Темучин повернулся, когда Язон подошел поближе и посмотрел на него холодным, лишенным выражения взглядом. Язон поклонился, больше из желания избежать его взгляда, чем стремясь показаться почтительным. Узнал ли его Темучин? Внезапно пробки в носу и отросшие усы показались ему слишком слабой маскировкой. Нужно было сделать больше. Темучин видел его в этот раз совсем близко. Конечно, он узнает его. Язон медленно выпрямился: холодный взгляд вождя по-прежнему был устремлен на него. Язон знал, что он должен стоять спокойно; Темучин должен заговорить первым. Но правильно ли это? Так поступил бы Язон – заставил противника раскрыть карты. Но разве этого ожидают от странствующего жонглера? Жонглер должен испытывать трепет.
– Ты послал за мной, великий Темучин. Я горд этой честью. – Он вновь поклонился. – Ты хочешь, чтобы я пел для тебя?
– Нет, – холодно сказал Темучин.
Язон придал лицу выражение изумления.
– Не нужно песен? Но тогда чего же великий вождь племен хочет от бедного жонглера-странника?
Темучин одарил его враждебным взглядом. Язон задал себе вопрос, насколько эта враждебность была истинной, а насколько усвоенной манерой поведения, чтобы держать в страхе туземцев. – Информация, – сказал Темучин, и в этот момент во рту Язона ожил приемник и голос Меты произнес:
– Язон, тревога. Вооруженные люди снаружи приказывают нам выйти, иначе, они говорят, что убьют нас.
– Обязанность жонглера – рассказывать и учить. Что ты хочешь знать? – И прошептал: – Не используйте пистолеты. Сопротивляйтесь, я попытаюсь помочь.
– Что это? – Угрожающе наклонился к нему Темучин. – Что ты шепчешь?
– Ничего. Это просто, – черт побери, как сказать на меж-языке «нервное состояние», – это жонглерская привычка. Мы про себя повторяем слова песен, чтобы не забыть их. Темучин откинулся на спинку, на лбу его обозначилась резкая морщина. Ему явно не понравилось поведение Язона на аудиенции. Не понравилось оно и самому Язону. Но как же помочь Мете и Грифу?
– Они ворвались! – Прошептал ее кричащий голос.
– Расскажи мне о племени пиррян, – сказал Темучин.
Язон покрылся потом. У Темучина должен быть шпион в племени или Шейнин добровольно рассказал ему об этом. А семья убитого, видимо решила отомстить, поскольку Язона не было в лагере.
– Пирряне это просто другое племя. Зачем тебе знать о них?
– Что? – Темучин вскочил на ноги, схватившись за меч. – Ты осмеливаешься задавать мне вопросы?
– Язон!
– Нет, подожди, – Язон чувствовал, как испарина превратилась в крупные капли пота на его смазанном лице. – Что ты хочешь знать о них? Вот что я хотел спросить.
– Их много… У них мечи и щиты… Они все напали на Грифа…
– Никогда не слышал об этом племени. Где они пасут свои стада?
– В горах… на севере, в горных долинах.
– Гриф упал, я не могу справиться с ними.
– Что это значит? Что ты скрываешь? Ты возможно не знаешь закона Темучина. Награда тем, кто со мной. Смерть тем, кто против меня. Медленная смерть тем, кто пытается предать меня.
– Медленная смерть? – Спросил Язон, прислушиваясь к молчащему передатчику.
Темучин некоторое время смотрел на него молча.
– Ты многого не знаешь, жонглер, и что-то в тебе кажется неправильным. Я покажу тебе кое-что – это подбодрит тебя и заставит говорить свободнее. – Он хлопнул в ладоши и один из дежурных офицеров выступил вперед. – Принесите Даена.
Было ли это приглушенным дыханием? Язон не был уверен. Он вновь перенесся в камач вождя и с удивлением увидел человека на носилках. Тот был связан, и вокруг его шеи была веревка. Он не пытался ослабить эту веревку и освободиться: на месте пальцев у него были окровавленные обрубки. На голых ногах пальцы тоже были обрублены. – Медленная смерть, – сказал Темучин, пристально глядя на Язона. – Даен предал меня и перешел на сторону Горных ласок. Он здесь уже много дней. Но сегодня его постигнет справедливость.
Вождь поднял руку.
Воины держали человека и он не мог сопротивляться. Тонкие кожаные ремешки глубоко врезались в его запястья и лодыжки. Его правую руку прижали к земле и один из солдат взмахнул топором, рука отлетела в сторону, кровоточа. Воин отрубил вторую руку, а затем обе руки.
– Он мог жить еще несколько дней. У него оставались еще руки и ноги. – Сказал Темучин. – Если бы он продержался подольше, может быть я помиловал бы его на третий день. А может и нет. Я слышал о человеке, который продержался так целый год, пока не настал его последний день.
– Очень интересно, – сказал Язон. – Я слышал об этом обычае, но вижу впервые. – Нужно было что-то предпринять. Он услышал топот моронов снаружи и крики. – Ты слышишь? Слышишь свист?
– Ты сошел с ума? – Удивленно спросил Темучин. Он гневно махнул рукой и лишившегося сознания человека унесли, его отрубленные конечности тоже убрали.
– Это был свист, – сказал Язон, идя к выходу. – Я должен выйти. Сейчас я вернусь. – Офицеры в шатре были ошеломлены не меньше Темучина. Никто так не прерывал аудиенцию у вождя.
– Одну минутку, я сейчас.
– Стой! – Крикнул Темучин, но Язон был уже у выхода. Охранник преградил ему путь, вытягивая меч. Язон толкнул его плечом – тот покатился по земле – и вышел.
Охранники, стоявшие снаружи, не обратили на него внимания, они следили за теми, кто входит. Идя спокойно, но не быстро, Язон повернул направо и достиг угла камача раньше, чем преследователи выскочили наружу. Сзади послышались крики и охота началась. Язон завернул за угол и изо всех сил побежал вдоль стены.
В отличие от меньших, круглых камачей, это был прямоугольник, и Язон достиг следующего угла и завернул за него раньше, чем разъяренная толпа смогла увидеть, куда он делся. Крики продолжали звучать за ним, а он изо всех сил бежал вдоль стены. Только добежав до передней стены, он замедлил шаг и повернул за угол.
Преследователи рассыпались в разных направлениях, их крики звучали в отдалении, как собачий лай. Два охранника у входа тоже приняли участие в охоте, а все стоявшие поблизости глядели в разных направлениях. Язон спокойно подошел ко входу и вошел внутрь. Темучин, гневно шагавший по камачу, услышал, что кто-то вошел.
– Ну! – Крикнул он. – Поймали… Ты? – Он отступил на шаг и выхватил сверкающий меч.
– Я твой верный слуга, Темучин, – спокойно сказал Язон, разводя руками, но не отступая. – Я пришел сообщить тебе о нарушениях твоего указа среди племен.
Темучин не ударил, но не опустил меч.
– Говори быстрее, твоя смерть у меня в руке.
– Я знаю, ты запретил стычки среди тех, кто служит тебе. Но люди напали на мою служанку, которая убила воина, напавшего на нее. Я был рядом с ней с того дня, как это случилось и до сего дня. Я попросил достойного доверия человека следить за ней и сообщать мне. Я услышал его свист; он не осмелился войти в камач Темучина. Я только что разговаривал с ним. Вооруженные люди напали на мой камач в мое отсутствие и захватили моих слуг. Но я слышал, что для всех, кто служит Темучину, существует один закон. Я прошу у тебя справедливости.
