Но тут, будто услышав мольбы Чудины, откуда ни возьмись возле храпсы очутился маленький врун. Он суетился вокруг зверюги, даже забрался на него и начал попрыгивать на его толстом животе, приподнимать тряпочное ухо и что-то в него шептать. Храпса продолжал спать и, выдохнув очередную порцию храпа, сдул вруна обратно на землю. Тот ударился спиной о колючий забор и, завывая, отскочил прочь. Только тут феи заметили, что вся брусничная поляна огорожена невысоким забором, сплетенным из колючего репейника. Но если преодолеть заграждение для храпсы не представляло труда, то маленький врун никак не мог перепрыгнуть этот забор. Видимо, храпса охранял свои припасы от мелких прожорливых существ. Но врун не унимался: потерев ушибленную спину и вытащив из нее несколько колючек репейника, он продолжил свои нападки. Дергал храпсу за нос, барабанил кулачками в бока.
– Как он только не боится? – со страхом смотрела на отважного вруна Дина.
– Сейчас схлопочет, – затаилась Рада.
– Не думаю, – размышляла Кори. – Храпсы на редкость безобидны, их устрашающий вид обманчив. Я читала, что они самые пугливые создания Чудосвета.
И тут врун предпринял последнюю попытку разбудить храпсу. Он схватил лапками какой-то предмет, что висел на веревочке у него на шее, и поднес к мордочке. Тут же раздался режущий слух протяжный свист.
– Я знаю этого вруна! – воскликнула вдруг Рада. – Он провожал меня к Сонному вереску! И именно я отдала ему свисток!
В тот же миг, не выдержав пронзительного свиста, храпса зашевилился, замахал лапами. Но врун не испугался. Наоборот, он дул в свисток с еще большей силой, казалось, готовый вывернуться наизнанку. Храпса разлепил глаза, он испуганно озирался, пытаясь выявить источник неприятного звука. И, заметив вруна, даже как-то съежился, а шерсть на его огромном теле встала дыбом. Храпса взревел, опустил лапы за репейное ограждение и тут же выудил оттуда два ведерка с брусникой. Он поставил свои запасы к ногам мелкого вруна и зажмурился. А когда вновь открыл глаза, вруна рядом уже не было. Зверек мчался куда подальше, радостно волоча за собой ведра ягод. Скорее всего, этого он и добивался. Храпса же провел лапой по лбу, вздохнул и снова улегся на бок. Фей он так и не заметил, и через пару секунд над брусничной низиной уже несся громкий отрывистый храп…
Уже ничего не опасаясь, феи полетели дальше, оставляя позади невысокий холм, который оказался странным зверем храпсой. Времени собирать бруснику сейчас не было. Солнце уже клонилось к горизонту. Надвигался вечер, а путь к загадочному дому пройден лишь наполовину. Кори следовала карте. Наконец она радостно воскликнула:
– Вот она! Мы на верной дороге!
Рада и Дина посмотрели в сторону, куда указывала Кори. Перед феями раскинулась долина, а на ней, как необыкновенные стрекозы, расположились деревянные сооружения с пропеллерами.
– Что это такое? – спросила Дина.
– Куда мы попали? – добавила Рада.
– Это долина ветряных мельниц! – ответила Кори.
Ветер над равниной дул сильнее, чем где было ни было. Установить здесь мельницы разумно. Множество деревянных строений, серых от влажного ветра и частых дождей, раскинули свои лопасти, как осьминоги щупальца. Они загребали небо, крутясь со скоростью ветра, и монотонно делали свое дело.
– Здесь так необычно! – рассматривала мельницы Дина.
– Главное – держаться подальше от их крыльев, – предостерегла Кори.
– А кто работает на этих мельницах? – спросила Рада.
– Как кто, мучники, – удивилась простому вопросу Кори.
– И чем они занимаются?
Но ответа Кори не потребовалось, так как в одной из ближайших мельниц вдруг распахнулась небольшая дверь, и в проеме показалось маленькое существо: с головы до кончика хвоста оно оказалось совершенно белым. Зверек был бы похож на крупную полевую мышь, если бы не ходил на задних лапах и не носил пышные льняные кудри. Мучник выволок за собой увесистый мешок, а затем перекинул его в деревянную повозку, стоявшую возле мельницы. И тут из других мельниц показались еще десятки таких же мучников. Они скидывали мешки в телеги и отвозили их в склады при мельницах. Действовали мучники серьезно и деловито, кажется, ничего, кроме собственных мешков, их не интересовало. Закрыв на складе всю перемолотую за день муку, белые мучники вышли на улицу. Они двигались в одном направлении, ветер трепал их светлые кудряшки, и существа не отворачивались, будто благодарили стихию, дающую энергию для их дела. И вот уже множество мучников собралось вместе на небольшом пологом холме. Феи продолжали полет через долину, но сборище мучников было видно отовсюду. Они подняли свои мордочки кверху, а вслед за этим протянули к небу и лапки. Они раскачивались, повинуясь ветру, а может, восхваляя его силу. И вот на небе, будто в ответ зову маленьких мучников, появилась луна. Лишь она одна была сейчас неподвластна ветру, ровный круг не колыхался, а спокойно висел в небе. Ветер же лишь облизывал бока луны, чтобы к утру от нее остался лишь щербатый месяц. Выполнив ритуал, мучники опять начали расходиться – каждый к своей мельнице. Они не разговаривали друг с другом, лишь быстро семенили в разные стороны. Словно и не было только что минут единения, когда они были поглощены общим делом, мыслями и верой.
И вот уже долина ветряных мельниц осталась позади. Над весенней пустошью разлегся вечер и проглотил горизонт.
– Долго еще? – беспокоилась Дина.
– Скоро совсем стемнеет, – тревожилась Рада.
– Должны успеть, – успокаивала себя и подруг Кори. – Еще немного…
Луна, плывущая по темнеющему небу, была единственной спутницей фей. И они очень надеялись, что ее света хватит, чтобы проложить им путь до таинственного дома, в котором безликие тени заточили Элегию…
Глава 8
Торжество духов
Та же луна, что провожала сейчас Кори, Раду и Дину, освещала двор, посреди которого в ужасе застыла Эля. Теперь она понимала, что находится в одной из старинных усадеб Весенней пустоши. И даже подумала бежать без оглядки куда подальше, но посреди холодных, пронизанных ветром земель шансов остаться живой и здоровой было еще меньше, чем здесь. В этом доме ей пока не причинили зла. А еще Эля хорошо понимала, что если убежит сейчас, то бегать ей придется всю жизнь. И даже Летние луга не спрячут от опасности, которая поджидает в собственной кровати. Тогда Эля решительно повернулась к дому. Тени все еще стояли на крыльце, и вид у них был не менее растерянный, чем у Элегии. Они совершенно не знали, чего ждать от феи, и готовились к худшему. И вдруг из дома понеслась музыка – Эля сразу узнала мелодию. Звучала ее собственная флейта. А потом из комнаты полился свет – робкий и теплый, чуть дрожащий. Позабыв страх, Эля пошла к дому, и тени расступились перед ней, пропуская вперед. Малышка в широкой рубахе ходила по комнате с горящей свечой, она прислоняла ее к другим свечам, что стояли на столах и комодах, фитилек к фитильку, рождая новое пламя. Теперь в комнате стало светло, и Эля с любопытством разглядывала убранство дома. Оказалось, что музыка доносится из большого граммофона, какие Эля видела лишь на страницах книг Корифеи. Музыка звучала настоящая, живая, будто на жестяных лепестках граммофона сидела маленькая фея с флейтой. Но никакой феи там не было, лишь крутился тонкий диск пластинки да игла танцевала на нем, тоненькая, как балерина. Сейчас Эля улавливала тихое шипение, точно музыка играла над речным прибоем. На самом деле так работал механизм граммофона. Между тем безликие фигуры зашли в дом, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы свет от пламени свечей не просочился на улицу. Малышка же залезла в кресло-качалку, устроилась там с ногами, подобрав их под рубаху, и начала раскачиваться. Все вокруг казалось уютным и доброжелательным, Эле даже тут нравилось, если на минуту забыть о безликих тенях. Старинная резная мебель, расшитые невиданными птицами тяжелые занавески. Скрипучие кресла с подушками и большой круглый стол с витыми ножками. Немного освоившись в комнате, Эля решилась обратиться к хозяевам.
