Чем больше Сара узнавала Стюарта, тем легче ей с ним работалось. Их соединяло чувство юмора, глубокая любовь к сельской местности, общее понимание необходимости сохранения природы. Стюарта уже приглашали участвовать в заседаниях местных природоохранных комитетов. Теперь, когда она прибрала к рукам его документы, так Стюарт выразился, он надеялся больше выкраивать времени для занятий делами округа.
Так или иначе, но четыре рабочих часа, о которых они договорились, растягивались на шесть, а иногда и на восемь. Сара все с большей охотой углублялась в документационную часть его дела. Ей нравилось, что Стюарт полностью доверял ей, и она получала удовольствие, используя свои компьютерные навыки. Проработав месяц, Сара уже могла авторитетно и со знанием дела говорить с будущими заказчиками о возможности пересадки различных пород, успокаивать их относительно безопасности при транспортировке взрослых деревьев.
Был назначен день крестин племянницы. Сара настороженно отнеслась к маминому предложению пригласить Стюарта принять участие в церемонии. Она была против, сказала, что у Стюарта масса других дел, но он спокойно принял приглашение. Когда у него было свободное время, он частенько отвозил ее к себе утром и привозил домой вечером, заявляя, что несправедливо подвергать ее машину риску быть сломанной на узкой неровной дороге, которая вела к замку. Конечно, она могла проявить независимость, но, по правде говоря, ей слишком нравилось его общество, и она получала удовольствие, когда задерживалась с работой до темноты и Стюарт предлагал совместный ужин.
Стюарт все дольше и дольше находился вне дома, и часто днем она почти его не видела. Хотя бывало, он неожиданно появлялся, заполнял собой кабинет и требовал, чтобы она сопровождала его в поездках по поместью, поскольку он хотел показать ей что-то новенькое.
Каждое утро Стюарту доставляли газеты, включая «Таймс», и Сара обычно просматривала их за ленчем. Вначале она хотела уезжать на время ленча домой, так как понимала, что замок не только место работы Стюарта, но также и его жилье и что как бы вежливо он ни отрицал этого, но, скорее всего, предпочел бы, приезжая домой, не лицезреть ее, уютно устроившуюся в кресле у плиты. Однако через пару недель Стюарт сказал, что если его присутствие в доме во время ее ленча и отдыха мешает, то он готов не приезжать днем. Сара заверила его, что это не так. К тому же она знала, что разумнее всего ей находиться в это время в замке, чтобы отвечать на телефонные звонки.
В тот день Сара обнаружила в «Тайме» очень деловую и интересную статью о парниковом эффекте и об ущербе, нанесенном предыдущими ураганами лесным массивам страны. В статье упоминалось о том, что возможна замена поврежденных ураганом деревьев на взрослые широколистные особи. Сара стала искать ручку, чтобы отметить статью для Стюарта, и посмотрела на противоположную страницу. И надо же было так случиться, что из всех объявлений на этой полосе ее взгляд выделил именно сообщение о помолвке Анны и Иэна и об их предстоящей свадьбе. Когда она это увидела, то словно приросла к креслу, не в состоянии отвести глаз от жирного черного шрифта. Она услышала, как открылась дверь и вошел Стюарт, но у нее не было сил оторваться от газетной страницы. Сара ощутила дрожь, хотя ей не было холодно. Она слышала, как Стюарт что-то говорит ей, его голос доносился издалека, и в нем отчетливо звучало беспокойство. Он повторил ее имя и широкими шагами подошел к ней.
– Сара, что такое, что случилось?
Звук его голоса, хрипловатого от тревоги, его близость, тепло и покой от самого его присутствия прорвались сквозь лед, сковавший ее. Она почувствовала, как оцепенение от прочитанного объявления сменилось глубокой эмоциональной разрядкой: слезы потоком хлынули из ее глаз. Увидев' это, Стюарт наклонился над газетной полосой, пытаясь разглядеть, что она читает. Потом он решительным жестом вырвал газету из ее рук, отбросил подальше и обнял Сару, причем сделал это так обыденно-автоматически, словно давно привык подобным образом утешать ее. Сара прильнула к нему, и это тоже произошло как бы совершенно естественно. Он поднял ее из кресла и, обхватив руками, осторожно покачивал в своих объятиях, произнося глуховатым голосом слова утешения и сочувствия.
– Да он просто дурачок, – донеслось до Сариных ушей, – если предпочел вас кому-то...
От этих слов она даже рассмеялась: какой заступник!
– А что, разве не так? – спросил Стюарт, насупившись.
Сара отрицательно покачала головой.
– Это не вина Иэна, что он любит Анну, а не меня. Во всем виновата я, позволяла себе верить... – Она закусила губу, не в состоянии признаться даже Стюарту, как сильно ранила ее и продолжает ранить жестокая правда, сказанная Анной.
– Значит, дело не только в том, что он женится на другой? – поняв, спросил Стюарт.
Сара уставилась на него широко открытыми глазами. Откуда он знает?
Он все еще не отпускал ее, и она ощущала тепло его тела. Откинувшись назад, она посмотрела на него и спросила:
– Как вы узнали?.. – Сара покраснела, однако, собравшись с духом, продолжила: – То, что Анна сказала мне? Правду – то, что есть на самом деле?..
В ответ Стюарт крепче прижал ее к себе, словно хотел забрать от нее всю боль.
– Какую еще правду? – тихо спросил он. Сара отвернулась и уткнулась лицом ему в плечо. Из-за природной стеснительности она не могла внятно объяснить, что имеет в виду, но это длилось всего секунду, с трудом она овладела собой.
– Когда Анна... – залепетала она, – когда она сказала мне, что Иэн... что они с Иэном знают о моих чувствах к нему, она стала смеяться надо мной; она сказала, что, даже если бы Иэн не влюбился в нее, я ему никогда не была бы нужна. Ни один мужчина никогда не захочет меня... потому что я... потому что я бесполая... никому не нужная...
От избытка горестных чувств Сара охрипла. Голова ее лежала на плече у Стюарта, и она была не в состоянии посмотреть на него, боясь увидеть в его глазах жалость. Он ведь стал для нее больше чем работодатель. Он стал другом, и очень хорошим другом... первым действительно близким другом-мужчиной. Она чувствовала, что он отнесется к ее откровениям с симпатией и сочувствием, но ей было неловко оттого, что она разоткровенничалась. Что с ней? Неужели она так сильно изменилась за короткое время? Та женщина, какой она себя считала, никогда и не помыслила бы доверить подобное кому-нибудь, тем более мужчине. Но, как ни странно, несмотря на стыд, она ощутила облегчение, освобождение от бремени, которое со временем становилось все тяжелее.
– И вы ей поверили? – Явное возмущение в его голосе заставило Сару встряхнуться, поднять голову и взглянуть на него. – Разве вы не понимаете, что она сознательно хотела обидеть вас? Она ведь лгала вам.
– Нет. Я...
– Она говорила неправду, – настаивал Стюарт. – И я могу это доказать. Вы вовсе не бесполая и не нежеланная, Сара. На самом деле...
Сара почувствовала, как напряглось ее тело, ее охватила дрожь, а он, бормоча что-то себе под нос, поднял руку к ее лицу и, проведя по нему, приблизил к своему.
