— О, сеньор, вы такой богатый и щедрый, может быть, у вас найдется несколько долларов для бедной цыганки? — пропел у него за спиной знакомый голос.
Питер замер на месте. Неужели он бредит наяву? Его желание увидеть Лауру так велико, что ему повсюду слышится ее нежный голос.
— Сеньор, разве вам так жаль денег, что вы не хотите узнать свою судьбу? — продолжала женщина за его спиной. — Я очень хорошая гадалка, и вы не пожалеете, что отдали мне несколько несчастных долларов…
Питер стал медленно поворачиваться. Шум толпы постепенно отдалялся. Питер слышал только мелодичный голос, призывающий его.
— Ах, сеньор, я знала, что у вас доброе сердце и вы не оставите без внимания просьбу бедной цыганки, — задорно проговорил голос, и Питер понял, что стоит лицом к лицу с Лаурой Кавадос.
Лаура выглядела точно так же, как в момент их первой встречи. На ней была цветастая одежда цыганки, на запястьях поблескивали браслеты, черные волосы упругими волнами раскинулись по плечам. Лаура весело улыбалась и смотрела Питеру в глаза.
— Здравствуй, — шепнула она еле слышно, когда он повернулся к ней.
Питер не мог ни заговорить, ни пошевелиться. Его мечта сбылась так внезапно, что это было похоже на горячечный бред. Лаура не должна сейчас здесь находиться, она не может быть так одета, ей нечего делать в Нью-Йорке…
— Когда тебе передали мою записку? — спросила она, доказывая тем самым, что она не привидение, а реальное существо. — Я думала, что они не отдадут ее тебе…
— Господи, Лаура, как ты тут оказалась? — выдохнул Питер. — Я даже подумать не мог…
— Ты не рад меня видеть? — Черные глаза пытливо вглядывались в его лицо. — Я сразу уеду, если это так.
Питер побледнел.
— Пойдем отсюда. — Он схватил ее за руку и практически потащил за собой.
— Подожди, мне больно, — засмеялась Лаура. Она вырвала у него свою ладонь и принялась растирать пальцы.
— Прости, — машинально произнес он, все еще не в силах поверить в то, что перед ним настоящая, живая Лаура.
Вдруг она шагнула к нему и на глазах у всех обняла за шею. Впрочем, всеобщее внимание было обращено на циркачей, и никому не было дела до молодых людей, которые стояли, обнявшись, в самом сердце Нью-Йорка.
— Неужели я не сплю? — бормотал Питер, вдыхая аромат ее волос. — Я так часто мечтал об этом…
— Разве я похожа на сон? — улыбалась Лаура. Она прижалась к нему всем телом.
— Да, на прекрасный и жестокий сон, — ответил он. — Потому что когда-нибудь придется просыпаться.
— На этот раз не придется, — счастливо прошептала Лаура. — Тебе было так же плохо, как и мне?
— Я не знаю, как было тебе, — усмехнулся Питер, — но для меня этот месяц был самым ужасным в моей жизни.
— И все-таки ты не прилетел… — проговорила Лаура, и едва заметный упрек послышался в ее словах.
— Я думал, ты не хочешь меня видеть, — ответил Питер. — Ты же сама сказала…
— Ты позволил мне совершить самую ужасную ошибку в моей жизни, — серьезно произнесла Лаура. — Мне никогда не было так плохо…
Она уткнулась в плечо Питера.
— Но все-таки ты приехала, — сказал он, гладя ее волосы. — Ты вернулась ко мне.
— Конечно. — Она подняла голову, и в глазах ее засветились озорные огоньки. — Ведь я же нагадала нам любовь на всю жизнь…
* * *
Питер поймал такси и отвез Лауру к себе. В машине они молчали. Девушка доверчиво положила голову ему на плечо, и он наслаждался этой долгожданной близостью, не желая нарушать ее ненужными словами.
— Я еле пробралась к тебе, чтобы вручить записку, — улыбнулась Лаура, когда они проезжали пост наружной охраны.
— Ты могла бы позвонить мне, — упрекнул ее Питер.
— А ты оставил мне номер телефона? Я же не могла спросить Иларио! — рассмеялась она.
— Но адрес-то ты как-то выяснила. Надо было посмотреть в справочнике, — продолжал настаивать он. — Мне страшно подумать, что бы случилось, если бы тебя не пропустили…
— Меня невозможно не пропустить, — с убеждением проговорила Лаура. — Все люди сделаны одинаково, и воздействовать на них очень просто…
Лаура лукаво улыбнулась, и Питеру немедленно захотелось стереть поцелуями усмешку с ее губ.
— Все равно ты поступила опрометчиво.
— Я боялась, — вздохнула она. — Я решила так — если ты поймешь мою записку и придешь, значит, мы будем вместе, а если нет, то я вернусь домой…
Питер стиснул ее руку.
— Не смей так говорить. Страшно подумать, что я мог так легко потерять тебя!
Они вошли в холл, держась за руки. Если консьерж и удивился, увидев Питера Стентона в такой компании, он ничего не сказал. Однако Питер приветливо улыбнулся ему.
— Позвольте представить вам будущую миссис Стентон, — весело сказал он.
Откровенное изумление консьержа немало позабавило и его, и Лауру.
— Я бы не советовала тебе торопиться с подобными заявлениями, — прошептала она с упреком, когда за ними закрылись двери лифта.
— Почему? Ты по-прежнему не хочешь выйти за меня замуж?
— Дело не во мне, — покачала головой Лаура. — А в тебе. Захочешь ли ты жениться на бедной цыганке?
— Ты же знаешь, что для меня это не имеет значения…
— Но что скажут остальные? Ты всегда на виду и вдруг такая жена, незаконнорожденная и нищая. Все решат, что Питер Стентон сошел с ума.
— Он и вправду сошел с ума, если спокойно выслушивает такие речи, — нахмурился Питер. — Неужели ты прилетела в Нью-Йорк лишь для того, чтобы сказать мне это?
— Нет, — прошептала Лаура и прильнула к нему.
В этот момент лифт остановился, и Питер с неохотой разорвал объятие.
— Знаешь, я просто хотела сказать, что отказалась от наследства в пользу Иларио, — тихо проговорила Лаура, когда они вошли в квартиру Питера.
— Что? — Ему показалось, что он ослышался.
— У меня больше нет ни денег отца, ни его акций, ни Алаведры.
— Но… зачем? Диего хотел позаботиться о тебе, а ты…
— Я могу подумать, что ты расстроен, — усмехнулась она. — Я же предупреждала тебя, что ты не получишь богатую невесту.
— Лаура! — воскликнул Питер. — Ты же знаешь, что мне абсолютно все равно. Но почему ты так поступила?
— Должна же я была как-то доказать Иларио, что меня не интересовали деньги отца, — призналась Лаура.
— И доказала? — усмехнулся Питер. Он слишком хорошо знал упрямый характер Иларио, чтобы поверить в то, что тот способен изменить свое мнение по какому-либо вопросу.
— Не знаю. — Лаура обхватила свои плечи руками. — По-моему, он до сих пор ищет в моем поступке какие-то скрытые причины…
