Это смехотворно. Конечно, она не влюбилась, да и не собирается влюбляться в него. А вдруг обманывает себя? Никогда бы она не позволила случиться тому, что произошло прошлой ночью, если бы не испытывала серьезных чувств к нему. Стоп, не смей думать о прошлой ночи, приказала она себе.
Молли нахмурилась, когда вошла в хлебную лавку и услышала сердитый голос владельца.
— Вам ясно сказано. Вас здесь обслуживать не будут, — говорил он тоненькой молодой женщине у прилавка. — Ваша братия уже доставила массу хлопот.
Темная краска стыда заливала лицо девушки, когда она отвернулась от прилавка, вызвав любопытные и в основном неодобрительные взгляды других покупателей.
— Подавись своим поганым хлебом, — услышала Молли злобное бормотание девушки, пулей устремившейся к выходу. — Я только хотела купить этот паршивый батон…
Подчиняясь инстинкту, Молли схватила два батона, вручила деньги продавцу и поторопилась следом за девушкой, надеясь догнать ее.
Молли показалось, что она узнала в ней одну из разъяренной толпы, осыпавшей их вчера камнями и грязью, но это не имело значения. Неудивительно, что эти бродяги чувствуют себя униженными и оскорбленными, если с ними постоянно обращаются подобным образом.
— Постойте, — задыхаясь, проговорила она, нагнав девушку. — Вот батон, который вы хотели…
Девушка настороженно посмотрела на нее.
— Берите, — с улыбкой предложила Молли. — Это пшеничный. Я не была уверена…
— Очень хорошо, — проговорила девушка, принимая хлеб. — Вообще-то малыши не любят его, но я заставлю съесть. Это полезней для них, а если сверху положить печеных бобов, они и не заметят. Старый педик, — прибавила она, кивнув в сторону хлебной лавки. — Решил, что я собираюсь спереть его поганый батон. В следующий раз пойду в супермаркет. Они не такие козлы. Можно подумать, ему не нужны лишние денежки. А ты журналистка, да? — продолжила она. — Видела тебя вчера на стоянке. Тоже мне стоянка… — Девушка скроила гримасу. — Конечно, Уэйн доверил выбор места своей чертовой задаваке подружке. Что она знает о стоянках? Наверное, думала только о том миленьком озере. Вспомнила бы, каково будет остальным. Дети лезут в воду, грузовики застряли в болоте, все эти проклятые деревья… Хотя те, что мы срубили, сгодятся для костра, — прибавила она, не обращая внимания на невольную гримасу Молли.
Алекс говорил, что пытается внести этот лес в список заповедных зон, и Молли было больно думать о вырубке молодых деревьев.
— Хотите знать, — фыркнув, продолжила девушка, — нам было бы куда как лучше в Литтл-Барлоу. Там подходящие удобства, паб в деревне, вечером классно играет караоке. Нормальные условия жизни, и местные тебе рады. Не то что здесь. — Она снова фыркнула и вручила Молли деньги за хлеб. — Пора идти, — помедлив, проговорила она. — Уэйн подберет меня. У него здесь какое-то дело…
Молли нахмурилась.
— Какое дело? — спросила она, но девушка лишь качнула головой.
— Дело Уэйна — это дело Уэйна. И он не любит, когда другие суют в него нос, — поставила она точку и многозначительно прибавила: — У этого Уэйна противный характер.
— Давно его знаете? — как бы мимоходом спросила Молли и нахмурилась еще сильней, когда роскошный и явно дорогой «BMW» затормозил на другой стороне улицы.
Девушка тоже заметила машину.
— Смотри, это Уэйн, — торопливо проговорила она. — Я побежала. Он не любит ждать — ничего. И маленькая недотрога мисс Пош узнает это — долго ждать не придется. Она сильно ошибается, если воображает, будто произвела на него впечатление, раз пришла девочкой и не пускает в свою постельку. Уэйн берет девочку погреть ему постель, как только захочет…
Молли все еще хмурилась, наблюдая за тем, как девушка торопится через дорогу, где Уэйн, облокотившись на открытую дверцу «BMW», курил сигарету.
Когда они через несколько минут уехали, Молли не могла не обратить внимание, что «BМW» — последней модели. Все остальные машины во вчерашней колонне были старыми, а некоторые — просто дряхлыми. Должно быть, у Уэйна неплохой источник доходов, если он может позволить себе разъезжать в подобном автомобиле. Сама того не желая, она вспомнила слова Алекса. Полиция подозревает Уэйна в торговле наркотиками…
Когда Молли вернулась с работы, «лендровер» Алекса по-прежнему стоял у ее дома. Ее сердце замерло, когда она увидела машину. Весь день она ходила на нервах, опасаясь, что он не заметит ее записку и попытается связаться с ней или по телефону, или лично. Паниковала, что ей делать, что сказать, что отвечать, если он попытается переубедить ее.
Чего ради я паниковала? — хмуро спросила себя Молли, открывая парадную дверь и наклоняясь, чтобы подобрать с пола почту. В конце концов, он никак не показал, что хочет закрепить их отношения. Скорее всего, просто развлекся с нею и теперь, несомненно, посмеивается, догадываясь о ее переживаниях. Во всяком случае, даже не попытался позвонить ей. Наверняка обрадовался, обнаружив ту записку.
Хмурясь, Молли положила почту и сумочку на стол и отправилась на кухню. С какой стати она чувствует себя такой… такой… рассерженной? Она сморгнула слезы, которые почему-то набежали на глаза. Чего ради ей плакать? Она не хочет, чтобы Алекс искал ее.
Телефон зазвонил, едва она налила чайник. Молли чуть не подпрыгнула от неожиданности. Пальцы дрожали, снимая трубку, но звонила всего лишь ее мать, чтобы узнать, все ли в порядке.
— Ма, ты слышала в «Новостях» об автоколонне бродяг? — первым делом спросила Молли.
— Нет. Ну, я слушала не все новости подряд, милая, — ответила мать. — А что?..
— Так, пустяки. Все в порядке, — соврала Молли. Информационная блокада, кем бы она ни была установлена, действовала.
Она уже уселась с чашкой кофе и приготовилась разбирать почту, когда позвонили в дверь.
Конечно же, это не Алекс, уверяла она себя, но, открыв дверь и обнаружив именно его, вместо справедливого возмущения — мог бы и пораньше вспомнить о ней — испытала головокружительное, опьяняющее ощущение счастья, которое опасно растекалось по жилам.
— Что вас сюда привело? — смогла все же проговорить она, хотя в голосе звучало больше нежности, чем сурового неодобрения. — Если вы пришли за «лендровером», то ключи в редакции.
— Я знаю. Я уже забрал их.
Каким-то образом он оказался в холле, и, к своей досаде, Молли обнаружила, что позволила ему закрыть за собой дверь. Все-таки он владелец жилья, напомнила себе Молли. А трудно дышать, вероятно, из-за дневной жары и тесноты в коридоре.
— Я… мне пришлось взять его, — перешла к обороне Молли, машинально отступая в гостиную. — Мне… — Она проглотила ком, внезапно подкативший к горлу. — Мне было нужно попасть домой… — неубедительно оправдывалась она, не находя сил взглянуть ему в глаза. — Нужно было написать статью и… и…
— Я приехал не из-за «лендровера», — прервал ее Алекс. — Я привез твою машину. Пришлось заехать в авторемонт, чтобы сменить шины.
