Она наклонила голову набок, положила ее на колени и попыталась заглянуть в глаза Питеру. Лаура казалась такой хрупкой, такой беспомощной. И такой прекрасной…
Нет, уже приготовился сказать Стентон, но тут слова Иларио пришли ему на ум. Возможно ли устоять перед ее чарами?
— Я никогда не верю пустым словам, — сказал Питер и отвернулся от Лауры. Если она будет смотреть на него такими глазами, он готов поверить чему угодно.
— Иларио ненавидит меня, — продолжала Лаура со странной настойчивостью. — Я стараюсь бывать в Алаведре как можно реже, но все равно мы иногда сталкиваемся. Мне было бы очень неприятно знать, что вы считаете меня чудовищем…
— Я никогда не буду так думать о вас, — с убеждением произнес Питер, мысленно послав к черту благоразумие и осторожность. — Но почему он так относится к вам?
— Он не может простить мне того, что в моих жилах течет кровь Диего Мендеса. Он хотел сделать меня своей любовницей, а я оказалась его сестрой. Большой удар для такого повесы, как Иларио.
Питер напрягся. Эта мысль не приходила ему в голову. А ведь Иларио сам признавался, что был влюблен в Лауру…
— Зачем вы все это рассказываете мне? — резко спросил Питер.
— Зачем? Не знаю, — пожала плечами Лаура. — Наверное, чтобы вы не думали обо мне плохо.
— Разве вам не все равно, что я о вас думаю?
— Нет, — рассмеялась Лаура.
Она подняла голову и села перед Питером на колени. Ярко-зеленое платье с красными цветами очень шло ей. Круглый вырез открывал красивую длинную шею, и Питеру нестерпимо захотелось прижаться к этой смуглой коже губами. Он заставлял себя смотреть куда угодно, только не на Лауру, однако она сидела прямо перед ним, и он не мог постоянно отводить глаза.
— Я хочу, чтобы вы думали обо мне очень хорошо, сеньор американо, — заговорила Лаура.
Ее голос звучал мелодично и плавно. Питер как завороженный смотрел в ее глаза. Она протянула тонкую руку и коснулась его волос.
— Потому что вы очень красивы. — Она пропустила между пальцев прядь волос. — Потому что в ваших глазах грусть. Я вижу в них боль потери и разочарование. И еще кое-что, о чем вам еще рано знать.
Лаура дотронулась до щеки Питера. Ее пальцы были на удивление прохладны. Он закрыл глаза, наслаждаясь легкой лаской и переливами ее голоса.
— Я знаю, что мне будет тяжело, если вы будете думать обо мне плохо. Я читаю это на вашем лице.
Она провела пальцем по его губам. Оцепенение охватило Питера. Он не шевелился.
— Странно, что все получилось именно так, — продолжала Лаура, переходя на испанский. — Ты и Иларио. Мой злейший враг и… ты…
Голос Лауры становился все тише и тише. Даже не открывая глаза, Питер чувствовал, что она рядом. Он кожей ощущал ее дыхание и едва сдерживался, чтобы не прижать ее к себе. Вдруг теплые мягкие губы дотронулись до его губ. Это было уже слишком. Питер открыл глаза и сжал Лауру в объятиях.
Она не сопротивлялась. Питер наклонил голову и вдохнул аромат ее душистых волос. Он попытался что-то сказать, но Лаура прижала маленький пальчик к его губам, и он принялся покрывать ее руку жадными поцелуями.
— Я люблю тебя, — вдруг сказал Питер. Эти слова казались единственно правильными в эту минуту.
Она счастливо улыбнулась.
— Разве так бывает?
— Только так и бывает, — серьезно ответил он.
Легкий ветерок ерошил волосы Лауры, и Питер ласково поглаживал ее темные кудри.
— Я почувствовал это, когда только увидел тебя на площади, — продолжил он ласково. — А когда ты танцевала в театре, я чуть не сошел с ума.
— Почему? — спросила Лаура с притворным удивлением.
— Потому что я решил, что брежу. Ведь такой красоты не бывает в этом мире…
Лаура потерлась щекой о его плечо.
— Значит, я была права, когда нагадала тебе любовь?
— На все сто процентов. Но ведь твое гадание сбылось не только для меня, а для тебя тоже. Я уже нравился тебе, когда ты подошла ко мне?
Лаура смущенно спрятала лицо.
— Немедленно отвечай, — рассмеялся Питер.
— Я увидела вас с Иларио, когда вы шли по площади к театру, — начала Лаура. — Было очень неприятно встретить его так неожиданно… Но потом я посмотрела на тебя и совершенно забыла о нем. Моя мать была цыганкой, и я тоже умею чувствовать… Знаешь, как это бывает, — видишь человека и понимаешь, что это твоя судьба…
— Судьба?
— Да, — кивнула Лаура. — Тебе трудно поверить в это, но я с детства привыкла верить в судьбу и доверять собственным чувствам. Когда Иларио ушел, я воспользовалась моментом и подошла к тебе. Мне захотелось услышать твой голос, посмотреть на тебя вблизи.
— Я тебя не разочаровал?
— Нет, — покачала головой Лаура. — Но я немного испугалась. Было страшно встретить тебя просто на улице. Наверное, моя мать испытала нечто подобное, когда познакомилась с Диего.
— У нас все будет совсем по-другому, — сказал Питер. Ему не понравилось это сравнение.
— Этого никто не знает. Но судьба свела нас сейчас, и только за это я благодарна ей.
На такие слова мог быть только один ответ. Питер наклонил голову и прижался к теплым губам Лауры. Он целую вечность жаждал этого поцелуя. Она целовала его робко и нежно, ее губы пахли предрассветной свежестью. И в этот момент Питер понял, что все, что произошло между ними, случилось на самом деле. Что он не спит и не бредит, и женщина, о которой он не смел мечтать вчера, лежит сейчас в его объятиях и говорит о том, что любит его…
Чем я заслужил такое счастье? — подумал Питер, прежде чем губы и руки Лауры лишили его всякой способности к размышлению.
10
Они шли обратно к поместью, держась за руки. Вспоминая впоследствии эти мгновения, Питер с уверенностью говорил, что никогда в жизни не был так счастлив. Черноглазая колдунья вмиг перевернула всю его жизнь. О своей договоренности с Иларио Питер не думал. Лаура была с ним, чего еще мог желать мужчина?
Питеру хотелось, чтобы все в Алаведре обратили внимание на то, что они с Лаурой вместе возвращаются домой. Он был готов немедленно бежать к Диего и просить руки его дочери. Он еще ничего не говорил Лауре, но мысль о том, чтобы уехать в Штаты без нее, была невыносима. Диего должен будет понять. Конечно, любящему отцу трудно поверить в факт внезапно вспыхнувшей любви, но раз сама Лаура не находит в этом ничего не обычного, то почему должен сомневаться Диего Мендес?
Так было предначертано судьбой. Питер вспомнил слова Лауры и еще крепче сжал ее ладонь. Небывалая радость переполняла его.
Когда они вышли к центральному входу в поместье, Питер сказал:
