Все стебли тотчас грациозно склонились вправо, и цветочные головки кивнули раз — другой — третий, указывая направление.
— Ну, что я говорил! — радостно воскликнул Книггз. — Теперь я знаю дорогу.
Озга поднялась с коленей и с недоумением смотрела на полевые цветы, которые опять стояли ровно, как прежде.
— Как ты думаешь, это был ветер? — спросила она.
— Конечно, нет, — отозвался Книггз. — Разве ты не видишь, воздух совершенно неподвижен. Но эти прелестные цветущие создания и в самом деле твои родственники, потому они и ответили на твой вопрос. Я же тебе говорил!
9. РАЗЪЯРЕННЫЙ РУГГЕДО
Тропинка, по которой двинулись путешественники, то взбиралась в гору, то сбегала вниз; она петляла, уходила то вправо, то влево, как будто без всякого направления. Между тем она постепенно все ближе подводила к гряде невысоких гор, и Книггз уже не раз авторитетно объяснял, что вход в пещеру Руггедо должен быть где-то здесь, среди холмов, — иначе, мол, и быть не может.
Под ближайшим холмом на большой глубине скрывался великолепный зал. Он был выдолблен в твердой скальной породе, стены и потолок блистали тысячами драгоценных камней. На троне из чистого золота восседал прославленный Король Гномов, облаченный в пышные одежды, в ослепительной короне из цельного кроваво-красного рубина.
Руггедо, Монарх всех Металлов и Драгоценных Камней Подземного Мира, был маленьким круглолицым человечком, с длинной развевающейся седой бородой и буро-красным лицом. На первый взгляд могло показаться, что Руггедо веселый и добродушный, можно было подумать, что при таком огромном богатстве он должен быть счастлив, но все обстояло совсем не так. Металлический Монарх был постоянно мрачен и угрюм, ибо люди добывали сокровища в недрах земли и вывозили их на поверхность, туда, где кончалась власть Руггедо и его Гномов. Они были бессильны вернуть себе свои ценности! Руггедо ненавидел не только смертных, но и фей, обитавших на земле или над нею. У него оставалось еще немало сокровищ, но вместо того, чтобы радоваться этому, он убивался изза того, что не все золото и не все драгоценности в мире принадлежат ему.
Руггедо дремал, сидя на троне, и клевал носом. Внезапно он резко выпрямился, издал злобный рык и принялся яростно колотить в стоявший около него огромный гонг.
Звук разнесся по всему огромному залу и дальше. Его услышали во множестве мелких пещер, где безостановочно трудились неисчислимые тысячи Гномов: ковали золото, серебро и другие металлы, переплавляли руду в огромных печах и гранили сверкающие драгоценные камни. При звуке королевского гонга Гномы вздрогнули и испуганно зашептали друг другу, что, как видно, предстоят большие неприятности, однако ни один не осмелился прервать работу.
Внезапно тяжелая шитая золотом портьера, отделявшая королевские покои, отодвинулась, и в тронный зал вошел Калико, Гном-Администратор.
— Ну, что там еще, ваше величество? — спросил он, широко зевнув; он спал и был разбужен королевским гонгом.
— Что там? — взревел Руггедо, топая ногами от ярости. — Там, наверху, эти идиоты смертные, вот что! Они хотят пробраться к нам под землю!
— Сюда к нам? — переспросил Калико.
— Да!
— Откуда это известно? — Гном-Администратор опять зевнул.
— Костями чую, — сказал Руггедо. — Я всегда чувствую, когда эти отвратительные, ползающие по земле твари подбираются к моему королевству. Я точно знаю, Калико, в эту самую минуту люди движутся сюда, они идут, чтобы докучать мне. Ох, как я ненавижу этих смертных! Даже больше, чем чай с мятой.
— Ну, и что будем делать? — поинтересовался Гном.
— Подойди к Волшебному Биноклю и посмотри, где эти наглые пришельцы, — распорядился король.
Калико подошел к трубе, вделанной в каменную стену, и заглянул в нее. Труба начиналась в пещере и сквозь толщу горы выходила наружу, то и дело изгибаясь и поворачивая; впрочем, через нее все равно было прекрасно видно, ведь труба была волшебная.
— Хм, — проговорил Калико, — а ведь я и в самом деле их вижу.
— Ну, и что они собой представляют? — спросил Король Гномов.
— Трудно сказать. В жизни не видал такой чудной компании, — ответил Гном. — Все такие разные и такие странные, боюсь, что от них может исходить опасность. Вон, например, медный человек, у него явно внутри какой-то механизм.
— Да ну! Это всего-навсего Тик-Ток! — сказал Руггедо. — Его я не боюсь. Я с ним тут столкнулся на днях и бросил его в колодец.
— Значит, кто-то его вытащил обратно, — заметил Калико. — А вон идет маленькая девочка…
— Дороти? — спросил Руггедо, подпрыгнув от страха.
— Нет, какая-то другая. Вообще-то, там даже несколько девочек, все разного размера, но Дороти среди них нет и Озмы тоже.
— Вот и прекрасно! — воскликнул Король Гномов.
Калико не отрываясь смотрел в Волшебный Бинокль:
— Вижу воинов из Угабу, все как один офицеры и у каждого — сабля. Вижу Косматого — он как раз выглядит совершенно безобидно. И еще ослика с большими ушами.
— Подумаешь! — фыркнул Руггедо, всем своим видом изображая полнейшее презрение. — Этот жалкий сброд мне не страшен. Дюжина моих Гномов разделается с ними в один миг.
— Я в этом не уверен, — сказал Калико. — С народом Угабу так просто не справишься. Принцесса Роз, наверное, Фея, а что до Многоцветки, то тебе прекрасно известно, что Гном не может причинить вреда дочери Радуги.
— Многоцветка! А что, она тоже с ними? — спросил Руггедо.
— Да, я ее узнал.
— Значит, они идут с недобрыми намерениями, — объявил Руггедо, злобно нахмурившись. — Сказать по правде, сюда никогда никто с добрыми намерениями и не приходит. Я всех ненавижу — и меня все ненавидят тоже!
— Чистая правда, — отозвался Калико.
— Но я не допущу, чтобы эти люди вторглись в мои владения. Где они сейчас находятся?
— В настоящий момент пробираются через Резиновую Страну, ваше величество.
— Отлично. Твои резиновые магнитные силки в порядке?
— Должны быть в порядке, — ответил Калико. — Если на то ваша королевская воля, можно немного позабавиться с этими незваными гостями.
— Вот именно, — подтвердил Руггедо. — Я их так проучу, что они никогда этого не забудут!
Ни сам Косматый, ни его товарищи даже и не догадывались, что находятся в Резиновой Стране. Они только заметили, что все вокруг окрашено в унылый серый цвет, а дорога мягко пружинит под ногами. Они и не подозревали, что все горы и деревья вокруг резиновые и что даже дорога, по которой они ступают, тоже сделана из резины.
Вскоре они подошли к ручью. Сверкая на солнце, поток исчезал в глубокой расщелине между скал и вырывался наружу по ту сторону горной гряды. Из воды там и сям торчали камни, и казалось, что ручей можно без труда перейти, прыгая с одного на другой.
