— Он заявил, что подаст на меня жалобу в Национальную ассоциацию врачей.
— Что?! — Лина так удивилась, что вся ее враждебность к Энтони разом улетучилась. — С какой стати?!
— За то, что я тебя соперировал. — Он усмехнулся. — Этот негодяй заявил, будто бы я нарушил профессиональную этику и вообще не имел права оперировать свою подружку.
— Что за бред! — Лина была настолько ошарашена, что не находила слов. — Да этого быть не может!
— Увы! Еще как может!
— Но почему? Закон не запрещает оперировать родственников и знакомых.
— Не запрещает, — согласился Энтони. — Но ведь при желании всегда можно к чему-нибудь придраться, а там и до суда недалеко. Во всяком случае, Марк пригрозил мне, что начнет служебное расследование.
Лина покачала головой.
— А откуда он узнал, что ты меня оперировал?
— Помнишь, Мэри Карбайд сказала, что у нее сестра работает в больнице неподалеку от Челтнема?
Лина молча кивнула.
— Представь, в ту злополучную ночь меня угораздило привезти тебя именно в ту больницу. И не кто иной, как сестра Мэри, готовила тебя к операции, а потом ухаживала за тобой. Вряд ли ты ее помнишь, тебе было так плохо…
Но Лина смутно припоминала медсестру, чьи глаза показались ей знакомыми.
— Она тут же сообщила обо всем Мэри, а та не поленилась и донесла Марку. Они быстро спелись. Марк не упустил шанс отомстить разом и мне, и тебе. Ну а Мэри отплатила мне за то, что я не обращал на нее внимания. Знаешь, я диву давался, насколько откровенно она себя предлагала. Женщины такое не прощают.
— Но ведь, если бы не операция, я могла умереть! — напомнила Лина, по-прежнему недоумевая, в чем проступок Энтони, ведь он спасал ей жизнь. — Разве у нас был иной выход?
— Верно, не было, — спокойно подтвердил он. — Да и на дорогах после бури были завалы, так что я не располагал временем везти тебя в другую больницу.
Лина смотрела на него во все глаза, по-прежнему теряясь в догадках.
— Вот именно! Почему же ты не попытался доказать свою правоту?
— Потому что не счел нужным. Во-первых, не хотел, чтобы меня отстранили от работы, пока идет расследование, а во-вторых, не мог допустить, чтобы тебя и меня затаскали по судам. Да, в итоге я выиграл бы дело, но, знаешь, Лина, не зря говорят: «Испачкаться легко, а отмыться трудно». — Энтони помолчал. — Если хочешь знать, я даже советовался по этому поводу с одним своим знакомым из Ассоциации врачей. Именно он порекомендовал мне на время уйти в тень и держаться от тебя подальше. Пока все не утрясется.
Лина столько раз прокручивала в памяти свой последний разговор с Энтони, что помнила его слово в слово.
— Я не забыла тот день, когда ты оставил меня в больнице. Ты пришел навестить меня и стоял поодаль такой… такой чужой, а ведь это было еще до твоего разговора с Марком! Я сразу почувствовала холодок отчуждения. Мне даже показалось, будто наша любовь умерла.
— Ты права, Лина, — признал Энтони. — Но лишь отчасти. Наша любовь не умерла, но ей грозила смертельная опасность. Вот почему я не мог не уехать.
Смертельная опасность? Но какая? Лина окончательно запуталась.
— О чем ты? Не понимаю.
Энтони опустил глаза на свои пальцы — длинные нервные пальцы хирурга — а когда поднял, Лина увидела в них неподдельную печаль.
— Понимаешь, Лина, после операции я внезапно осознал, что наши отношения не могут больше оставаться прежними. Я смотрел на тебя и видел не свою Лину, женщину, которую люблю и хочу сделать своей женой, а пациентку. Снова и снова я прокручивал в мозгу эту злосчастную операцию. Как я думал, что… — голос его дрогнул, — могу тебя потерять. Как занес скальпель и испугался, вдруг не смогу сделать разрез. — Энтони перевел дыхание и тихо закончил: — Понимаешь, я не знал, сумею ли все это забыть…
— Понимаю. — Лина кивнула. — Ну и как, ты сумел… сумел забыть? Кто же я теперь для тебя? Лина-пациентка или Лина-женщина?
Он улыбнулся.
— Просто Лина. Моя Лина… Из плоти и крови, живая прекрасная женщина, по которой я скучал всем сердцем!
Услышав эти слова, она почувствовала, как ее душу наполняет любовь. Любовь, которая всегда жила в тайниках ее души, а теперь, дождавшись своего часа, рвалась наружу.
— Вскоре после тебя Марк тоже уволился. — Лина заглянула Энтони в глаза. — Признавайся, твоих рук дело?
— Не совсем. Просто я не счел нужным и дальше скрывать, что он отравлял жизнь не только мне, но и тебе. — Заметив испуг Лины, Энтони поспешил успокоить ее: — Само собой разумеется, в подробности я не вдавался. Однако намекнул руководству больницы, что не помешает за ним присмотреть. Что и было сделано. Согласись, тот, кто использует служебное положение для достижения корыстных целей, не заслуживает доверия. А как Стэнтон обошелся с тобой? Мерзкий тип!
Энтони подался вперед, видимо намереваясь взять Лину за руку, но передумал.
— Я тебе не все сказал. Для моего отъезда была еще одна причина, хотя сама по себе она… — Он замялся.
— И что же это за причина? — спросила Лина, хотя уже догадывалась, о чем пойдет речь. — Ну говори, раз начал.
— Я понял, что между нами нет согласия по некоторым вопросам. Подсознательно я чувствовал, что ты жалеешь о своем решении бросить хирургию, но в то же время тебе не хотелось начинать новый курс, который потребует от тебя максимальной отдачи, и мы будем видеться все меньше и меньше. В тебе боролись два чувства — стремление стать хирургом и вполне естественное желание вести нормальную жизнь. И я понял: все девять лет, что мы прожили порознь, — во имя твоей карьеры — могут оказаться напрасной жертвой. Ты решила поставить на работе крест — во имя нашей любви. — Он усмехнулся. — Ирония судьбы! Помнишь наш разговор о компромиссе? Ты решила пожертвовать карьерой, как это обычно делают многие женщины. И меня осенило, как именно можно решить эту дилемму без жертв с твоей стороны.
Покачав головой, Лина прошептала:
— Теперь я совсем ничего не понимаю.
— Сейчас поймешь! Мне пришло в голову, что на компромисс могу пойти я. И кое-что придумал. Последние два года я провел в Штатах и собрал вокруг себя лучшие научные умы в области медицины.
Лина заметила, как воодушевился Энтони, рассказывая, но пока не догадывалась, к чему он клонит.
— Я нашел способ разрешить нашу дилемму! — торжествующе сообщил он. — Дело в том, что мой дед, когда я родился, основал трастовый фонд на мое имя. Понимаешь? Уйма нетронутых денег! Ты знаешь, я не прожигатель жизни, а деньги должны работать. Вот я и решил создать исследовательскую лабораторию, оснащенную по последнему слову техники, а финансировать ее будет мой трастовый фонд.
— Ты бросил хирургию? — недоверчиво уточнила Лина. — Вот так запросто?
