Поэтому Абернети был в одиночестве, когда опустилась ночь и толпа у ворот начала разводить огромные костры перед замком, бросая в них солому с крыш и доски от ближайших к замку магазинов и лавок. По мере того как костры разгорались все жарче, настроение толпы становилось все более мрачным и агрессивным. Вскоре они уже начали бросать что-то в ворота и через стены замка. Крики стали злобными и угрожающими. Надо что-то предпринять, кричали они, и предпринять прямо сейчас! Где их кристаллы? Они хотят получить свои кристаллы обратно! Охранники замка пригибались, пережидая бурю. Их собственное настроение было несколько неуверенным. Многие из них тоже потеряли кристаллы и сочувствовали требованиям толпы. У многих в городе были друзья и родные, которые сейчас кричали им из-за стен. Среди охранников были и такие, которые готовы были открыть ворота. Единственное, что их удерживало, — это слабеющее чувство долга, въевшаяся в душу привычка и вполне оправданный страх перед Каллендбором. Но трудно было сказать, как долго просуществуют эти сдерживающие начала.
Каллендбор, казалось, не замечал проблемы. Путники не видели его с момента возвращения, чему Абернети был глубоко рад. Но когда вопли толпы стали угрожающе меняться, он поймал себя на мысли, что господину замка не мешало бы что-то предпринять. Если Каллендбор будет руководствоваться своим темпераментом, то скорее всего выльет на голову собравшимся кипящую смолу. Но, может быть, Каллендбор заперся в своих личных покоях и свернулся калачиком на кровати со своим дивным кристаллом. Может, он устремил взгляд в его глубины и поглощен такими же видениями, как те, которыми когда-то наслаждался и сам Абернети…
Абернети зажмурился и заскрипел зубами. Право, это было невыносимо. Его вдруг охватила ярость при мысли о том, что у Каллендбора есть кристаллы мысленного взора. Мало того что он пользуется одним — он припрятал несколько десятков! Разве он не должен был бы поделиться ими со своими гостями, в особенности с посланцами самого короля? Разве обычаи и вежливость не требуют этого? Разве не уместно возмутиться и даже потребовать, чтобы он вел себя должным образом?
Абернети сердитым вышел из своей комнаты. Им двигало душевное беспокойство, настоятельная потребность, которую он едва мог осознать.
Вот почему он оказался на лестнице и услышал громкую ссору Каллендбора с Хоррисом Кью, крики которых перекрывали даже шум толпы, собравшейся у стен замка.
— Они исчезли, шарлатан! — яростно орал Каллендбор, и его голос гулко разносился в лестничном колодце. — Все до единого исчезли! Превратились в пыль! Что ты на это скажешь?
— Милорд, я не…
— Слушай меня, идиот! — Каллендбора не интересовали извинения и объяснения. — Я считаю, что в этом ты виноват! Так что изволь найти способ восстановить их прямо сейчас, сию же секунду, или я причиню тебе такую боль, что станешь умолять прикончить тебя. Тебя и твою птицу!
Абернети затаил дыхание. Значит, кристаллы Каллендбора тоже рассыпались в прах! Он почувствовал одновременно и удовлетворение, и разочарование. Заставив себя держаться спокойно, он начал медленно красться вниз, ступенька за ступенькой.
— Ну? — Терпение Каллендбора было таким же коротким, как жизнь мотылька, залетевшего в пламя свечи.
— Милорд, пожалуйста! Для вас я сделаю все, что в моих силах…
— Ты сделаешь то, что я тебе прикажу! — заорал Каллендбор. Послышался звук энергичного встряхивания и стучащих зубов. Хрипло каркнув, Больши захлопал крыльями.
Абернети добрался до поворота лестницы, откуда ему было видно происходящее внизу. Каллендбор приподнял Хорриса Кью над полом, сграбастав его одежды просителя, и тряс изо всех сил. Несчастный маг мотался в руках лорда-великана, словно тряпичная кукла, голова на худой шее бессильно дергалась. Больши кружил над ними, отчаянно вскрикивая, метаясь из стороны в сторону и явно не зная, что предпринять.
— Верни — мне — мои — кристаллы! — Каллендбор выплюнул свое требование, словно проклятие, для вящей убедительности встряхивая Хорриса Кью на каждом слове.
— Оставьте его, — жестко произнес из теней чей-то голос.
Изумленный Каллендбор повернулся:
— Что? Кто это сказал?
— Оставьте его, — повторил голос. — Во всем атом виноват не он.
Каллендбор швырнул Хорриса Кью на пол, где тот остался лежать, дергаясь и ловя ртом воздух. Лорд Зеленого Дола стремительно обернулся на голос. Его рука опустилась на рукоять меча, который всегда был при нем.
— Кто тут? Покажись!
Фигура, закутанная в черный плащ, отделилась от дальней стены, словно материализовавшись из ничего. Она не столько вышла, сколько выплыла вперед — мягко перетекающее пятно непроницаемого мрака.
Абернети инстинктивно подался назад. Это был незнакомец, который присоединился к ним в пути. Как он здесь оказался? Разве он вошел в крепость вместе с ними? Что-то Абернети не помнит, чтобы так было.
— Кто вы? — резко спросил Каллендбор, но голос его немного потерял решительность. Теперь в нем появились нотки неуверенности.
— Друг, — ответил незнакомец. Он остановился шагах в десяти от лорда. Как Абернети ни пытался, лица незнакомца он рассмотреть не смог. — Трясите Хорриса Кью хоть до предела, чтобы у него кости выскочили, но так вам ваших кристаллов не вернуть. У Хорриса Кью их просто нет, чтобы дать вам.
Каллендбор застыл:
— Откуда вы это знаете?
— Я много чего знаю, — сказал незнакомец. В голосе его звучало какое-то странное шипение, словно его голосовые связки когда-то давно были сильно повреждены. — Я знаю, что Хоррис Кью и его спутники в этом деле всего лишь пешки, они делали только то, что им велено было делать, и у них для вас больше нет кристаллов. А еще знаю — им не было известно, что кристаллы, которые они раздают, после недолгого периода действия превращаются в прах. Вас провели, милорд. Обманули как мальчишку.
Рука Каллендбора сжалась на рукояти меча.
— Тогда чьих рук это дело? Если вы так много знаете, скажите!
Незнакомец не шевельнулся — загадочный, непроницаемый. Казалось, ярость лорда его ни капельки не пугает.
— Снимите руку с меча. Вы не можете причинить мне вреда.
Наступило долгое молчание. Хоррис Кью осторожно отодвинулся подальше от Каллендбора, не вставая с четверенек. Больши застыл на краю лестничных перил, словно каменное изваяние. Абернети затаил дыхание.
Огромная рука Каллендбора опустилась вниз.
— Кто вы? — снова повторил он, совершенно сбитый с толку.
Незнакомец игнорировал его вопрос.
— Подумайте минутку, — настойчиво проговорил он. — Кто прислал вам эти кристаллы? Кто прислал мага с его птицей? Кто прислал писца с гонцом? Кому они служат?
Каллендбор весь напрягся.
— Холидей! — прошипел он. «Ого!» — пронеслось в мозгу Абернети. Незнакомец громко рассмеялся странно скрежещущим смехом:
