Но Деметриоса мучил один вопрос.
– Скажи мне, что на самом деле произошло у вас с Александром? – осторожно спросил он.
Лиз удивленно посмотрела на отца. Она сразу рассказала всю правду, разве что не стала акцентировать внимание на том, что она полезла в воду без купальника по инициативе Александра, да и поплыла на глубину, чтобы скрыться от него.
– Ничего, – ответила она. – Я сделала глупость и поплатилась за нее.
Деметриос верил и не верил ей одновременно. Лиз казалась вполне искренней, но он инстинктивно чувствовал, что она что-то недоговаривает. Да и Александра он знал слишком хорошо, чтобы не почуять неладное. Что скрывают от него эти двое?
Вначале Константин Деметриос решил, что Лиз и Александр, два молодых красивых существа, просто потянулись друг к другу. Утром, наблюдая с балкона за их разговором, он подметил несколько деталей, которые очевидно указывали на взаимный интерес. Что ж, это было бы вполне естественно. Деметриос пока опасался размышлять на эту тему, но он не мог не видеть, что из его детей получилась бы прекрасная пара…
Однако происшествие на пляже направило его мысли в другое русло. Если выбросить из головы романтический бред и вспомнить о том, что Лиз – претендентка на состояние, которое до недавнего времени Александр считал целиком своим, то картина вырисовывалась не самая приятная. Константин Деметриос слишком долго прожил на этом свете, чтобы не знать, что большие деньги способны совратить самую чистую и неподкупную душу. Он не сомневался в своем приемном сыне, но также не сомневался в том, что Александру было не особенно приятно узнать о существовании Лиз…
– Будь осторожна, девочка моя, – вздохнул Деметриос, отцовским жестом поправляя легкое покрывало на кровати Лиз. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь.
На следующее утро Лиз проснулась рано. Она отлично выспалась. Ни боль в ноге, ни дурные сны, ни подозрения не тревожили ее. Всю ночь она грезила о прекрасном темноволосом незнакомце, который проникновенно смотрел на нее и говорил нежные слова, и лицо этого незнакомца очень напоминало черты Александра…
Сегодня я лечу с ним в Париж, было первой отчетливой мыслью Лиз. Это было изумительно. Вчерашняя неприязнь к Александру была полностью забыта. Лиз помнила только его заботу и нежность, тревогу в его выразительных глазах. А уж воспоминание о том, как он нес ее до машины, а потом до виллы горячим огнем разливалось по ее телу. Лиз не понимала, что такого особенного было в нем – мужчины неоднократно носили ее на руках и на сцене, и вне ее, но никогда она не испытывала такого упоительного ощущения. И боль в ушибленной ноге, и стыд, и недавний страх смерти – все было волшебным образом позабыто, стоило Александру взять ее на руки…
Лиз с легкостью балерины спорхнула с кровати. Ее ждет Париж, а она до сих пор нежится на простынях! Какой позор… Она быстро приняла ванну, убедилась в том, что нога почти не беспокоит ее. О вчерашнем происшествии напоминали большой синяк и порез, но никакого дискомфорта Лиз не чувствовала. Она оделась и поспешила в столовую, надеясь застать там не только отца, но и Александра.
Ее надежды сбылись лишь наполовину. Константин Деметриос и Александр действительно завтракали в столовой, но вместе с ними находился и Марк Найотос, который вызывал у девушки безотчетную неприязнь. Вот и сейчас он скользнул по фигуре Лиз маслянистым взглядом, прежде чем поздороваться с ней. Она невольно поежилась и села поближе к отцу.
Деметриос заботливо расспросил Лиз о ее самочувствии. Было видно, что он не горит желанием отпускать ее сегодня в Париж, но Лиз, которую это предложение поначалу так смутило, с пеной у рта доказывала, что отлично себя чувствует.
– Смотри, рана уже начала заживать! – воскликнула она и в подтверждение своих слов подняла ногу, проворно закатала брючину до колена и с гордостью продемонстрировала тонкую лодыжку сочного фиолетового цвета.
Деметриос не смог сдержать улыбки. Да, девочке предстоит немало узнать о хороших манерах. Если она вздумает выкинуть пару таких штучек на званом приеме…
– Хорошо, Лиз, – вздохнул он. – Раз ты настаиваешь, будем действовать по плану. Только ты полетишь не с одним провожатым, а с двумя…
Лиз недовольно нахмурилась. Не надо ей никаких телохранителей!
– Я попросил Марка сопровождать тебя вместе с Александром. – Деметриос кивнул на своего помощника.
У Лиз вытянулось лицо. Очарование Парижа сразу померкло. В компании этого противного типа с толстыми губами она вряд ли сможет получить удовольствие от поездки. Если бы только отец объявил ей об этом решении наедине! Она бы без обиняков заявила ему, что не желает никуда ехать с этим Марком. Но в его присутствии протестовать было неудобно.
– А разве у твоего помощника нет никаких дел? – все-таки поинтересовалась она. – Я хочу сказать, что если бы меня было некому проводить, тогда…
Поняв, что вступает на опасную почву, Лиз запнулась.
– Мне будет спокойнее, если с тобой поедут и Александр, и Марк, – твердо сказал Деметриос.
– Но если очаровательная Пенелопа так желает отправиться в Париж наедине со своим… братом, я не хотел бы препятствовать… – подал голос Марк.
Лиз передернуло от его тона. Видимо, остальные почувствовали то же самое, потому что Деметриос нахмурился, а Александр кинул на кузена свирепый взгляд.
– Вылет через час, – произнес Деметриос тоном человека, с которым не спорят.
Лиз насупилась. В менее щекотливом вопросе она непременно бы настояла на своем. Но сейчас ее нежелание лететь с Марком расценят как стремление остаться наедине с Александром, а этого Лиз не могла допустить ни в коем случаем.
– Хорошо, – обиженно буркнула девушка.
Остаток завтрака прошел в гробовом молчании. Лиз подметила, что время от времени отец испытующе смотрит на Александра, словно желая спросить его о чем-то. Десятки предположений, одно бессмысленнее другого, зароились в голове девушки. Может быть, Александр не хочет ехать с ней, а отец заставляет его? Или отец сердится на него из-за вчерашнего?
От радостного настроения Лиз не осталось и следа, когда она усаживалась в кресло маленького самолета. Александр был молчалив и не пожелал сесть рядом с ней в салоне. Вместо этого он занял место второго пилота, а рядом с Лиз опустился Марк.
– Мы сможем всю дорогу разговаривать, – с плотоядной улыбкой сообщил он девушке. – И нам никто не помешает.
Лиз промолчала. За свою короткую свободную жизнь она не привыкла любезничать с неприятными ей людьми. Если и была какая-нибудь роскошь, которую она могла себе позволить с тех пор, как убежала из дома, так это роскошь нарушения внешних приличий.
Самолет задрожал и помчался по взлетной полосе. Лиз прильнула к иллюминатору. Сладкий страх охватил ее, когда самолетик внезапно взмыл в воздух. Ставрос быстро уменьшался в размерах, и Лиз могла наконец увидеть его целиком, это маленькое волшебное королевство в окружении воды. Сверху море казалось изумрудным, и у Лиз перехватило дыхание от его красоты.
