– Что-то их противники мало похожи на изоляционистов, –
сказал Сварог. – Помнится, речь там шла о том, что ведутся работы по возвращению
им «нормальных» размеров… Они что, и в самом деле могут представлять опасность
для… для нас?
– Для нас – вряд ли.
– Значит, для земли, – уверенно сказал Сварог. –
Я с некоторых пор принимаю земные беды близко к сердцу…
– Вы это произнесли таким тоном, словно я-то – бездушный
монстр… – покривил губы Гаудин. – Зря. Мне вовсе не хочется, чтобы у
земных королевств начались неприятности. В конце концов, речь идет о наших
вассалах, которых мы обязаны защищать… Уже началась лихорадочная работа. Увы,
мы испокон веков создавали систему контроля и наблюдения, охватывающую лишь
землю, земную твердь. Никто не занимался морскими глубинами, вообще всем, что
лежит ниже уровня воды. И дело не только в нерадении. Есть обстоятельства…
– Какие?
– Всякие, – уклончиво сказал Гаудин. –
Объективные, право же, причины… Мы срочно постараемся исправить упущение, но,
как вы понимаете, здесь есть сложности. Магистериум лучше пока не посвящать –
неизвестно, куда их заведет в данном случае гипертрофированная страсть к познанию…
А вот Хелльстад – это целиком ваша забота. Наши технические средства там
по-прежнему бессильны, отыскать вход в подземелье – должен же он
существовать! – можете только вы.
– А почему, собственно, ваша техника там не работает?
– Не знаю, – сказал Гаудин. – Честное слово. Такое
впечатление, что для решения этой загадки нужно сначала доискаться до причин и
сущности самого Шторма. А эти задачи до сих пор не решены, хотя
используются самые разные средства…
– В том числе и проект «Алмазная стрела»?
Какое-то время Гаудин ошеломленно молчал. Его улыбка была
натянутой:
– Лорд Сварог, вы великолепны… О проекте «Алмазная стрела»
осведомлен не всякий член Палаты Пэров… Кто вам мог проболтаться? Вряд ли
императрица. Следовательно, выбор невелик: либо Борн, либо Ройл. Пожалуй,
все-таки Ройл – окажись это Борн, вы проговорились бы раньше, после первого
возвращения с земли. Значит, Ройл… Интриган чертов. Да, существует такой
проект. Отчаянные попытки если не создать машину времени, способную перенести
разведчика в прошлое, то хотя бы увидеть это прошлое. Увы, достижений пока
никаких, кроме неудач… Не хочу очернять Ройла в ваших глазах, но, право же, в
отшельники его загнало не разочарование в нашем образе жизни, а собственное
бессилие, научная импотенция. Он сделал слишком много широковещательных
заявлений о грядущих успехах, но в итоге ничегошеньки не добился. Душевный
кризис, череда скандалов, разрыв отношений, бегство на этот его островок…
– А может, задача вообще не имеет решения?
– В том-то и оно, что имеет, – печально сказал
Гаудин. – Ладно, поделюсь кое-какими тайнами, вы и без того уже знаете
столько, что заслуживаете то ли пожизненной изоляции в замке Клай, то ли
допуска по высшей форме… Так вот, в одну сторону межвременные тоннели,
случалось, срабатывали…
– Подождите. Насчет замка Клай – это все же циничная шутка?
– Да конечно, – пожал плечами Гаудин. – Дело
обстоит как раз наоборот – ее величество, скажу вам по секрету, намерена ввести
вас вскорости в Палату Пэров вместо лорда Алферса, а это как раз и
подразумевает совершенно иной уровень допуска к тайнам… Так вот, о Шторме со
всей уверенностью можно сказать одно: катаклизм сей сопровождался, помимо всех
прочих эффектов, часть которых нам до сих пор неизвестна, еще и страннейшими
искажениями пространства-времени. Учено выражаясь, имели место проколы
пространственно-временного континуума, отличавшиеся различной протяженностью
вектора… Не стесняйтесь признаться, что ничего не поняли. Я сам в свое время
стал более-менее разбираться в сути явлений лишь после многочасовых лекций…
Если проще – были случаи, когда в результате пронесшегося над планетой Шторма
материальные… и даже разумные объекты оказывались выброшенными из прошлого в
будущее. То есть – из времен Шторма в наши. В семьсот третьем году над
континентом вдруг возник неведомо откуда реактивный самолет. Вот именно,
неведомо откуда, без каких бы то ни было визуальных эффектов. Взял и возник в
небе. К тому времени уже существовала отлаженная система контроля за воздушным
пространством Талара, но поскольку самолет, повторяю, появился без малейших
звуковых и световых эффектов, операторы потеряли несколько минут. Когда
вылетела Серебряная Бригада, самолет уже садился на обычное крестьянское поле.
Он разбился. Как потом выяснилось, в баках не осталось ни капли горючего, и летчик
поневоле пошел на вынужденную. Пилот погиб, но вот обломки самолета удалось
идентифицировать. Наши предки уходили за облака в жуткой спешке, посреди
страшной неразберихи и хаоса, когда планету уже сотрясали непонятные
катаклизмы, но у них все же оказалось с собой некоторое количество книг,
видеозаписей и дискет. Словом, это был одноместный палубный штурмовик с
авианосца, боевая машина из времен, непосредственно примыкавших к Шторму.
Второй схожий случай произошел шестьсот с лишним лет спустя. Над континентом
вновь возник из ниоткуда самолет – на сей раз роскошная спортивная игрушка с
представителями тогдашней золотой молодежи на борту. Их было пятеро, обоего
пола. Драккары его легко настигли и подхватили силовым полем…
– И что? – жадно спросил Сварог, даже пошевелившись от
жгучего любопытства.
– Все оказалось не так заманчиво, как мы сгоряча
размечтались, – как-то странно усмехнулся Гаудин. – Как источник
информации они… оказались, грубо говоря, дерьмом собачьим. Невероятно тупые и
ограниченные субъекты. Золотая молодежь повсюду одинакова. Они весело проводили
время на модном и дорогом курорте, когда началось нечто пугающее – они даже не
могли толком описать этих явлений. Компания решила немедленно лететь в столицу,
под уютное крылышко родителей. Они поднялись в воздух – и тут с ними
что-то произошло. Словно выключатель повернули. Только что внизу был морской
берег – и вдруг на его месте оказался совершенно незнакомый ландшафт, суша без
малейших следов океана.
– И что с ними было потом? У вас?
– Случай был экстраординарный, – с непонятным
выражением лица протянул Гаудин. – Они являли собой бесценный кладезь
информации о прошлом, а наши предшественники были в чем-то прямолинейнее и
решительнее нас… Бесценный кладезь…
– Это тупые-то и ограниченные?
– Вам приходилось слышать, что человеческий мозг, независимо
от того, что может рассказать его обладатель, все равно хранит память обо всем,
что человек видел, слышал и пережил? Понимаете, всю информацию… Человеку только
кажется, что он все забыл. – Гаудин отвел взгляд. – Есть аппаратура…
Тогдашним приборам было далеко до их нынешних аналогов, дело происходило четыре
тысячи лет назад… Сверху торопили…
– Они все погибли? После… обработки?
– Они все выжили, – сказал Гаудин глухо. – И даже
прожили потом немало лет. И не все остались совершеннейшими кретинами, двух
даже удалось приблизить к нормальному состоянию… ну, почти нормальному. С
цинической точки зрения самое грустное то, что и выкачали-то из них гораздо
меньше, чем поначалу рассчитывали, хотя и нельзя сказать, что работали зря…
