— Это с красным-то носом? — Тони недоверчиво покосилась на него.
— Вообще-то я имел в виду другое. Твое сердце полно сочувствия…
— Вообще-то насчет сочувствия ты слегка погорячился. — Тони шумно фыркнула. — Сказать по правде, я считаю, что твоя мать была настоящей сукой.
Йен захохотал:
— Что ж, мы оба выжили!
— Точно. — Тони улыбнулась. — Спасибо, мне теперь намного легче.
— Может, все-таки скажешь свое полное имя?
— Это моя самая постыдная тайна. — Тони скорчила гримасу.
— Неужели все так плохо? — Йен притянул ее к себе. И услышал, как заколотилось ее сердце. Он приподнял ей подбородок. Тони облизнула пересохшие губы.
— Твои глаза опять краснеют…
— Знаю. — Он нагнулся к ней.
Точно во сне Тони протянула руку и коснулась ямочки у него на подбородке.
К черту правила, подумал Йен. Обхватив ладонями ее лицо, он прижался к ее губам — сначала осторожно, едва касаясь. Но тут она прильнула к нему, и страсть, которую он так долго сдерживал, вырвалась наружу.
Йен не мог насытиться ею… она была такая сладкая. Вся дрожа, она припала к его груди. Господи… сколько же веков он искал ее!
— Тони… — прошептал Йен, осторожно покусывая мочку ее уха.
Застонав, она запустила пальцы в его волосы. Йен снова склонился к ее губам. И тут вдруг услышал, как кто-то многозначительно кашлянул.
Йен застыл. Мысленно выругавшись, он обернулся — в дверях стоял Коннор. Мрачный, как туча.
Йен, разжав руки, медленно отстранился. Тони удивленно посмотрела на него, потом увидела Коннора, и глаза у нее стали круглые.
— На пару слов, Йен. — Коннор вышел в коридор.
Йен попытался улыбнуться, чтобы успокоить ее, но вышло у него неважно.
— Я сейчас. — Он выскочил в коридор и бросился догонять Коннора. Не оборачиваясь, тот толкнул дверь зала для совещаний. Йен оглянулся. Из часовни один за другим выходили люди. Оставалось надеяться, что с Тони все будет в порядке.
— Закрой поплотнее дверь, — невозмутимо велел Коннор.
Йен молча выполнил приказ.
— Я прошу тебя… — Он обернулся. — Не нужно наказывать Тони. Это целиком и полностью моя вина — мне и отвечать.
— Как благородно! — Коннор грохнул кулаком по столу. — Но я не вчера родился! Й успел заметить, что девушку никто не принуждал!
Йен едва не улыбнулся. Это верно… она сама хотела, чтобы он ее поцеловал.
— Получается, она сознательно нарушила правила. — Коннор потер лоб. — У меня нет другого выбора, кроме как уволить ее.
— Нет! — Йен шагнул к нему. — Послушай, Коннор, она плакала, когда я вошел. Я… я просто воспользовался минутой слабости.
— Йен, — Коннор смерил его суровым взглядом, — что с тобой происходит? Недели не прошло, как ты вернулся, а в доме творится бог знает что! Эти бесконечные звонки, эти письма по электронной почте… я уж не говорю о дамочках, с утра до вечера осаждающих особняк Романа!
— Да, ситуация слегка вышла из-под контроля, согласен, но…
— Да не слегка, черт возьми! — В глазах Коннора вспыхнула злость. — За тобой бегает сотни полторы женщин, а тебе все мало?!
— Нет. Я полвека охранял гарем Романа. И даже пальцем не тронул ни одну из его женщин. А Тони… она особенная.
— С сегодняшнего дня твоя Тони безработная, — сухо бросил Коннор.
— Ты не можешь уволить ее. Она нам нужна.
— Черт возьми, Йен! — Кулак Коннора опять с грохотом обрушился на стол. — Я не могу нарушать правила!
Йен глубоко вздохнул.
— А что, если мятежники уже в курсе, что она работает на нас? Ты сотрешь ей память, и она окажется совершенно беззащитна перед ними.
— Согласен, — помрачнел Коннор. — Но ведь это лишь твое предположение.
— Мы не имеем права рисковать ее жизнью. Она хорошо делает свою работу. Я… Послушай, Коннор, я обещаю, что больше не буду приставать к ней.
Коннор задумался.
— У нее двухнедельный испытательный срок, который еще не истек. Я могу отложить решение. — Он бросил на Йена испытующий взгляд. — Можешь пообещать, что будешь держаться подальше от нее?
Если честно, Йен сильно сомневался, что сможет выдержать без нее хотя бы полчаса.
— Постараюсь, — осторожно ответил он.
— Постараешься?! Проклятие, ты что — забыл о наших правилах?!
Йен скрипнул зубами.
— Через неделю я приму решение. — Коннор направился к двери. — А пока оставь девчонку в покое, черт возьми, если она тебе дорога!
— Она мне очень дорога, но неужели ты не понимаешь, что я чувствую? Неужто ты сам никогда не испытывал страстного, безумного желания?
В глазах Коннора мелькнула грусть.
— А то как же! Страсть сжигает тебя, как огнем, испепеляет твою душу — а потом проходит, не оставляя в ней ничего, кроме потухших углей… — Хлопнув дверью, Коннор вышел.
Коннор прав. Если он любит Тони, то оставит ее в покое. Ей встретится человек, которого она полюбит. А ему лучше поискать среди вампиров.
— Что-то случилось? — заботливо спросила Шанна.
Тони вздохнула. Шмыгнув носом, она положила на тарелку пару кусочков моркови, чуть-чуть брокколи и… а, да пропади все пропадом — шоколадное печенье.
— Тебе не нравится тут работать? — Шанна протянула ей бокал с пуншем.
— Дело не в этом…
Корпоративная столовая понемногу заполнялась народом. Тони было неловко, что кто-то заметит ее опухшие, покрасневшие глаза, но уйти она не могла.
— Моя самая близкая подруга попала в больницу. Я только что оттуда… болтала с ней, изо всех сил улыбалась, а сейчас…
— Сдали нервы. — Шанна понимающе кивнула. — Сочувствую. Если тебе нужен выходной, думаю, мы это устроим.
— Спасибо. — Скоро у нее будет масса свободного времени. Коннор наверняка вышвырнет ее за дверь. — Шанна, можно задать тебе один личный вопрос?
— Конечно.
— Я все гадала, как ты… словом, это трудно — любить вампира?
— О! — Шанна глотнула пунш. — Наверное, это зависит от вампира. С Романом мне повезло.
— Да, но как вы миритесь с тем, что живете в разное время?
— Мы с Тино ложимся очень поздно, около часа или двух, чтобы побыть с Романом. А потом спим допоздна. Прием у меня с полудня до девяти вечера, так я могу лечить как смертных, так и вампиров. Конечно, трудновато совмещать семью и карьеру, но такая проблема встает перед многими женщинами, так что ничего необычного тут нет.
— Понятно… — протянула Тони, сунув в рот кусочек брокколи.
