— Мистер Стоун, у вас никогда не было травмы глаза? — спросила она.
— Нет, доктор, вроде не было.
— А может, вам что-нибудь попало в глаз, но вы не сразу обратили на это внимание?
— Не припомню такого.
Лина обратила внимание на пластырь у больного на пальце.
— А что у вас с пальцем?
— Да натер мозоль. Молотком.
— Молотком?
— Ну да. Мастерил пристройку к кухне.
— Я дам вам направление на рентген глаза, — сказала Лина. — Как получите результат, покажете мне.
Через полчаса мистер Стоун вернулся вместе с хирургом-офтальмологом.
— Видите точку в задней части глаза? — Хирург поднес снимок к лампе. — Похоже на микроскопическую крошку металла. Вы приняли верное решение, Лина! А инородное тело придется извлекать под общим наркозом.
Услышав похвалу, Лина зарделась от удовольствия, а офтальмолог улыбнулся и шепнул ей на ухо:
— Браво, Лина! Вы спасли ему глаз. В медицине нет ничего ценнее сомнения.
Вот ради чего стоит быть врачом! — подумала Лина. В такие минуты понимаешь, что нет профессии лучше.
В первой половине дня в отделении было относительно спокойно, и Лина выкроила время на чтение медицинского журнала, вернее, на изучение колонки вакансий. Чтобы получить диплом врача широкого профиля, помимо отделения «скорой помощи» и травматологии ей предстояло пройти практику в терапии, психиатрии, акушерстве и гинекологии — по полгода в каждой из четырех специализаций. До неожиданного появления на ее горизонте Энтони Лина намеревалась отработать практику в больнице святого Варфоломея, где ее все вполне устраивало, но теперь стало очевидно, что работать здесь она больше не сможет. Два с лишним года бок о бок с Энтони? Нет, это невыносимо!
Ее невеселые размышления прервала старшая медсестра Карбайд, только что заступившая на дежурство. Войдя в ординаторскую, она окинула Лину неприязненным взглядом и не слишком любезно буркнула:
— А, это вы!
— Добрый день! — приветливо откликнулась Лина и даже выдавила улыбку.
— В четвертом боксе пациентка, — сообщила Мэри Карбайд, теребя на запястье часики.
— С чем?
Медсестра Карбайд положила перед ней на стол карточку учета и неохотно, словно делая одолжение, ответила:
— Отсечена верхняя фаланга пальца. Привезла ее с собой. В носовом платке. Мы поместили ее в лед.
— Кровотечение сильное? — уточнила Лина.
— Уже остановили.
— Хорошо.
— Вызвать хирурга? — предложила медсестра Карбайд, прищурив глаза и многозначительно улыбаясь.
— Вызову сама, — отрезала Лина. — Но сначала мне нужно осмотреть пациентку. — Она встала из-за стола.
— А я так и подумала, что вы позвоните ему сами, — заметила скороговоркой медсестра Карбайд и скривила губы.
— Что вы сказали? — нахмурясь, переспросила Лина.
— Я о докторе Элдридже, хирурге.
— Да, я знаю, что доктор Элдридж хирург, — раздраженно отозвалась Лина. — Только не могу понять, на что вы намекаете.
Мэри Карбайд многозначительно улыбнулась.
— Да ни на что я не намекаю. Просто вас видели с ним вчера на вечеринке у доктора Николса.
— Ну и что?
— Видели, как вы с ним целовались, вот что.
Засунув руки в карманы халата, Лина взглянула Мэри Карбайд в глаза, отчаянно надеясь, что не покраснеет как застигнутая врасплох школьница.
— А что в этом предосудительного?
— Да ничего, но ведь вы приехали туда с мистером Стэнтоном…
— Послушайте, сестра Карбайд, — оборвала сплетницу Лина, — я здесь работаю, и вы, если не ошибаюсь, тоже. Наша с вами работа состоит в том, чтобы заботиться о пациентах, а не разносить по больнице слухи. Итак, если вы намерены мне помочь, идемте в четвертый бокс.
— Разумеется, доктор Нэвилл. Идемте, — с притворным смирением согласилась Мэри.
Лина пыталась убедить себя, что медсестра Карбайд, как и всегда, показывает характер, но мириться с подобным нарушением субординации ей было нелегко. Интересно, а как бы на ее месте поступил Энтони?
Раздвинув шторки четвертого бокса, Лина спросила у пациентки, молодой женщины с посеревшим от страха лицом, как все случилось, и осторожно взяла ее левую руку с забинтованным указательным пальцем в свою.
— Резала огурец… Я работаю поваром. И случайно отрубила кончик пальца. Доктор, а вы пришьете его?
— А сколько времени прошло?
— Да всего минут десять. Хозяин ресторана сразу же привез меня сюда.
Лина взглянула на отрубленный кусок пальца.
— Хорошо, что вы привезли его с собой и так быстро приехали. Сейчас вызовем хирурга, и он вам все скажет.
Лина вышла в коридор и с дежурного телефона позвонила Энтони.
— Элдридж слушает, — раздался в трубке бархатный баритон.
Лина перевела дыхание.
— Привет, Энтони. Это Лина.
Последовала пауза.
— Привет, — небрежно бросил Энтони. — Чем могу служить?
— У меня в отделении молодая женщина. Отрубила себе кухонным ножом ногтевую фалангу. Думаю, ты сумеешь пришить ее на место. Может, посмотришь прямо сейчас?
— Хорошо. Я зайду и посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо.
— Не за что, — буркнул он и положил трубку.
Когда Энтони зашел в кабинет за картой, Лина занималась документами. Подняв на него глаза, вежливо улыбнулась и опешила при виде его равнодушной физиономии. Да, она просила оставить ее в покое, но неужели обязательно выказывать ей откровенное безразличие?!
Лина злилась на себя, и все валилось у нее из рук. Она обрадовалась, когда ее вызвали осмотреть пятилетнего мальчика с глубоким порезом на предплечье.
Ребенок заорал во все горло еще до того, как Лина успела к нему прикоснуться.
— Успокойся, малыш! Как тебя зовут?
— Уходи! — завопил тот и попытался ударить Лину ногой в живот.
— Не надо пинаться, Дерек! — строго сказала она, прочитав его имя на карте. — Сестра, обработайте рану, пожалуйста. А потом я им займусь. — Она повернулась к бледной худой женщине, сидящей рядом с мальчиком. — Вы — мама Дерека?
— Да. Сестра, я вас умоляю! Будьте с ним поласковее! — заверещала мамаша, вторя воплям Дерека. — Ведь он у меня такой чувствительный! С ним нужно обращаться как можно нежнее!
— Медсестры умеют обращаться с детьми, — заметила Лина, — но немножко больно будет. Скажите, Дереку делали прививку от столбняка?
