Однако, сначала, нужно закончить разговор с Ником. Хиби набрала в грудь побольше воздуха.
—Можешь думать про эту картину все, что хочешь, Ник. Твое мнение меня, по правде говоря, мало интересует. Я знаю, что эта женщина не я. Это единственное, что важно.
—И ты действительно ожидаешь, что я поверю, будто это портрет твоей матери в возрасте... двадцати шести? Двадцати семи лет?
—В то время, Эндрю Саутерн как раз писал портреты. И еще, Ник. Я вовсе не ожидаю, что ты поверишь мне. Я просто высказала то, что думаю.
Хиби размышляла о том, что ей необходимо самой увидеться с Эндрю Саутерном и расспросить его о женщине с портрета...
Но если, такой влиятельный мужчина, как Ник Кейвендиш, не смог добраться до художника через его агента, то каким чудом, это удастся ей?
Ничего, Хиби найдет способ.
Должна найти!
Она не сможет жить дальше, притворяясь, что никогда не видела этот портрет. Портрет женщины, которая почти, наверняка, является ее матерью...
Конечно, Хиби нужно будет поговорить и со своими приемными родителями. Она не может тайно, не сказав им ни слова, начать поиски настоящих родителей. Она слишком многим обязана этим людям. Хиби была уверена, что они поймут ее. Ведь они воспитывали ее в любви и заботе и прививали ей независимость суждений и мнений. Девушка надеялась, что родители поддержат дочь в ее решении, отыскать женщину с картины.
—Если это все, что ты хотел мне сказать, Ник, думаю, мне лучше уйти. — Хиби поставила стакан на стол, но, встав с дивана, снова почувствовала головокружение.
—Да что с тобой такое делается? ― удержав ее от падения, спросил Ник.
―Я же говорила... почти ничего не ела сегодня, ― девушка попыталась вырваться. Даже легкое прикосновение пальцев Ника, вызывало в ней легкую дрожь.
Она должна была ненавидеть своего босса, но ее тело все еще тянулось к нему.
―Нет. Ты пойдешь со мной наверх, — скомандовал он.
―Наверх? — удивилась Хиби.
―Не волнуйся ты так, Хиби. Я не накинусь на тебя, как только ты переступишь порог моего пентхауза. Тебя шатает от голода, а у меня в холодильнике полно еды, было бы логично пригласить тебя ко мне и накормить.
―Лучше отпусти меня домой. Я сама приготовлю себе что-нибудь.
―Нет, Хиби. Я не могу тебя отпустить. Во-первых, едва ли ты сможешь без приключений добраться до дома. А во-вторых, мы еще не закончили разговор.
―Я же сказала, что не знакома лично с Эндрю Саутерном, — упрямо возразила Хиби. — И мне ничего не известно о том, где он сейчас находится. Мне, правда, хотелось бы помочь тебе, но я не могу.
Неужели она хочет, чтобы я безропотно проглотил все это вранье? ― сердито подумал мужчина.
Да, именно этого Хиби и ждет, заключил он, глядя на нее.
Но он, кажется, ясно дал ей помять, что не верит, ни единому ее слову.
Мы все обсудим после того, как ты ноешь. — Ник взял девушку под локоть и повел в свою квартиру наверху.
Ты никогда не сталкивался с ответом «нет»?
—Кому, как не тебе, знать об этом, Хиби!
Ник догадывался, что эти слова заставят девушку замолчать. Они вошли в лифт и поднялись на один этаж.
Хиби во второй раз вошла в его квартиру!
—Омлет будешь?
Ник полагал, что Хиби идет за ним на кухню, где он собирался накормить ее, еще раз задать интересующие его вопросы, после чего вежливо выставить за дверь. Ответа не последовало.
Проклятье, почему Хиби молчит?
Ник оглянулся и, не увидев девушку, вернулся в гостиную. Он замер, заметив, что она рассматривает одну из фотографий, которые стояли на кофейном столике у окна.
—Какого черта ты делаешь?! — рявкнул мужчина.
Хиби едва не выронила фотографию от неожиданности. Она прижала снимок к груди и оглянулась. Девушка догадалась, по злобному выражению лица Ника, что тот не ждет от нее ответа. Что ему уже известно, что она делает.
На фотографии был изображен маленький мальчик трех или четырех лет. Красивый малыш со счастливой улыбкой на лице. Карапуз с такими же, как у Ника, голубыми глазами и темными волосами...
Ник в два шага оказался рядом и вырвал фотографию из рук Хиби. Девушка испуганно сглотнула.
—П-прости. Я... Он очень красивый.
Да. Был.
«Был», — повторила мысленно Хиби. Значит, это его сын. Хиби вдруг ощутила подступивший к горлу комок. Как же тяжело должно быть Нику!..
—Прости, — тихо повторила она.
Мужчина бережно вернул фото на место и проницательно посмотрел на девушку.
—Ты знаешь, кто это?
—Я... да, — призналась Хиби. — Одна из сотрудниц рассказала, что у тебя был сын.
Люк. Его звали Люк.
Мне, правда, очень жаль. Мне не следовало... Прошу тебя, поверь, у меня даже в мыслях не было...
Чего? — вздернув подбородок, с вызовом спросил Ник. — Подглядывать? Совать свой нос, куда не следует?
Я не такая, Ник. Не такая. — Хиби покачала головой. — Я просто заметила фотографию и... — И что? Он прав. Разве она не подглядывала? Именно так... Но девушке не хотелось обидеть или разозлить Ника. Ей просто стало любопытно. Вот и все.
Ник молчал.
—Мне очень жаль, — повторила Хиби несколько минут спустя, когда оба вошли в кухню. Она немного успокоилась, заметив, что Ник уже не так зол.
Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. Затем достал сковороду и разбил в миску яйца.
—Тебе с сыром или с грибами? — сухо поинтересовался он.
Хиби с трудом подавила, внезапно подступивший к горлу, приступ тошноты.
—Без всего, если можно, — попросила девушка. Ей до сих пор было неловко снова находиться в квартире Ника. А он еще и готовит для нее!
Кейт, наверняка, завалит ее вопросами, когда Хиби спустится в галерею. Ведь девушка видела, как та садилась вместе с боссом в лифт.
Ник быстро растопил масло на сковороде и приготовил омлет. Сейчас он уже жалел, что вообще предложил Хиби подняться.
Мужчина никогда и ни с кем не говорил о Люке. Он просто не мог. Даже сейчас, спустя три года, Нику было больно вспоминать о сыне. Именно поэтому и распался их брак с Салли. Они каждый по-своему переживали смерть сына, и никто так и не смог разделить свою боль с другим.
Ник выложил омлет на тарелку и развернулся к столу.
—Вилку и нож возьми в... Какого черта!.. — воскликнул он, когда Хиби пулей выскочила из-за стола и понеслась в ванную, прикрыв рот рукой.
Она влетела в единственную ванную, о расположении которой знала после своего прошлого визита, и ее тут же вырвало. Это из-за запаха яиц, пустой желудок не выдержал, и его буквально вывернуло наизнанку.
