Но больше всего Энни хотелось убежать прочь и вдали от всех перебороть свою боль. К ее ужасу, боль не унималась: ошибка оставила на сердце глубокую рану.
– Энни? – окликнул ее удивленно Руфус, не услышав ответа на свое замечание.
Она поднялась из кресла.
– Я очень устала. Мне лучше лечь в постель, если вы не возражаете. – К своей досаде, она не могла даже смотреть на него, разговаривая с пустым пространством где-то над его левым плечом, а ведь он сидел прямо напротив.
– Вы даже не пригубили бренди, что я налил для вас, – мягко заметил он.
Неужто он так же развлекался здесь с Маргарет? Наливал ей бренди и ждал, что она сядет и выпьет с ним? Неужели все так начиналось? Неужели они?..
– Энни, вы неважно выглядите. – Руфус встал и, прежде чем направиться через комнату к ней, поставил стакан с бренди на стол. – Несколько секунд назад румянец играл на ваших щеках, а теперь вы смертельно бледны. – Он с беспокойством поглядел на нее.
Несколько секунд назад вино ударило ей в голову, и Энни стало жарко, а теперь она побледнела оттого, что к горлу подкатывала тошнота.
Она быстро повернулась и выбежала из комнаты, успев добраться до ванной, прежде чем ее одолела сильная рвота. От неожиданного приступа глаза ее слезились. Руфус вошел следом за ней.
– Вам и впрямь нездоровится, да? – успокаивающе проговорил он, прижав к ее лбу мокрое полотенце.
Его присутствие в ванной лишь вызвало еще более сильную тошноту. Ей хотелось умереть сию минуту, просто лечь и…
– Сейчас должно стать полегче. Я помогу вам подняться в спальню, – сказал Руфус.
Энни выпрямилась.
– Нет! – резко ответила она. – Я чувствую себя хорошо. – Сбросив полотенце, она с облегчением увидела, что рука у нее дрожит лишь слегка. – Я всегда плохо переносила дорогу, – извиняющимся тоном произнесла она. – Вероятно, так на меня подействовала поездка.
– Понятно, – Руфус понимающе кивнул головой.
Как ей хотелось сию минуту оказаться в собственной спальне! Должно быть, и видок у нее…
– Вам не везет с лошадьми и машинами, – сухо произнес Руфус.
«И еще с мужчинами», – пожаловалась она самой себе. И привелось же им вести эту беседу в ванной комнате, мало, что ли, других мест!
– Да уж, – слабым голосом созналась она, выходя из ванной.
Руфус последовал за ней в коридор.
– Вы найдете дорогу в свою спальню? Я же не знаю, быть может, у вас не все в порядке также и с ориентировкой на местности, – присовокупил он, заметив на ее лице изумленное выражение.
Энни понимала, что он подтрунивает над ней, хотя по выражению его лица это не скажешь, разве что левая бровь странным образом изогнулась.
– Утром мне будет лучше! – резко сказала Энни. Уж она постарается! Строгое самовнушение – вот что ей необходимо. – С вашего разрешения?.. – Она повернулась и направилась в свою спальню.
– Энни?
Она остановилась и нехотя обернулась к нему.
– Да?
Руфус улыбнулся, и от его улыбки у нее перехватило дыхание.
– Спокойной ночи, – сказал он.
– Спокойной ночи, – устало ответила она и быстро пошла к лестнице, чтобы он не успел задержать ее еще под каким-нибудь предлогом.
Прежде чем лечь в постель, она зашла к Джессике. Девочка спала крепким сном, свернувшись калачиком на кровати, с довольной улыбкой на губах. Сон невинного…
Ну что ж, а она, Энни, просто наивная дурочка, решила она, оказавшись у себя в спальне. Ведь очевидно, что беспокойство Руфуса из-за ухода Маргарет чрезмерно, здесь дело не в простом уходе обыкновенной служащей. Даже Энтони, сколь он ни эгоцентричен, заподозрил что-то неладное в этой заинтересованности Руфуса.
Руфус и неизвестная Маргарет…
О, она понимала и раньше, что Руфус после смерти жены ухаживал за другими женщинами: он мужчина в расцвете сил и все вполне естественно. Особенно если, как объяснил Энтони, он не был чересчур счастлив в браке с Джоанной. Но Энни и в голову не приходило, что ее предшественница могла быть одной из этих женщин. И, судя по всему, их связь далека от завершения, по крайней мере в отношении Руфуса.
Чем скорее Руфус получит новое редакционное задание, тем лучше!
Если его не будет рядом, то, конечно, со временем она вычеркнет его из памяти.
С завтрашнего утра она будет делать все, чтобы их отношения оставались в строго деловых рамках.
Приняв это решение, Энни забылась сном.
Она проспала!
На циферблате радиобудильника, что стоял на столике возле кровати, было девять пятнадцать! Ей не удалось вспомнить, когда в последний раз она спала так долго. Что Руфус подумает о ней?
Энни торопливо надела джинсы и накинула оранжевый свитер, отчего ее волосы стали казаться еще более рыжими. Краситься времени не было – она лишь быстро расчесала волосы и поспешила на кухню. Джессику надо накормить завтраком, да и Руфуса тоже, если вчерашнее описание его кулинарных способностей хоть немного приближается к правде.
На дверце холодильника магнитом был прижат огромный лист бумаги, на котором было написано: «Я взял Джессику в парк. Приготовьте себе завтрак. Надеюсь, вы выспались». Под запиской стояла подпись: «Руфус».
Энни так и села за кухонный стол: вся ее спешка оказалась ни к чему. Джессика гуляет в парке, и присматривать сейчас не за кем.
Без Руфуса квартира казалась пустой. И, разумеется, без Джессики. Однако недоставало ей именно Руфуса. Он лишь отправился в парк, а она уже скучает по нему. А ведь прошлым вечером пришла к решению: чем скорее он уедет, тем лучше!
Застонав, Энни закрыла лицо руками. Она влюблена в Руфуса!
То, что она испытывала по отношению к Энтони, не шло ни в какое сравнение с чувствами, которые нахлынули на нее при мысли о Руфусе. А ведь он так же недоступен для нее, как и Энтони, и в его жизни есть другая женщина…
Неожиданно зазвонил телефон.
В течение нескольких секунд она просто смотрела на него. Ответить на звонок или нет? Это был телефон Руфуса, и звонили, очевидно, ему. А вдруг что-то срочное? Быть может, это звонит сам Руфус: что-то случилось с Джессикой.
Придется взять трубку!
– Квартира Руфуса Даймонда, – чопорно произнесла она, крепко прижимая трубку к уху.
– Могу ли я поговорить с Руфусом? – прозвучал хрипловатый женский голос с ирландским акцентом.
– Э… не в данный момент, – уклончиво ответила Энни. – Он гуляет с Джессикой в парке. – Уместно ли говорить о дочке Руфуса? Обычно он жил здесь один, и, вероятно, многие не знают даже, что у него есть дочь.
