Не говоря ни слова, Оживляющая поднялась, взяла его за руки и потянула за собой. Вместе вступили они во мрак леса и пошли по мокрой траве. Оживляющая видела в темноте гораздо лучше своего спутника и уверенно вела его. Очень скоро девушка отыскала съедобные ягоды, коренья и еще какое-то растение, которое давало свежий сок, если его правильно срезать. Они молча поели и утолили жажду. Покончив с трапезой, Оживляющая отвела горца на берег реки. Они сели у воды, глядя, как мимо в тусклом, таинственном свете течет Рэбб — темный и переливчатый, убегающий вдаль поток на фоне чернеющих очертаний холмов. Легкий ветерок, напоенный душистыми ароматами цветов и трав, подул Моргану в лицо. Одежда юноши еще не высохла, но он не чувствовал холода. Воздух был теплым, и горец ощутил необыкновенную легкость.
— Так бывает иногда в нагорьях, — рассказывал он Оживляющей, — тепло, пахнет землей после летней грозы, ночи такие долгие, что кажется, будто они никогда не кончатся, и мечтаешь только, чтобы так было всегда. — Юноша рассмеялся. — Мы часто допоздна засиживались с Паром и Коллом Омсвордами. Я говорил им, что, если очень сильно захотеть, человек может просто… слиться с темнотой, раствориться, как снежинка на коже, взять да исчезнуть в ней и оставаться там столько, сколько пожелает.
Морган оглянулся на девушку — ему было интересно, как она к этому отнесется. Оживляющая сидела рядом с ним, погруженная в свои мысли. Он обхватил колени руками. Ему так хотелось слиться с этой ночью, и чтобы ночь продолжалась вечно, и чтоб он мог увести с собой Оживляющую подальше от этого мира. Нелепое желание.
— Морган, — отозвалась наконец девушка и повернулась к нему. — Я завидую твоему прошлому. У меня его нет.
Он улыбнулся:
— Ну конечно же, ты…
— Нет, — перебила она. — Я — создание стихий. Понимаешь, что это значит? Я — не человек. Меня создала магия. Вылепила из земли Садов. Рука моего отца придала мне форму. Я родилась уже взрослой — женщина, никогда не бывшая ребенком. Мое предназначение, смысл моего бытия определены моим отцом, от моей воли ничего не зависит. Но это не огорчает меня, я не знаю другой жизни. Мои инстинкты и чувства подсказывают мне, что существует что-то еще, и мне хотелось, чтобы в моей жизни это было все так же, как и в твоей. Я понимаю, я вижу, как дороги тебе воспоминания. Твоя радость передается и мне.
Морган потерял дар речи. Он и прежде знал, что имеет дело с девушкой, владеющей магией, но юноше никогда не приходило в голову, что она не… Он сдержался. Что это значит? Не настоящая, не такая, как он? Не человек? Но она настоящая! Что бы она о себе ни думала. Она выглядела, разговаривала и поступала, как человек. Она чувствовала, как человек. А что еще нужно? Отец создал ее по образу и подобию людей. Разве этого недостаточно? Морган окинул ее взглядом. «Этого достаточно для меня, — решил он. — Более чем достаточно».
Горец протянул руку и погладил ее ладонь.
— Признаюсь, я ничего не знаю о твоем происхождении, Оживляющая. Да и о созданиях стихий знаю немного. Но ты — человек. Я верю в это. Если бы это было не так, я бы понял. Что же до прошлого… Прошлое — это только обретенные воспоминания. Вот и ты сейчас получаешь то, что потом станет воспоминаниями — пусть даже они не из самых приятных на свете.
Девушка улыбнулась.
— Воспоминания, связанные с тобою, всегда будут приятными, Морган Ли, — прошептала она.
Морган поймал ее взгляд. Юноша нагнулся и поцеловал ее, губы их слегка соприкоснулись, и он отпрянул. Оживляющая не сводила с него глаз, и в них стоял страх.
— Что тебя пугает? — спросил он.
Оживляющая покачала головой:
— Я боюсь своих чувств.
— Ты недавно спросила меня, почему я прыгнул вслед за тобой, когда ты упала. Если начистоту, я не мог иначе. Я люблю тебя.
Девушка побледнела.
— Ты не можешь любить меня, — прошептала она.
Морган слабо улыбнулся:
— Выбора у меня нет, я ничего не могу с собой поделать.
Оживляющая пристально посмотрела на него.
— И я ничего не могу поделать с моим чувством к тебе. Я не понимаю, что со мной. Не знаю, как поступить. Мой отец поручил мне найти талисман, и наши чувства не должны помешать этому.
— Они и не помешают, — отозвался Морган, крепко сжимая ее руки, — они просто останутся с нами.
Девушка покачала головой, серебристые пряди блестели.
— Боюсь, что это невозможно.
Морган снова поцеловал ее, и на этот раз девушка ответила на его поцелуй. Он вдыхал ее аромат. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного.
Оживляющая легко оттолкнула его.
— Морган, — взмолилась она.
Они поднялись и побрели по мокрой траве под кроны деревьев, прижимаясь друг к другу, словно испуганные дети, увидевшие страшный сон.
— Когда я покидала Сады, где появилась на свет, отец предупредил меня, что есть вещи, от которых он бессилен меня защитить, — прошептала Оживляющая. Ее лицо было совсем рядом, нежное и одухотворенное, Морган ощущал ее теплое дыхание. — Отец не имел в виду опасности, подстерегающие меня на пути, — Уль Бэка, тварей Элдвиста или порождения Тьмы.
Морган ласково погладил ее волосы.
— Но как защититься от любви?
— Я могу отказаться от нее, — отозвалась девушка.
Он кивнул:
— Если тебе так нужно. Только сперва я скажу, что я не откажусь от тебя, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Не важно, кто ты и что ты: порождение ли стихий или человек. Мне все равно, как тебя создали и зачем. Я люблю тебя, Оживляющая. Люблю с того самого момента, когда увидел впервые, с первых же произнесенных тобой слов. И не в моей власти изменить это, да я и не хочу пытаться.
Оживляющая повернулась к Моргану и поцеловала его.
Когда они проснулись, солнце сияло в безоблачном синем небе. Пели птицы, в теплом воздухе разливалось благоухание. Они поднялись, дошли до берега реки. Шторм стих, и воды Рэбб снова текли медленно и лениво. Морган Ли посмотрел на Оживляющую — непокорные серебристые пряди, нежный овал лица. Он не сумел сдержать счастливой улыбки.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
Девушка улыбнулась в ответ:
— И я люблю тебя, Морган Ли.
Они прыгнули в воду и поплыли. Отдохнув, они с легкостью преодолели расстояние, отделявшее остров от большой земли. Выйдя на противоположный берег, они обернулись. Моргану стало грустно. Остров, где они были вместе, прошлая ночь — ничего больше не вернуть, разве только в воспоминаниях. Они вновь вступили в мир Уль Бэка и Черного эльфийского камня. Молодые люди побрели на юг вдоль берега реки и спустя несколько часов отыскали своих спутников. Первым заметил их Карисман.
