— Мне надо уйти. Я не могу взять тебя с собой. Ты очень
неповоротливый, а у меня нет времени и нет фонарика, на руках я тебя нести не
смогу, потому что в темноте набью шишек. Так что не ворчи и оставайся здесь.
Дверь заперта, если эти типы начнут в нее скрестись, подойди и тихонько тявкни,
чтоб они знали, что ты здесь. Где ты, там и я, им это хорошо известно, потому
что я тебя никогда не оставляла… А сейчас оставлю, и не злись, это бесполезно,
я все уже объяснила. Ты остаешься и делаешь вид, что мы вместе. Я включу воду в
ванной, и они подумают, что я там и не слышу их стука. — В этом месте я
вздохнула и спросила Ромео:
— Как тебе план? Согласна, полное дерьмо. Придумай
что-нибудь получше. — Пес загрустил, а я сказала:
— Я пошла, не беспокойся обо мне, я только найду Сережу
и сразу назад.
Поцеловав Ромео в нос, я направилась к окнам. Надо сказать,
что я еще в первый день водворения в эту комнату тщательно их обследовала. А
сегодня утром позаимствовала у Екатерины Васильевны подсолнечного масла и
смазала петли, чтобы не заскрипели в случае чего.
Окно открылось практически без шума. Я шмыгнула в ванную,
включила воду и переоделась: шорты цвета хаки, черная футболка и тапочки на
резиновой подошве. Постояла некоторое время у окна, чутко прислушиваясь.
Тишина. Только море рядышком плещет.
Я взобралась на подоконник и отважно шагнула во тьму.
Маршрут был мною продуман заранее, еще когда я хотела сбежать от своих
компаньонов. Днем мне казалось, что сделать это будет проще простого, но в
темноте совсем другое дело. Дважды моя нога повисала в воздухе, а меня
охватывал столбняк (должно быть, это и спасло от падения). По тонкой жердочке,
точно канарейка, я достигла перил балкона и вздохнула с облегчением. Дальше
было проще. Балкон снизу поддерживали два деревянных столба, по одному из них я
и спустилась на землю. Присела на корточки и выждала несколько минут. Никаких
подозрительных звуков.
Я выпрямилась и побежала в дальний угол сада. Металлическая
сетка в одном месте слегка отстала, при известной ловкости выбраться ничего не
стоило. Слегка пригнувшись, я побежала к шоссе и, только почувствовав асфальт
под ногами, вздохнула с облегчением. Здесь, в тени горы, меня вряд ли заметят
из дома.
Возле кладбища я свернула и стала подниматься в гору. В
темноте дело это нелегкое, несколько раз я споткнулась, а один раз даже больно
ударилась коленом о торчавшие корни. Я очень торопилась, а потому не стала
обращать внимания на подобные мелочи. Беспокоило меня другое: смогу ли я в
темноте обнаружить дорогу, ведущую от виноградника к брошенному дому? Но мне
повезло: только-только я вышла к винограднику, как выплыла луна, заливая все
ярким, каким-то совершенно фантастическим светом. Было немного жутковато, зато
дорогу я увидела сразу, вошла в лес под кроны деревьев и сказала себе:
— Все эти рассказы — полная чушь. Вот Сережа живет в
этом доме, и ему на всякие бредни наплевать. И мне наплевать.
Однако, как только я увидела темную громаду дома, все мои
сомнения разом вернулись. Правы были жители поселка: место действительно
дурное. В кустах что-то зашуршало, и мне стоило большого труда не заорать во
весь голос. «Надо позвать Сережу», — решила я и уже открыла рот, но вдруг
передумала. Что, если рядом есть еще кто-нибудь и он меня услышит? Надо ведь
соблюдать конспирацию. Придется все-таки идти к дому.
Я свернула к сараям, решив кратчайшей дорогой достигнуть
высокого крыльца с деревянными перилами. Стена сарая была обита рваными кусками
толя. Я не удержалась, приблизив лицо к стене, заглянула в одну из дыр и тут же
испуганно отпрянула. В сарае стояла машина. Вне всякого сомнения. Крыша
дырявая, а луна светила прямо над головой, я отлично видела темные полированные
бока. «Конечно, это машина, — урезонила я себя. — Сережина машина,
которую он спрятал от любопытных глаз, и это только лишний раз подтверждает
факт, что мои догадки верны и я сейчас его увижу». Но, несмотря на это, идти к
дому упорно не хотелось. «Вот ведь чертово место», — подумала я с досадой.
Где-то совсем рядом каркнула ворона, и я буквально осела на землю. «Ну, надо
же, — ахнула я. — Только привидений мне не хватало… Или поднимайся на
крыльцо, или иди домой, совершенно незачем сидеть здесь на земле с глупым
видом».
Я взяла себя в руки, то есть зажмурилась, боясь
пошевелиться, а потом вдруг резко выпрямилась и сделала первый шаг, бормоча под
нос:
— Первый шаг — самый трудный.
Если честно, второй был не легче, да и третий тоже. Но как
бы там ни было, а крыльца я достигла и поднялась на него. Половицы противно
скрипели, а ворона каркнула еще раз, но я уже была так напугана, что стало не
до нее. Я толкнула створку двери, и она открылась с жутким скрипом.
— Петли надо смазывать, — сказала я, чтобы себя
успокоить, а еще надеясь, что Сережа, услышав шум, выйдет мне навстречу.
Длинный темный коридор. Ни единого звука. А что, если я
ошиблась и никого здесь нет? Как же нет, а машина? Кто-то ее здесь оставил? Я
шагнула и торопливо преодолела несколько метров до первой двери. Она была
распахнута настежь. Заглянула в разоренную комнату. Сквозь разбитое окно
светила луна, ветерок перекатывал по полу какой-то мусор.
— И чего я боялась? — сказала я самой себе. —
Это просто заброшенный дом. Глупо ждать, что я вдруг увижу жуткую старуху с
клюкой или призрак ребенка. Все это глупости, и я совсем не боюсь.
Ободренная этими мыслями, я, ступая уверенно и даже с
отвагой, заглянула во вторую комнату, а затем в третью. Картина та же: мусор,
клочья обоев на стенах, выбитые стекла. «Ни за что не осталась бы здесь
ночевать», — решила я, открыла дверь в четвертую комнату и замерла, выпучив
глаза. Все стекла целы, а на полу спальный мешок ярко-красного цвета. Пустой.
Но кто-то ведь его оставил?
Я шагнула вперед, с намерением коснуться мешка, чтобы старым
как мир способом определить, был ли в мешке человек несколько минут назад или
мешок уже давно пребывает в одиночестве. Я наклонилась к нему, и вдруг что-то
совершенно неясное, шорох, а быть может, предчувствие опасности, заставило меня
обернуться. Я резко вскинула голову и заорала: в дверях стоял человек. Свет
луны падал на его лицо, и в первое мгновение я решила, что передо мной призрак,
таким неестественно бледным оно мне показалось.
— В чем дело? — спросил мужчина совершенно
спокойно, а я перевела дух, прижав руку к груди, и пролепетала:
— Извините. Вы меня ужасно напугали.
— Это вы меня напугали, — возразил он. —
Какого черта вы шляетесь по ночам?
