— Ты бледна, дорогая, все в порядке?
Алиса выдавила улыбку, кивнула Патрисии. Она
пригласила Патрисию встретиться и поболтать пораньше — перед ужином, а Данте
оставила записку в комнате. Жалкая уловка, оттягивающая встречу с ним. Ее все
еще передергивало от унижения при воспоминании об утре, о том, как грубо он
овладел ею, словно заклеймил как свою собственность.
А от мысли, что она сама решилась поцеловать
его, прошептав в ухо «прости», она съеживалась.
— А, вон он.
Алису до сих пор ломало, все мышцы болели. С
крайней неохотой она обернулась, чтобы посмотреть на свою погибель.
С неописуемой животной грацией он подошел,
коснулся губами ее губ. Вечная игра на публику. Боль пронзила ее. Поцелуй был
быстрым, уклониться она не успела.
Данте поздоровался с Патрисией и, присев,
завел банальный разговор. Но глаза его неотступно следили за Алисой. Волосы
распущены по плечам, простое черное платье. Длинные рукава выглядели
чрезвычайно скромно, но вырез спереди слегка открывал грудь. Его рука сжала
бокал — он не желает, чтобы кто-либо это видел, пялясь в воображении туда, куда
не следует.
Обе женщины смотрели выжидающе. А Алиса и
настороженно. Он опять подумал, что утром был слишком требовательным... но ведь
она так отзывалась, следовала за ним на протяжении всего пути, с этими мягкими
грудными стонами.
— Простите, я отвлекся.
Данте бросил Алисе разраженный взгляд, она
побелела. Лишь сейчас он заметил тени у нее под глазами. И ощутил укол в
сердце. Пришлось сосредоточиться на болтовне Патрисии, ожидая прихода Дерека.
По пути в ресторан Данте взял Алису под руку и
заметил на ногах у нее черные шлепанцы. Она виновато поморщилась.
— Извини, я не подумала. Вдруг они меня не
пустят без... — она остановилась. — Пойду переодену туфли.
Данте вспомнил красные следы на ее ступнях.
— Нет, — прорычал он, мысленно поклявшись,
что, если кто позволит один косой взгляд на шлепанцы, они отправятся в другое
место. — Все отлично. Пусть сначала ноги подживут.
При виде облегчения на ее лице он почувствовал
себя очень странно, словно совершил сейчас величайший подвиг. Эта женщина
определенно переворачивает его жизнь с ног на голову. И он ей позволяет.
— Завтра они заживут, я весь день смазывала их
специальным кремом. Я сама виновата — не привыкла к такой обуви.
Данте отвернулся от ее громадных карих глаз.
Ожесточив свое сердце, он в сотый раз за день пожалел о том, что впустил ее и
ее неприятности в свою жизнь.
В ресторане, после того как заказ был сделан,
Алиса немного успокоилась и огляделась. Поймав взгляд Дерека, она улыбнулась
ему, но он покраснел и виновато отвел глаза в сторону. Это было так непохоже
на его обычную жизнерадостность, что озадачило ее. Данте с Патрисией
беседовали, а она обратилась к Дереку:
— Что-то случилось?
Он посмотрел на нее неуверенно. Разговор рядом
стих, и Алиса заметила, как Патрисия пихнула Дерека, словно призывая вести
себя нормально. Теперь и она смотрела виновато. Алиса ощутила слабость в
желудке.
— Что? Пожалуйста, скажите.
Даже Данте не сумел притвориться глухим.
Именно он наконец и заговорил первым:
— Вы можете спокойно ей сказать, утром мы уже
это обсуждали.
Внутри у нее все замерло. Она посмотрела на
Патрисию с мольбой.
С видимой неохотой и той же извиняющейся
улыбкой та заговорила:
— Алиса, дорогая, боюсь, о вас распустили
неприятные слухи.
— Позвольте мне угадать. Серена Гор-Блэк.
Патрисия кивнула.
— Мне так жаль. Ваша личная жизнь никого не
касается, но всегда есть вероятность, что разнюхают папарацци. Сплетни вечно
расцветают там, где пахнет деньгами... — ее голос сорвался.
Алисе стало дурно.
— Господи боже, я ни за что бы не подумала...
— Что твои делишки раскроются? — резко спросил
Данте.
Патрисия кинулась на ее защиту:
— Данте, как ты можешь...
Алиса вытянула вперед дрожащую руку, сердце
бухало в груди.
— Патрисия, пожалуйста... Правда в том... в
том... что это правда.
Алиса сознавала, что не должна разыгрывать
жертву — и не хочет. Данте может верить худшему о ней в связи с Мелани, но
это... здесь легко разобраться.
— В определенном смысле, — добавила она с
ударением.
Все смотрели на нее, но она решила обращаться
только к Патрисии, своей союзнице.
— Правда в том, что у меня была связь с женатым
человеком, доктором Раулем Карро. Впрочем, — с горечью добавила она, — я тогда
не знала, что он женат.
Алиса почувствовала, как выпрямился Данте
рядом с ней, и не стала смотреть на него, чтобы не видеть недоверия у него на
лице. Запинаясь, она продолжила:
— Он приехал из Испании всего на пару месяцев.
Ни кольца на пальце, ни упоминаний о жене и семье... И когда он попросил меня о
свидании...
— Вы не смогли устоять, — понимающе улыбнулась
Патрисия и взяла Алису за руку. — О, моя дорогая, как вам, наверное, было
плохо, когда все выяснилось.
Алиса быстро глянула на Данте, но он был полностью
занят своим бокалом.
— Да уж. — Она жестко улыбнулась. — Особенно
когда выяснилось, что встречается он не только со мной, но едва ли не с
половиной женского персонала больницы. Я узнала только в самом конце. Серена
Кокс, как ее звали тогда, тоже принадлежала к числу его увлечений. Ей стало
известно первой. Она позвонила его жене... а после быстренько сошла со сцены.
И стала отрицать, что когда-либо имела к нему хоть какое-то отношение. А
впоследствии даже дала истории просочиться в местные газеты, перечислив
конкретных людей, чтобы отвлечь внимание от себя.
Алиса тогда оказалась первой в списке. Статьи
публиковались под чудовищными заголовками:
«Грязный доктор делает это с половиной больницы,
пока бедная жена ждет дома...»
Данте иронически проговорил:
— Чем дальше, тем интереснее.
Впервые Алиса задумалась, как может повлиять
ее история на нынешние события, в частности, отразиться на Дереке, для которого
слияние фирм — последний шанс выкарабкаться из трудной ситуации. Ее затошнило.
Дерек же взорвался:
— И теперь эта корова пытается вас очернить!
Алиса пожала плечами, скрывая навалившуюся
панику. Она чувствовала ледяной холод со стороны Данте — он наверняка не верит
ни одному ее слову.
— Мы никогда не могли сработаться, так что
она, конечно, обрадовалась возможности мне навредить.
