— Я не хочу выходить замуж.
— Ты передумаешь, — уверенным тоном заявил Малькольм, потом начал рассуждать: — Конечно, я не был уверен в этом тогда, учитывая, что он пережил шестимесячный творческий кризис. Но в конце концов все обернулось даже к лучшему, когда Грейс потребовала развода в прошлом году.
Мальком, казалось, не заметил, как от ужаса исказилось лицо племянницы.
— Люк... он что, женат? — воскликнула Меган, но вовремя прикусила язычок. И что в этом странного? — думала она. Большинство мужчин в таком возрасте уже давно женаты или разведены.
— Он был женат, — Малькольм встревоженно уставился в ее бледное как бумага лицо. — Они поженились, когда он был еще очень молод, но уже много лет живут отдельно.
У Меган на языке вертелось множество вопросов, ей хотелось знать все подробности, но Малькольм наотрез отказался говорить, посоветовав ей обратиться за ответами к самому Люку. С мазохистской радостью Меган на протяжении всего пути в Уэльс терзала себя образами прекрасной женщины — его жены.
Поездка оказалась неожиданно долгой. Девушка не могла позвонить Люку и предупредить о своем приезде, так как Малькольм сказал, что у него там нет телефонной связи.
Коттедж оказался не таким уж и уединенным, как расписывал дядя. Просто его было трудно отыскать, и последние две мили она достаточно долго блуждала по окрестностям.
Меган проехала по односторонней узкой дороге, обсаженной с двух сторон кустарником, и неожиданно оказалась на берегу моря, которое слегка штормило. У нее захватило дух. Чтобы получше все разглядеть, она опустила стекло автомобиля. Вдыхая соленый морской воздух, она с наслаждением любовалась открывшимся видом. Волны с белыми гребнями с шумом набегали на прибрежную гальку.
Не стоит откладывать неизбежное объяснение, сказала она себе и решительно включила зажигание...
Осторожно, чтобы не оступиться, Меган шагала к одинокой обители. Коттедж был построен на каменистом возвышении холма и, казалось, нависал над скалистым берегом моря. Волны бились о невысокую стену каменного ограждения. Низкое белокаменное здание казалось небольшим, но стены выглядели внушительно-надежными, способными защитить от многих неприятностей. Дом был явно старинным — судя по архитектуре, ему было не меньше двухсот лет.
Четырехколесное забрызганное грязью средство передвижения Меган узнала сразу. Машина Люка стояла на небольшой площадке перед дверью, выкрашенной в веселый красный цвет.
Может быть, стоило бы еще немного поразмыслить? Или вообще отказаться от этого плана?
Успокойся, Меган, уговаривала она себя. Ты прекрасно знаешь, что нужно сказать: «Я пришла отдать долг вежливости и сообщить, что у меня будет ребенок от тебя».
Меган столько всего передумала, пока ехала сюда, что на большее у нее уже не хватало фантазии. Она схватила дверной молоток и вдруг почувствовала, что ее тошнит. На стук никто не ответил, и она обошла здание, заглядывая в окна. Нигде не чувствовалось даже признаков жизни. Может быть, это знак свыше? Надо ехать домой.
Поколебавшись некоторое время, Меган решила подождать еще полчаса, а потом вернуться в деревню, которую она проезжала на своем пути, чтобы там устроиться на ночлег. Даже если она не увидится с Люком, ехать в такую даль обратно ей было уже невмоготу.
Сидеть в машине было холодно и неудобно. Казалось, даже чувства Меган впали в какой-то анабиоз. Потерев рукой об руку, она включила мотор. Хлынувшее из обогревателя тепло и тихая музыка, льющаяся из радио, быстро произвели свой эффект.
Внезапно дверца распахнулась без всякого предупреждения. Положив руки на крышу машины, Люк наклонился вровень с лицом девушки. Раньше ей казалось, что она знает каждую черточку его смуглого лица. Но теперь, когда Люк оказался так близко, она подумала, что во плоти он еще красивее, чем рисовало ей воображение.
— У тебя здесь очень живописно, — проговорила Меган, с удивлением прислушиваясь к тону своего голоса. Неужели это ее слова? Совсем не так она планировала начать разговор с ним.
— А ты как раз проезжала мимо?
От его холодной иронии кровь бросилась в голову Меган.
— Мне следовало позвонить.
— Я не пользуюсь телефоном по той причине, что... не люблю, когда незваные гости мешают мне работать.
Меган окинула взглядом его зеленую куртку из плащевой ткани, расстегнутую у ворота. Под ней виднелся черный свитер. Меган посмотрела ниже, на его длинные ноги в молескиновых брюках и башмаках на толстой подошве, и решила, что он выглядит превосходно, только, может быть, слегка похудел.
— Ты работаешь?
— Я писатель, а писатели всегда работают, — спокойно лгал Люк. Он не написал ни слова с тех пор, как приехал сюда. — Прогулки помогают мне привести мысли в порядок. — Честно говоря, в этот момент его мысли были заняты глазами Меган, ее запахом, ее нежным обликом... Он не сомневался, что рано или поздно это наваждение пройдет. Однако рассуждать таким образом было легко, когда она была от него за триста миль. — Вдохновение приходит в самый неожиданный момент.
Как и любовь, подумала Меган.
Ей в голову пришла ужасная мысль: а что, если она стала объектом его изучения для создания очередного поучительного литературного образа? От этого ей стало совсем плохо.
— Если я обнаружу, что один из персонажей твоих книг похож на меня, я подам на тебя в суд, — прошипела она.
— Я думал, что ты не читаешь мои книги.
— Читаю, но только для того, чтобы убить время при ожидании поезда, — ответила она и взяла сумочку, намереваясь выбраться из машины.
— Даже и не пытайся выйти, — проворчал он.
Меган так и замерла на месте, недоумевающе уставившись на него. Выражение его лица было злым и неприязненным.
Он ненавидит меня... Проглотив комок обиды, Меган вздернула подбородок. Она, конечно, не думала, что он встретит ее шампанским, но и подобной враждебности тоже не ожидала.
— Ты груб.
Люк стойко выдержал взгляд ее голубых глаз, светившихся презрением.
— Ты называешь грубым меня? — удивился он. — Ведь это ты непрошено явилась ко мне. Но могу уйти и я.
Люк уже хотел повернуться, но Меган была слишком близко от него. Выдержка, которой он так гордился, подвела его из-за присутствия этой женщины. Он смотрел на нее, сомкнув черные брови.
— Послушай, зачем мы кричим друг на друга? — устало проговорила Меган.
— Это ты кричишь, а не я.
— Для этого у меня есть причина. Ты обманом прокрался в мою жизнь. Ты высокомерно говорил о моей семье и обвинил меня в том, что я влюбилась в тебя. — От гнева у нее раскраснелись щеки. Она простила бы его, если бы он открыто не уличил ее в том, что она влюблена в него. — Короче, ты много чего наговорил мне тогда, — напомнила она ему. — А теперь настала моя очередь. Я совершила такой длинный путь для того, чтобы высказать тебе все, что накопилось.
