– Я понимаю, что вы не можете говорить, – сказала она. – Но мне нужно знать, кто вы? И зачем держите меня здесь?
И тут пухлая фигура вышла вперед, она осторожно приблизилась к Эле и протянула руку, указывая на лестницу.
– Лестница? – спросила Эля. – Ответы наверху?
Пышка закивала дымчатой головой и пошла к лестнице. Эля за ней. Между тем тощий безликий взял один из подсвечников и двинулся следом. На лестнице было довольно темно, Эля еще не понимала, зачем тени ведут ее наверх. И вдруг посреди пути толстушка остановилась, Эля чуть не врезалась в ее мягкую спину. Фея начала оглядываться, пытаясь сообразить, что заставило замереть хозяйку дома. Тут подоспел безликий, он поднес свечу к стене, теперь, в свете пламени, фея увидела на ней большую картину. Здесь была изображена целая семья, стоящая на крыльце этого самого дома. Дом прописан тщательно, как и пейзаж вокруг. Фигуры тоже были изображены с чувством и старанием – все детали одежды, позы. Эля сразу узнала в них своих похитителей. Одна фигура была крупной и худой, другая, рядом, – полноватой и невысокой. Между ними стояла малышка, а поодаль чуть сгорбленный тип. Эля попыталась рассмотреть лица героев картины, но поняла, что их художник вовсе не тронул кистью. Картина была почти закончена и издали выглядела очень красиво. Вот только автор, видимо, не успел ее дописать – забыл или не захотел. На месте лиц зияли неясные белесые пятна. Быть может, художник оказался плохим портретистом и, искусно выполнив пейзаж, побоялся его испортить? Тут Эля увидела в нижнем правом углу картины знакомую подпись «Тетушка Рель», а рядом название картины «Привидения дома на пустоши». Эля всегда знала, что тетушка Рель была заядлой путешественницей, в ее коллекции накопилось множество небывалых пейзажей. Были там и ледяные горы, и чащи осеннего леса, и степные пейзажи пустоши. И каждый раз в своих путешествиях тетушка находила добрых друзей, у которых останавливалась, чтобы писать свои картины. Видимо, некоторые работы она дарила новым знакомым или же писала по их просьбам…
Эля вспомнила историю, которую рассказала ей тетушка, когда дарила свою картину. «Я долгое время провела в этом заброшенном доме, – говорила тетушка Рель. – И успела так полюбить это место, что написала с него несколько картин. Ходили слухи, будто в доме живут привидения. Но я никого не встретила. Однажды мне захотелось сделать дому, что приютил меня, подарок. И я попыталась выдумать и написать его обителей. Признаюсь, затея не слишком удалась…» Тогда, завороженная чудесным пейзажем, Эля и не подумала расспрашивать тетушку о неудачах, лишь очень благодарила за подаренную картину. И повесила ее в своем доме на самое видное место. А теперь Эля стояла напротив другой работы тетушки Рель – ее незаконченного подарка полюбившемуся дому. Неужели безликие тени возникли из ее картины? И теперь мучились, не имея возможности стать полноценными владельцами этого дома? Малышка подбежала к картине и ткнула маленьким пальчиком в фигурку, изображающую ее саму, – та же широкая рубашонка и худенькие ножки. «Наверное, жить без лиц сложно даже привидениям», – подумала Эля, и страх перед похитителями уступил в ее душе место жалости.
За размышлениями Эля не заметила, как пухлая тень спустилась вниз. И теперь тощий безликий жестом предлагал вернуться в гостиную. А внизу уже полным ходом шло приготовление к какому-то празднику или пиру. И, кажется, единственной приглашенной была сама Эля. Пышка повязала клетчатый фартук и суетилась возле стола. Из ящика комода она достала скатерть, всю расшитую волшебными узорами. Там были и русалки, и пегасы, и единороги… Эля разглядела на скатерти даже фей! Так необычно и странно увидеть что-то близкое и родное в чужом краю. Пышка умело махнула скатертью, и та парусом поднялась над столом, а потом послушно опустилась, укрывая его столешницу и покатые бока. Эля подошла ближе, разглядывая вышитых на скатерти фей, провела ладонью по стройным крылатым фигуркам и вздохнула. Но тут на стол поставили большой самовар, от которого исходил аромат смеси каких-то трав. А затем тени стали подносить одно блюдо за другим. На них красовались пышущие теплом коржи, плюшки, бублики, баранки и даже пироги, обвитые плетеными косичками. Выпечка была присыпана мукой, сахарной крошкой и корицей. От свежего хлеба поднимался вкусный пар. Эля только сейчас поняла, как сильно проголодалась.
– Но откуда все это у вас? – неизвестно зачем спросила она у теней.
И тогда сутулая фигура показала на одну из стен. Там, как раз между сервантом и секретером висела еще одна большая картина. На ней изображалась долина, на которой, раскинув крылья, выстроилось множество мельниц. Глядя на нее, Эля буквально кожей ощущала бушующий там ветер, который делал свое дело, раскручивая деревянные лопасти. Внизу стояла подпись «Ветряные мельницы» и чуть ниже «Тетушка Рель». Что ни говори, а пейзажи ей удавались восхитительно, казалось, будто ветер срывается с полотна, чтобы прогуляться в твоих волосах. А чуть выше расположился еще один холст, значительно меньше. На нем – невысокое строение, из трубы которого поднимался дымок. «Пекарня пустоши» – гласило название. И теперь Эля сама могла убедиться, что в Весенней пустоши мелят муку и пекут самый вкусный хлеб на всем Чудосвете. Вернувшись к столу, она удивилась: несмотря на множество подносов с мучными изделиями, накрыт он был всего на одну персону. Перед Элей поставили набор: тарелку, блюдце и чашечку. Все оказалось выполненным из тончайшего фарфора и украшено тонкой росписью из цветов. Эля не выдержала и схватила одну из булочек. Хрустящая корочка покрывала ароматный мякиш, тающий во рту, как сахарная вата. Травяной чай тоже был необыкновенного вкуса – терпкий, но отлично утоляющий жажду. Эля уплетала булки за обе щеки и запивала горячим ароматным напитком. Впервые ей стало уютно и тепло, на время фея даже забыла о том, что является пленницей и ее окружают безликие тени, а не радушные и добрые хозяева. По комнате неслась тихая музыка, горели свечи, и стол ломился от множества яств – такое редко встретишь и в родных Летних лугах!..
– А как же вы? – Эля посмотрела на хозяев, которым, очевидно, доставляло удовольствие наблюдать за чужой трапезой, сами-то они есть не могли.
И тут, будто вспомнив о чем-то важном, тени выставили перед столом ширму. Деревянную загородку перетягивала красочная, но немного выцветшая от времени ткань. За ширмой установили стул. Малышка порылась в комоде и достала оттуда какие-то безделушки. Затем она влезла на стул, подняла ручонки вверх, и над ширмой появились две забавные фигурки. Эля поняла, ей собираются показать кукольный спектакль! Забыв о булках, она следила за приключениями вруна и чертяки. Что только они не вытворяли под музыку граммофона! Воровали ягоды, пугали и задирали друг друга. Шалили, плясали и боролись с ураганом. Врун и чертяка ожили на маленьких ручках, один раз Эля даже от души засмеялась, когда врун пытался догнать свой хвост. А потом чуть не расплакалась, переживая, что зверьков унесет буран. В конце представления, когда зверьки-куклы поклонились, Эля начала хлопать в ладоши, восклицая:
– Браво! Здорово! Восхитительно! Волшебно!
И малышка, спрыгнув со стула, вышла из-за ширмы. Она тоже поклонилась и, кажется, была очень рада своему успеху, пошаркивая босой ножкой. Эля уже готова была расцеловать малютку в щечки, если бы только они у нее были… Между тем ширму отодвинули на место – в угол комнаты, к стене. На освободившуюся в центре помещения площадь вышел безликий – давний знакомый Эли. С разлапистой вешалки у двери он снял черный цилиндр и теперь нацепил его на дымчатую голову. Эля поняла: тени решили устроить ей настоящий концерт с номерами! И хотя все происходящее очень удивляло фею, прервать представление она не смела. Тем более тени оказались очень артистичными и доброжелательными. Малышка подошла к граммофону, аккуратно подняла иглу и поменяла пластинку. Теперь по комнате разносилась ритмичная мелодия. Безликий дождался удобного момента и начал легко отбивать чечетку. Эля не отрывала глаз от его ботинок, которые мастерски летали над полом. Такого ей видеть еще не приходилось. Безликий крутился, подпрыгивал, выписывая ногами на дощатом полу чудесный рисунок. А цилиндр оказывался то в одной руке, то в другой, то взлетал, чтобы упасть ровно на голову умелому танцору. Когда лихой танец закончился и безликий застыл, приподняв цилиндр, Эля снова благодарно зааплодировала. Но не успела она засунуть в рот новый пирожок, как сутулый встал из кресла и выхватил шляпу у танцора. Теперь цилиндр закрутился, демонстрируя, что внутри у него зияет черная пустота. Сутулый поднял вверх палец, привлекая к себе внимание, a затем перевернул цилиндр и замер. Он будто колдовал над шляпой, а затем опустил в нее руку. И потянул вверх ленту воздушного шарфа. Легкий материал струился, точно голубая волна лилась из цилиндра. Казалось, у шарфа нет конца. Но вот уже фокусник снова колдовал над цилиндром. Теперь он извлек из него небольшой букетик – это были цветы цикория! Сутулый услужливо протянул их Эле, и она приняла дар. Цветы были нежные и беззащитные, точно она сама… Эля прижала их к себе, как самый дорогой и ценный подарок. А потом опустила в небольшую вазочку, что стояла на столе. Сутулый пошел к двери, казалось, фокусы уже закончились. Но тут он вдруг склонился над шляпой, будто заговаривая цилиндр, а затем отстранился. Он распахнул дверь, впуская в дом холодный ветер, и вышел на крыльцо. Рука опустилась в глубь черного цилиндра, а потом из него будто бы выскочило несколько бусин, жемчужин или драгоценных камней. Сутулый вынул пригоршню искрящихся кристаллов, поднял руку вверх и тряхнул ладонью. Бусины разлетелись вверх и во все стороны – тут же на небе зажглось множество звезд! Эля не поверила своим глазам. Тогда сутулый поманил ее и передал волшебный цилиндр. Эля запустила в него ладонь и нащупала что-то необыкновенное: руку обдавало то жаром, то холодом. Иногда фее казалось, что там находятся твердые предметы, а иногда – будто это всего лишь капельки воды. Она набрала пригоршню необыкновенных капель и вытащила руку. Та оказалась наполнена светом, от которого слепило глаза. Кристаллы переливались всеми цветами радуги, казалось, будто само солнце спряталось у нее в ладонях. Но солнце не удержать, не спрятать ото всех. Эля подняла руку над головой и подбросила искры вверх. Тут же по небу рассыпалось еще несколько звезд. Эля смотрела на них с крыльца старого дома, населенного безликими тенями, и думала о родных бескрайних просторах.
