— Потому что мне это не нравится. — Не то чтобы Дервла солгала. Она просто не могла обозначить иначе те эмоции, которые вызывал в ней взгляд Джанфранко.
— Поужинайте со мной.
— Я не составлю вам хорошей компании.
— Я все же рискну. Успокойтесь, — сказал он, отчего она едва не рассмеялась. Сохранять спокойствие рядом с ним было невозможно. — Мы оба голодны, так в чем проблема, если мы поужинаем вместе?
Повернувшись, Джанфранко быстро заговорил с шофером по-итальянски и открыл заднюю дверцу автомобиля для Дервлы.
Помедлив, она уселась в лимузин. Что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Кроме того, дома Дервла в лучшем случае могла поужинать едой, разогретой в микроволновке.
— Этот лимузин больше чем моя кухня! — воскликнула она, не в силах сдержать удивления. — А вы не скупитесь на расходы.
Содержание огромного лимузина явно требовало больших расходов.
— Будь я скуп, не стал бы успешным бизнесменом…
— И безжалостным финансовым гением, — добавила она.
Он покачал головой и мрачно улыбнулся.
— И все эти атрибуты богатой жизни будут сопровождать меня до конца моих дней.
— Значит, финансовые гении путешествуют исключительно в лимузинах?
— Никакой я не гений, и чаще всего предпочитаю летать на вертолете.
Его ответ рассмешил ее.
— Пусть вы не гений, но безжалостным-то вы себя признаете? — с любопытством спросила она.
Джанфранко ослепительно улыбнулся.
— Это зависит от того, с кем я веду дела.
— Допустим, вы ведете их со мной.
— А как вы думаете? — спросил он.
— Вы не дали конкретного ответа на мой вопрос. Возможно, вам следует заняться политикой, мистер Бруни.
— Вы хотите узнать меня досконально?
Она покачала головой:
— Совсем нет.
Джанфранко сложный человек. На постижение его души потребуется много времени, которого у Дервлы не было.
— Мы с вами только поужинаем, и на этом все закончится.
Он посмотрел на нее в упор, отчего ей снова стало не по себе.
— Мы с вами ужинаем не в последний раз.
Уверенность Джанфранко сводила Дервлу с ума. Она попыталась рассмеяться в ответ на его слова, но не смогла.
— Не делай поспешных выводов, Дервла, вечер еще не закончился.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дервла хотела сказать Джанфранко, что вечер, который они проведут вместе, ничем особенным не закончится, но промолчала, ибо ее чувства говорили обратное. Ее сердце колотилось так громко, что она боялась, как бы Джанфранко не услышал его стук.
Несколько мгновений спустя лимузин резко затормозил, и Дервлу бросило вперед. Поджав колени, она закрыла глаза, понимая, что неизбежно столкнется с панелью, отделяющую салон от водительского отсека.
Внезапно она почувствовала, как Джанфранко крепко обхватил ее за талию и потянул обратно на сиденье.
Стекло водительского отсека опустилось, и показалось обеспокоенное Лицо водителя.
— Извините. Дорогу перебегала собака, — сказал шофер на отличном английском языке, но с явно большим, нежели у Джанфранко, итальянским акцентом.
— Ты не сбил ее?
Водитель покачал головой.
— Нет. К счастью, вы были пристегнуты.
— Это точно, — согласился Джанфранко и свысока посмотрел на Дервлу.
Стекло водительского отсека снова поднялось. Джанфранко убрал руку с талии Дервлы.
Он по-прежнему находился от нее так близко, что она ощущала запах его тела и аромат шампуня, исходивший от его черных волос. Дервла подавила внезапное желание запустить в его волосы руки и ощутить их мягкость.
— Я всегда пристегиваюсь… — защищаясь, сказала она.
— Явно не всегда…
Дервла немного успокоилась, когда Джанфранко слегка отодвинулся от нее, но каждая клеточка ее тела по-прежнему трепетала.
— Ну, я всегда пристегивалась до сегодняшнего дня…
Повернув голову, она в упор посмотрела на него и сразу посерьезнела.
Глаза Джанфранко горели, губы подрагивали, а на лбу красовался огромный синяк. Выражение его лица было разъяренным.
— Ты законченная дура?
Поначалу Дервла хотела что-то сказать в ответ на явное оскорбление, но не смогла произнести и слова.
— Ты забыла, как часто к вам в больницу привозят пострадавших в аварии людей, которые разбивают головы о лобовое стекло?
Судя по топу, с которым он говорил с ней, Дервла поняла, что Джанфранко однажды самолично был свидетелем подобной трагедии. Именно поэтому он так резко отреагировал на ее поведение.
— Хорошо, я вела себя глупо, — призналась она, будучи пристыженной.
— Ведь это личико могло бы… — Он глубоко вздохнул, протянул руку и коснулся ладонью ее щеки. В его глазах появилось выражение отстраненности, пока он ласкал большим пальцем ее щеку.
Потрясенная Дервла уставилась на него, потом слегка прикрыла глаза, чувствуя невыносимое желание, охватившее ее.
— В следующий раз меня может не оказаться рядом, и я не смогу спасти тебя. Пообещай мне, — прибавил он хриплым голосом, — что ты никогда больше не будешь столь безрассудно себя вести.
Дервла смотрела в глаза Джанфранко и чувствовала, как к горлу подкатывает ком. Ею овладели неведомые ранее эмоции.
Дверца лимузина открылась, и Дервле пришлось взять себя в руки.
Выйдя из машины, она поначалу не поняла, что рядом нет ни ресторана, ни кафе.
— А где мы будем ужинать? — спросила она, смотря на своего спутника обвиняющим и свирепым взглядом, пока они подходили к парадной двери огромного здания.
— Это мой дом, — сказал Джанфранко.
— В которой части этого дома вы живете?
— Этот дом полностью принадлежит мне.
Она округлила глаза.
— Ну да, как я прежде об этом не подумала?
Они еще не успели подойти к парадному входу, как дверь открылась. Темноволосая женщина лет тридцати в темно-синей одежде мило улыбнулась им. Джанфранко слегка подтолкнул Дервлу внутрь. Вестибюль оказался элегантно оформленным, повсюду были канделябры, но центральное место занимала огромная лестница, на верхней площадке которой мог бы уместиться даже оркестр.
Обескураженная роскошью Дервла даже не запомнила имени горничной, которую Джанфранко представил ей. Поговорив немного по-итальянски с хозяином, женщина пожелала им обоим спокойной ночи и исчезла за одной из многочисленных дверей, которые соединяли вестибюль с залом для приема гостей.
