В этих условиях уже 22 июня 1941 г. Черноморский флот, кроме задачи отмобилизования, о чем более подробно сказано в Приложении II, начал проведение ряда мероприятий по усилению обороны своих баз.
Сразу с получением приказания о переходе на оперативную готовность № 1 в районах военно-морских баз усилили дозоры, организовали воздушную разведку, начали постановку минных и боно-сетевых заграждений, выставили дополнительные посты наблюдения, организовали поиск подводных лодок, начали борьбу с минной опасностью.
Воздушная разведка в районе главной базы флота велась четырьмя самолетами МБР-2 два раза в сутки (утром и вечером) в двух секторах от мыса Херсонес: 1-й сектор 310–220° и 2-й сектор 220–130°, в удалении 100 миль. В дальнем дозоре (70–80 миль от базы) круглосуточно находились две подводные лодки. Базовый корабельный дозор осуществлялся за внешней и внутренней кромками оборонительного минного заграждения. За внешнюю кромку заграждения в темное время суток в дозор высылались эскадренный миноносец и тральщик, у внутренней кромки круглосуточно несли дозор четыре сторожевых катера. Ежедневно в трех зонах главной базы три пары самолетов МБР-2 во взаимодействии с тремя ударно-поисковыми группами по три сторожевых катера в каждой производили поиск подводных лодок.
Для усиления противолодочной обороны базы на подходах к Севастополю одиннадцатью торпедными катерами организовали поиск подводных лодок противника в темное время суток. Выйдя в заданный район, катера держались без хода, имея в немедленной готовности моторы к запуску и оружие к действию. Поиск по северному фарватеру, проходившему в удалении 15 кб от берега от Константиновского буя до параллели 45°05′ осуществлял тральщик «Джалита» с торпедным катером на буксире, а от маяка Херсонесский до меридиана Кикинеиз — торпедный катер № 13 (с глушителем).
В светлое время суток четыре тральщика со змейковыми и параванными тралами осуществляли контрольное траление прибрежных фарватеров ФВК № 1 и № 6. Кроме того, по указанию штаба флота силами ОВР производилась проводка больших кораблей за тралами и осуществлялось траление районов внутри оборонительных минных заграждений.
Вход на рейд в Северную бухту защищался тремя линиями боновых заграждений с подвешенными на каждом боне противоторпедными сетями. Кроме того, для индивидуальной защиты линейного корабля и трех крейсеров к утру 23 июня в Северной бухте поставили четыре противоторпедных сети. При входе на внутренний рейд четыре сторожевых катера несли круглосуточное визуальное наблюдение за перископами подводных лодок и выслушивали район шумопеленгаторами с целью уничтожения прорывающихся подводных лодок. На внешнем рейде выставили шесть противолодочных сигнальных сетей, которые обслуживались двумя катерами и несамоходной сетевой баржей. Для наблюдения за падением мин, сбрасываемых самолетами, в прилегающих к внешнему рейду базы бухтах в ночное время выставлялись пять рейдовых катеров. Все большие боевые корабли и транспортные суда при входе в базу или выходе из нее в светлое время суток конвоировались двумя — четырьмя сторожевыми катерами и двумя самолетами МБР-2.
Для поддержания благоприятного оперативного режима в районе главной базы, кроме перечисленных сил и средств, в распоряжении командира охраны водного района контр-адмирала В.Г. Фадеева находились:
— четыре самолета МБР-2 в бухте Голландия, из них два с подвешенными бомбами (4 ФАБ-100) в 20-минутной готовности к вылету с задачей уничтожения обнаруженных подводных лодок и надводных кораблей противника и два самолета без бомбовой нагрузки для дополнительной разведки и поиска подводных лодок в районе базы;
— два торпедных катера в Карантинной бухте, имевшие по одной торпеде и 12 малых глубинных бомб каждый, в состоянии 15-минутной готовности к выходу в море с задачей уничтожения обнаруженных подводных лодок и атак надводных кораблей;
— три сторожевых катера в Стрелецкой бухте в 15-минутной готовности к выходу в море с задачей поиска и уничтожения подводных лодок и обеспечения входа в базу и выхода из нее больших кораблей и судов;
— три тральщика в Стрелецкой бухте в 30-минутной готовности к выходу в море для боевого траления.
Аналогичные мероприятия, только в меньших масштабах, проводились и в районах других военно-морских баз. По приказанию командующего флотом командир Одесской ВМБ установил воздушную разведку два раза в сутки в секторе Одесса — Жебрияны — Тарханкут; командир Батумской ВМБ — два раза в сутки до меридиана Трабзон, командир Новороссийской ВМБ — один раз в сутки в районе Синоп — Чива и два раза в сутки в морском секторе на удалении 70 миль от базы. Авиация флота с 23 июня один раз, а с 3 июля два раза в сутки начала вести дальнюю воздушную разведку по маршруту: Сулина, Констанца, Варна, Босфор, Зонгулдак. Разведка портов Болгарии и Турции производилась без залета в территориальные воды этих стран.
Из изложенного выше видно, что силы разведки и базовые дозоры контролировали практически всю акваторию Черного моря. По крайней мере теоретически противник не мог предпринять никаких внезапных действий против наших баз и коммуникаций. Все под контролем!
Учитывая важность согласованных действий флота с войсками приморских военных округов, командование Черноморского флота с первых же дней войны приняло меры к поддержанию тесного контакта с Одесским
[10]
, Северо-Кавказским и Закавказским военными округами, а также с 9-м стрелковым (Симферополь) и 4-м дальнебомбардировочным авиационным (Запорожье) корпусами. Позже установили связь с главным командованием Юго-Западного направления. Штаб флота начал обмениваться со штабами указанных объединений Красной Армии оперативными и частично разведывательными сводками, информировал их об обстановке, разрешал вопросы организации совместных действий. И в этом вопросе теоретически все обстояло хорошо.
Таким образом, можно констатировать, что по крайней мере по состоянию на 26 июня 1941 г. у Военного совета ЧФ должна была складываться картина в целом благоприятной обстановки как минимум на Черноморском театре и южном фланге советско-германского фронта. О реальном положении дел в полосе Западного, да и Юго-Западного фронтов он, по-видимому, просто не знал. До этого момента перед Черноморским флотом стояли в основном наступательные задачи, и он пытался их решать.
Имея превосходство над морскими силами противника, командование Черноморского флота не видело перед собой других активных задач, кроме как нарушение коммуникаций между Констанцей и устьем Дуная и уничтожение кораблей противника. На коммуникации выслали подводные лодки: к вечеру 22 июня Щ-205 вышла на позицию в районе мыса Олинька, Щ-206 — на позицию в районе мыса Шаблер и Щ-209 — на позицию в районе мыса Эмине. А вот с кораблями противника оказалось сложнее: они в море не появлялись. Правда, 23 июня из штаба Дунайской флотилии пришло сообщение, что из Констанцы курсом 30° вышли шесть румынских эсминцев и миноносцев. Предположив, что противник решил совершить набег на одну из наших баз, командование ЧФ выслало в район о. Змеиный (Фидониси) отряд в составе лидера «Харьков», эсминцев «Беспощадный» и «Смышленый». Однако информация оказалась ложной, и 25 июня корабли возвратились в базу.
