— Я думал, вы уже никогда не ответите, — с упреком сказал веселый мальчишеский голос. — Я вам вторую неделю звоню! Здравствуйте, Александра Александровна.
— Здравствуйте, Андрей Андреевич, — приветливо ответила она. — Я не слышала звонков. Телефон в шкафу тряпками завален был. Прошу прощения. Чем могу быть полезна?
— С ума с вами сойдешь, — пожаловался он. — А я ничем не могу быть вам полезен? У вас что, больше ни одного желания нет?
— Ни одного… А, нет, одно есть: выспаться бы как следует. Но с этим я справлюсь сама.
— Что, работы много? — Андрей Андреевич изобразил голосом сочувствие. — Знаете, Александра Александровна, и у меня те же проблемы. Столько работы, столько работы… Да еще недавно новый заказ поступил. Просят найти одну девушку. Александру Комиссарову. Деньги хорошие предлагают.
— За хорошие деньги можно найти полтора миллиона Комиссаровых… — Валентина шлепнулась на диван и мечтательно уставилась в потолок, вспоминая мамин пирог с малиновым вареньем. — Или даже два миллиона Комиссаровых… И все они будут Александры. А некоторые — даже Александровны. И не будет той, которая вам нужна.
— Витиевато, — осторожно сказал Андрей Андреевич. — Как-то уж очень изысканно вы излагаете свои мысли, Александра Александровна. Вы не хотите, чтобы я вас искал, я правильно понял?
— А при чем тут я? — удивилась она. — Ищите эту свою Александру, мне какое дело… Я-то не Александра Александровна Комиссарова. У меня другое имя. У меня другая работа. У меня даже внешность другая. Мама говорит, что меня невозможно узнать.
— Мама?.. — Андрей Андреевич насторожился. — Княгиня, вы мне…
— Титул у меня тоже другой, — перебила она. — Причем — подлинный.
— Круто, — восхитился Андрей Андреевич. — И место жительства у вас другое, да? Вы ведь не в Москве сейчас?
— Слава богу, нет.
— И я вас не найду?
— Минуточку! Разве вам поручили найти меня? Вам поручили найти Александру Комиссарову! Причем — ту, которой давно уже нет! Ее не существует в природе. Именем революции. Аминь.
— А как же третье желание? — поинтересовался Андрей Андреевич. — У Александры есть еще одно желание. Вдруг она захочет, чтобы оно исполнилось? Может такое быть?
— Откуда мне знать? — удивилась Валентина. — Лично у меня все желания уже исполнились. У меня уже есть все, что я хочу. Вот еще выспаться бы…
— Понял, — сказал Андрей Андреевич. — Спокойной ночи. Но телефон все-таки не выбрасывайте. Третье желание остается в силе. Когда-нибудь вы чего-нибудь захотите.
Валентина сунула телефон опять в карман той же ветровки, закрыла шкаф и направилась в кухню. Еще не весь мамин пирог съела. Сидела, неторопливо пила чай, потихоньку улыбалась, вспоминая мамины воспитательные речи, представляла, как завтра пойдет гулять с Настёной, и они будут без передышки говорить, говорить, говорить… Настёна с каждым днем говорит все больше и все охотней. Эх, раньше надо было вернуться. Она боялась. Самый большой грех — это страх. За грехи родителей отвечают дети… Ну всё, всё, сейчас не надо рвать сердце. Сейчас ее сердцу нельзя болеть. У нее семья, она за нее отвечает. У нее работа — хоть и смешная, но за нее она тоже отвечает. У нее даже какой-то Паша Машкин, может быть, и за него придется отвечать. Если уж мама что-то решила…
У нее есть все, что нужно человеку: покой и воля. И любовь ребенка. И вера в будущее. И надежда на то, что все это у нее не отберут.
А если Золотая Рыбка все-таки сумеет ее найти, так она потребует выполнение третьего желания: чтоб они все провалились, тараканы всемогущие. Чтоб они все наконец-то сожрали друг друга. Чтоб они подавились мешком бриллиантов, отравились кокаином и утонули в шампанском…
Детей жалко. Дети не должны отвечать за родителей.
Чтоб у них никогда не было детей.
