Как-то незаметно приросли и чиновничеством – опять-таки, как
нетрудно догадаться, все поголовно представители этого славного племени были
вынуждены покинуть родные места после таких упущений и прегрешений, за которые
им вряд ли удалось бы отделаться простым позорным увольнением с «волчьей
головой».
Да, вот именно, господа мои! Сварог с превеликим удивлением
обнаружил, что на Таларе «волчий билет» был отнюдь не фигуральным выражением.
Здесь крупно проштрафившемуся чиновнику, когда выгоняли его со службы, шлепали
в документы печать с изображением волчьей головы. После чего обладатель
документа мог распрощаться с государственной службой навсегда. Легко
догадаться, что этот продувной народец, пристроенный Сварогом к бумажной
работе, отнюдь не являл собою образец честности и благонравия – но где
прикажете взять других? Хлопот они, в общем, не доставляли – после того,
как двух, проштрафившихся уже здесь, министр полиции с санкции Сварога отправил
на те самые нехитрые плотницкие сооружения, что неразрывно связаны с искусством
веревочных дел мастеров…
В общем, за все это время Сварог утвердил штук двадцать
смертных приговоров. И никак нельзя сказать, будто он после этого взметывался в
холодном поту по ночам. Ничего подобного. И отправленные его волей на виселицу
покойники по ночам не приходили стенать под дверью.
Ничего тут не поделать. Молодая столица была слишком уж
хрупким сооружением, вроде тончайшей стеклянной вазы, какие выдувают мурранские
мастера. Когда-нибудь в далеком светлом будущем, когда наладится нормальное
течение жизни и появятся все необходимые государственные институции, можно
будет и перейти к нормальной практике, завести суды, адвокатов и тюрьмы с
двухразовым питанием. Пока же не было других средств сохранить дисциплину,
навести порядок и приучить народишко к соблюдению законов. Единственным
средством надежного убеждения – и предостережения нестойким – оставалась
Конопляная Тетушка. В конце концов, если смотреть в корень и дойти до самой
сути, он тщательно проверял всякий смертный приговор – и был уверен, что
невиновного никогда не вздернут. Никто не принуждал, рассуждая философски, того
косоглазого болвана выворачивать в темном закутке карманы припозднившихся
земляков, двух бродяг харланского происхождения – двинуть крестьянину дубиной
по голове и увести его лошадь, а чиновника – нагло добиваться благосклонности
смазливой вдовушки в обмен на составление документа, который он и так по долгу
службы обязан был ей выдать.
Так что Сварог не чувствовал ровным счетом никаких угрызений
совести. Какие там детинушки кровавые в глазах…
Главная головная боль у него была – ходоки, они же
просители, рвавшиеся либо стать его подданными, либо осчастливить чертежами
хитроумных устройств.
Они шли нескончаемой вереницей – младшие сыновья дворянских
фамилий, оставшиеся и без поместий, и без службы, крестьяне свободные и беглые
(неуклюже прикидывавшиеся свободными), отставные солдаты, не нашедшие применения
своим талантам на гражданке (или просто решившие поискать счастья на новом
месте), обнищавшие ремесленники, списанные с кораблей моряки, дезертиры,
недоучившиеся студенты, разорившиеся купцы, воры и разбойнички, решившие вдруг
завязать, откровенные авантюристы с чертежами местностей, где зарыты богатейшие
клады, состарившиеся пираты и романтические юнцы-школяры, безработные
мастеровые…
Кое-кого моментально пристраивали к делу. Искателей веселой
вольной жизни либо загоняли в армию, либо вышибали за границу со строгим
наказом во второй раз не попадаться. Проще всего было с теми, кто просил
землицы на территории Трех Королевств, – эти большей частью были народом
степенным, прибывали с женами и детишками, скудным скарбом и даже с кошками.
Их, предварительно проинструктировав насчет трудности предприятия, снабжали
толикой денег, кое-каким сельхозинвентарем и переправляли на тот берег Итела.
Часто попадались соискатели земельных владений, предъявлявшие ветхие бумаги,
неопровержимо свидетельствовавшие, что их предки как раз и обитали некогда в
Трех Королевствах. Однако очень быстро министр полиции разнюхал, что некая
тайная мастерская в Снольдере, оперативно откликаясь на требования текущего
момента, переключилась с поддельных дворянских грамот, патентов на чин и
векселей на эти самые «старинные» бумаги. Сначала Сварог рассвирепел было, но
по зрелом размышлении подумал: а какая, собственно, разница? Пусть себе
поднимают землицу, если им охота. Если получится – из них выйдут оседлые,
степенные подданные. Если сбегут, убоявшись трудностей, – министр полиции
забреет их в армию или выпихнет за границу. Все равно свободных земель в Трех
Королевствах было столько, что подпольные граверы, мастера фальшаков, могут
невозбранно трудиться еще лет сто…
Особую категорию составляли непризнанные изобретатели и
прожектеры, предлагавшие то красиво вычерченные эскизы вечных двигателей, то
волшебные эликсиры самого разного предназначения – от вызывавших невидимость до
усмирявших ярость сварливых тещ, а также рассказывавшие о своих встречах со
всевозможными мифическими созданиями и вымогавшие на поимку таковых щедрые
денежные авансы.
С этими Сварог разбирался лично. Впрочем, их поток поредел
значительно после того, как были введены некоторые новшества: изобретатель
вечного двигателя давал подписку, что ознакомлен с законом, согласно которому
он будет повешен, если сработанный по его чертежам вечный двигатель не
проработает хотя бы часа; авторы волшебных эликсиров должны были испытывать их
на самих себе. И так далее. Поскучневшие прожектеры отныне значительно реже
дарили Сварога своими откровениями и эпохальными выдумками.
Гораздо неприятнее были другие новости…
К нему уже две недели потоком шли сообщения о том, что
лоранцы во множестве высаживаются на побережье, судя по начатому строительству,
собираются обосноваться там всерьез, причем речь идет не о каких-то
одиночках-авантюристах. Судя по размаху и количеству задействованных кораблей,
это не самодеятельность, а настоящая долгосрочная программа, которую претворяет
в жизнь королева Лорана.
Как принято меж коронованными особами, Сварог отправил ей
вежливое послание, где в дипломатических выражениях напоминал, что речь идет,
собственно, о принадлежащих ему землях, на коих он пользуется всеми правами
монарха. (Послание составлял самый настоящий дипломат – департаментский
секретарь снольдерского министерства иностранных дел, вынужденный спешно
покинуть отчизну после того, как выяснилось, что он продал сопредельной державе
кое-какие секретные документы своего ведомства).
Как принято меж коронованными особами, лоранская королева
ответила не менее вежливым посланием, составленным в столь же изящном стиле
высокой дипломатии, ни в чем не отступавшем от канонов. Однако за обтекаемыми
формулировками без труда читались насмешка и категорическое нежелание пойти
навстречу законным требованиям собрата-монарха. Королева, во-первых,
напоминала, что значительная часть земель, известных ныне под собирательным
названием Три Королевства, когда-то, до нашествия Глаз Сатаны, принадлежала
Лорану, так что она, собственно говоря, лишь восстанавливает историческую
справедливость. Во-вторых, Ее величество мягко уточняла: по имеющимся в ее
распоряжении данным, «брат мой, король Сварог» располагает на сегодняшний день
ничтожно малым количеством подданных, что-то около пяти тысяч, а со столь
ничтожными людскими ресурсами ему не освоить Три Королевства и через сто лет.
По этой причине его новоявленная венценосная сестра и решила пойти навстречу
законным требованиям своих подданных и восстановить нормальную жизнь на землях,
все равно остающихся бесхозными.
