– Деньги?..
– Ну да, деньги, деньги. Я так понимаю, у вас тут пока
коммунизм не построен, а нам, чует моя душа, потребуются расходы. Причем
немалые.
Клади оглядела себя, потом запустила пальчики в набедренный
кармашек на штанах и выудила монету.
– Вот, это все. Остальное там… в замке… И в закладных
кронских банков…
– Давай-ка сюда. – Он взял монету, повертел в
руках. Серебряная, размером с полдинария. Без каких-либо надписей, зато с
изображением какого-то бородатого деятеля на реверсе и крупной цифрой «5» на
фоне короны – на аверсе. Сварог подбросил монету на ладони. – Это сколько?
– Пять центавров.
[2]
– А это много или мало?
– Для чего?
– Ну, скажем, лошадь на это купить можно? Да не смотри
ты на меня так, я действительно не знаю. Считай, что я приехал из страны, где
совсем другие деньги. Ну?
Часть вторая. Столичный город Митрак
Глава 7
Сплошные непонятки
Очередной рассвет на Димерее Сварог встретил, покачиваясь в
седле и позвякивая полусотней свежесотворенных центавров в кошеле на поясе.
Копыта выбивали из дорожной тверди цокот и облачка пыли.
Утреннее тепло, влажное и безветренное, встречным потоком свежило лицо.
Непривычно огромный солнечный круг вкатывался на небесную гору, облепленную
ватными клочьями облаков. Рассыпанными осколками хрусталя блестела роса на
траве и придорожных кустах… Пернатая братия – ага, значит, не все пичуги
убрались прочь с Атара – в разминочных полетах нарезала воздух ломтями и, не
жалея зобов, наперебой восторгалась отступлению ночи. В общем, выражаясь
изысканно, в мире было разлито спокойствие и царила умиротворенность. И даже не
верилось, что в десяти лигах от них догорает замок, захваченный потусторонней
братией.
– Хищники тут водятся? – повернулся Сварог к
двигающейся следом Клади. Спросил просто так, чтоб не молчать.
– Раньше много было, теперь меньше, – мертвым
голосом ответила та. – Теперь тут встречаются другие… твари.
– Какие?
– Другие, – голос ее дрогнул. – Те, которых
ни стрела, ни пуля не берет.
– Нечисть?
– Можно и так назвать.
– Ну, это я уже заметил… А вон там летает – это, к
примеру, нечисть называется или нет? – Он указал на небо, где в
невообразимой вышине скользила черная точка, распластав крылья. Птица? Может, и
птица, вот только крылья у нее были перепончатые, как у летучей мыши, а сзади
виднелся длинный, похожий на змеиный, хвост.
Клади подняла голову, вгляделась, прищурившись на солнце.
– Н-нет… Это не нечисть. Это рихар… Живой… Надо же,
раньше я их видела только на картинках…
– Не нечисть, и то хорошо, – философски заметил
Сварог. – А с чем их едят?
– Их не едят, – без тени улыбки ответила
спутница. – Это… Ну, рихар – это рихар.
Она опустила голову и замолчала.
– Исчерпывающе, – кивнул Сварог. Разговор не
завязывался.
Дорога, по обыкновению всех проселков, наверное, всех
планет, петляла среди холмов и перелесков, выискивая самый несуетливый, пологий
спуск на равнину. С каждой проделанной лигой дорога, довольно узкая вблизи
замка, становилась заметно шире, стали попадаться и распутья. Впрочем, поправил
себя Сварог, не лиги, а кабелоты.
[3]
Придется, ваше небесное
великолепие, заново привыкать. Ко многому придется привыкать. А привыкать-то не
хотелось. Хотелось домой. Несмотря на то, что местность напоминала дом (что
характерно, и Землю, и Талар одновременно) весьма и весьма.
Попутчица держалась сзади. Следует заметить, подчеркнуто
сзади. Лишь когда подъезжали к очередной развилке, она пришпоривала лошадь,
равнялась со Сварогом, первой сворачивала в нужную сторону и снова отставала. И
в разговоры вступать явно не желала. Оно и понятно – после пережитого-то…
Сварог искоса наблюдал за ней. Клади смотрела прямо перед собой на дорогу, губы
были сжаты в прямую линию, что творилось в ее головке под ливнем светлых волос
– одному богу известно. Но впадать в истерику и плакать она как будто больше не
собиралась. Вообще-то Клади держалась молодцом, иная девица на ее месте легко
могла бы сорваться с катушек. Да и не только девица. Поэтому Сварог ее беседами
не донимал, пусть сама успокоится и свыкнется с мыслью, что жизнь ее
переменилась раз и навсегда и возврата к прошлому нет…
Да и самому Сварогу было о чем пораскинуть мозгами. Раньше
думать над странностями происходящего у него просто-напросто не было времени –
с момента его появления на Димерее события развивались столь стремительно, что
не оставляли места для раздумий. А странностей было хоть отбавляй. Обратите
внимание, господа: он ломился через лес наугад, а вышел как по компасу, аккурат
к завтракающим слепцам. Слепцам, у которых был камень, неким мистическим
образом связанный с книгой из библиотеки замка. А ведь Сварог мог и не принять
приглашение юной охотницы погостить в замке, мог не спускаться в подвал, не
красть какую-то Бумагу какого-то Ваграна или же сразу отдать ее мэтру Ленару,
слуге Великого Мастера, – тогда не было бы нарушено заклятие, архивариус не
вызвал бы подмогу в лице черных монахов, Карт остался бы жив и библиотека бы не
сгорела… Однако все случилось именно так, как случилось. Словно кто-то ведет
его за веревочку. Словно чья-то воля подталкивает его к тем или иным действиям.
Вопрос: чья воля?..
– О чем ты думаешь? – негромко спросила Клади.
– О веревочке, – вздохнул Сварог.
– О чем?
– О веревочке, за которую меня дергают.
– Кто?
– Эх, знать бы… Но ты не бери в голову. Как настроение?
– Еще не знаю, – слишком уж спокойно сказала
она. – Не могу поверить, что мне это не снится. Все так быстро произошло…
– Во-во, и я о том же. А ты молодчина, храбрая
охотница. Я тобой горжусь.
Клади вымученно улыбнулась.
Нет, никак не выстраивались элементы головоломки в единое
целое. Как знать, возможно, потому что одна деталька была лишней – сам мастер
Сварог… А еще этот радиопередатчик в замке. Кто его оставил? Не тварь же,
залезшая в окно. Тогда кто? Мэтр? Вряд ли старик с его помощью вызвал черных
монахов. Барон, Клади? Откуда у них передатчик, до которого технологиям Гаэдаро
еще расти и расти? Иностранный? Тем более – откуда он взялся? Вопросы, вопросы,
вопросы и ни одного ответа.
Они спустились в небольшой распадок, и деревья слева от
дороги расступились, открывая небо почти до горизонта. В пронзительной голубизне
парили над лесом далекие вершины гор в шапках ледников, а потом вновь мимо
потянулся лес, лес, лес…
