– Ты что-то какая-то квелая, – озабоченно заметила тетя Фаина поздно вечером, когда всех детей уже покормили, искупали, уложили и приставили к мелким Митьку, чтобы читал им на сон грядущий «Евгения Онегина». Хитрость: «Евгения Онегина» следовало знать Митьке, но просто так, не для кого-то, а самому себе, он стихи сроду бы читать не стал.
– Да я все о Соне думаю, – призналась Ася. – Что она между небом и землей… Девочка страдает.
– Не думай, – приказала тетя Фаина. – Все мы между небом и землей. Все образуется. Всегда все получается так, как должно получиться… Дальше рассказывай. Что сегодня не так?
– Роман на работу звонил. Встретиться предлагал. Потом у ворот кого-то ждал. Может, меня.
– Зачем бы это? – удивилась тетя Фаина. – Вот это сильно странно… Ладно, об этом тоже не думай. Может, и не тебя ждал. И позвонил случайно, так, от общей глупости ума. Дальше рассказывай.
– Карантин у нас с сегодняшнего дня, – печально сообщила Ася главную плохую новость. – Как минимум – дней на десять. И то еще не факт. Одну операционную даже на первый этаж перевели, к лорам. Плановые операции отложили. Больных разогнали. Весь день – не работа, а одно расстройство. Да еще менты грязи понатащили… Светка прямо устала на них орать.
– А менты откуда? – заинтересовалась тетя Фаина. – Начальника ихнего привезли, что ли? Или какому сидельцу глаз покалечили?
Ася давно уже привыкла, что тетя Фаина обладает прямо-таки сверхъестественной способностью буквально по одному слову представить общую картину происходящего с очень высокой степенью точности. Привыкнуть привыкла, однако каждый раз удивлялась, что тетя Фаина сама о чем-то догадалась, а не заранее все откуда-то узнала, пытаясь морочить ей голову, на ходу сочиняя более или менее достоверные детали, которые к общей картине отношения на самом деле не имели. Тетя Фаина, на лету анализируя все детали – и подлинные, и выдуманные, – быстро представляла несколько различных вариантов общей картины, а потом говорила: «Нет, это все из другой сказки. Должно быть вот так. А вот этого и этого не было». И всегда безошибочно отметала именно те, выдуманные детали. Сейчас Асе не хотелось развлекаться, мороча тете Фаине голову. Но и рассказывать обо всем подробно почему-то тоже не очень хотелось. Она сегодня устала даже больше, чем уставала в ночные дежурства с выпавшими на них экстренными операциями. И тревожно как-то было. Нехорошо.
– Чего такое? – настороженно спросила тетя Фаина. – Насовсем глаз покалечили, что ли?
– Да нет, не насовсем, – без обычного в таких случаях энтузиазма отозвалась Ася. – Сам Плотников операцию делал. С глазом все в порядке будет. Только ему на следующий же день другой глаз прикладом подбили. А тот, кто подбил, сегодня утром под машину попал. И вообще его за последние полтора года уже четыре раза пытались убить.
– Ага, значит, сиделец под охраной, – сделала вывод из всего этого сумбура тетя Фаина. – Четыре раза, подумать только… Видать, непростой сиделец. Ты, Аська, рассказала бы все по порядку, а? Чего мне самой догадываться, только время тратить… Ты расскажи, а потом уж подумаем, что сделать можно.
И к этому Ася уже привыкла: тетя Фаина всегда думала о том, что сделать можно. Не имело никакого значения, касалось ли это их, родни, чужих людей, чужой страны или вообще никого не касалось. Тетя Фаина считала, что любой человек может сделать что-то для того, чтобы помочь себе, родне, чужим людям, чужой стране или вообще воцарению порядка во Вселенной. Тетя Фаина
всегда придумывала, что можно сделать. И Ася ей рассказала все, что произошло в отделении сегодня, и что сама увидела, и о чем догадалась, и о чем ей рассказал квадратный, и какие меры она приняла. Да ладно, меры… Полумеры, конечно. Но она ведь не знает, что в таких случаях надо делать. Это они знают. То есть должны знать… А делают черт знает что. Маразм.
Да еще Роман со своим предложением встретиться. И со своей машиной, разрисованной, как божья коровка. То есть не со своей машиной – откуда у него такая? Но ведь рядом стоял.
– О нем ты тоже не думай, – сказала тетя Фаина. – Случайно не случайно – наплевать. Это же не твоя забота. Пусть эти разбираются… А вот ребятишек жалко.
Ася удивилась. Ни о каких ребятишках речь, кажется, не шла.
– Всех ребятишек жалко, – объяснила тетя Фаина, уловив ее замешательство. – Сидельца жалко. Ведь непременно придут убивать, раз уже четыре раза пробовали. Майор этот прав – в больнице его достать легче. Так что должны прийти. И майора жалко. Этот защищать кинется, собой закрывать… Ну, не знаю, как там у них положено. И ментов жалко. Какие честные – те не разбегутся, те в драку полезут, так что в них тоже стрелять будут. Какие купленные – тех покупатель не захочет в живых оставлять. Зачем ему свидетели? Так что мне всех жалко. Даже купленных. У них тоже и матери есть, и жены, и дети… Осиротеют.
– Господи помилуй, какой страшный детектив, – испугалась Ася. На самом деле испугалась: предположения тети Фаины имели обыкновение сбываться. – Это что, все обязательно так и будет? Тогда ведь надо делать что-то! Надо срочно какие-то меры принимать!
– Да ты ведь уже сделала кое-что, – одобрительно сказала тетя Фаина. – Молодец, все правильно придумала. И я еще до завтра подумаю. Завтра убийцы еще не явятся. Карантин – это хорошо. И что караул из палаты развели – это тоже очень хорошо. Теперь убийцам сильно думать придется, как в карантинное отделение влезть. И ментов покупать без толку – они тоже от сидельца далеко. Нет, завтра днем не сунутся. А ночью – тем более не сунутся, ночью сквозь замки они ломиться не будут. Зачем им целую войну затевать? Я так думаю, что они окончания карантина подождут. Как у вас там народ туда-сюда начнет опять шататься – так и они подлезут… И еще вот что я тебе скажу, Аська. Если Роман опять вдруг объявится, ты с ним поговори. Послушай внимательно, что спрашивать будет. Я думаю, он про работу тебя спрашивать будет. Про карантин и вообще… А что ему отвечать – это ты у майора спроси.
– Тетя Фаина, откуда вы все это знаете? – спросила Ася, с тревогой чувствуя, как в солнечном сплетении опять возникает тухлый холод. – И про убийц знаете, и про ментов продажных… И даже про то, что Роман спрашивать будет…
– Живу давно – вот и знаю много, – рассеянно ответила тетя Фаина. – Ты не бойся ничего. Наше дело правое, мы победим. А завтра я тебе баньку истоплю. Пораньше. До обеда попаришься, потом поешь как следует, потом поспишь до вечера, и на дежурство – как новая. Завтра никто детей не приведет, только наши будут, так что спокойно отдохнешь.
– Я завтра хотела уже огородом заняться, – вспомнила Ася. – Митька говорит, что через пару недель картошку сажать надо, а у нас конь не валялся… Придется у Забродиных опять этот… эту машину просить. Забыла, как называется.
– Культиватор, – подсказала тетя Фаина. – Ерунда, а не машина. Да ты не думай об огороде. Сто раз еще успеется. Митька просто мечтает от школы хоть на денек увильнуть, вот и говорит, что сажать пора. Что бы он в этом понимал… А хоть и понимает – подумаешь, через две недели! У тебя отпуск через неделю, так что нечего заранее жилы рвать…
