Я хотела спросить, с какой стати ей нам помогать, но воздуха
не хватало. Позвоночник пытался выгнуться в тисках корсета, и я хватала ртом
воздух, словно выброшенная на берег рыбешка.
- О… - произнесла Белль, и по велению ее воли сон изменился.
Мы оказались в ее спальне, на ее огромной кровати с пологом, покоившейся на
четырех столбиках. Белль склонилась надо мной, в ее руке был зажат огромный
кинжал. Мир расплывался перед глазами. Но мне даже не было страшно. Тело
внезапно освободилось от давления корсета, и мне вдруг стало легче дышать.
Глянув вниз, я обнаружила, что она разрезала лиф платья, вместе с корсетом, от
шеи до пояса, так что там виднелась полоса голой кожи. Отложив нож, Белль
развела в стороны то, что осталось от корсета, словно пытаясь вытряхнуть меня
из платья, но не стала. Вместо этого она снова уселась рядом со мной на
коленях. Ее кожа, казалось, светится на фоне ярко-красного платья.
- Все, что происходит в моих снах, может быть очень
реальным, ma petite. Вот и корсет затруднил тебе дыхание. У тебя его и так
мало, чтобы делиться.
- Что происходит?
Она прилегла рядом со мной, положив голову на мою подушку.
Слишком близкое соседство, чтобы чувствовать себя уютно, но сил на то, чтобы
отодвинуться, у меня не было.
- Я почувствовала, как свет Жан-Клода померк.
- Он не умер, - прошептала я.
- А ты его чувствуешь?
Очевидно, ответ был написан у меня на лице, потому что она
сказала:
- Ш-ш, все правильно, он еще не совсем потерян, но до этого
немного осталось. Ты держишь его, их обоих, в этом мире. Ты, и твой второй
триумвират силы. Жан-Клоду удалось сделать что-то, что позволило тебе лучше
контролировать силу, которую ты делишь с другим триумвиратом - с твоим котенком
и вампиром.
Я тяжело сглотнула, почувствовав боль, хотя и не помнила,
почему, собственно, это должно причинять боль.
- Натаниэль, Дамиан.
Я чувствовала себя немножко лучше, достаточно, чтобы
испугаться. Однажды я уже почти опустошила их до смерти… или дважды.
- Не беспокойся за них. Они держатся, но вынуждены питаться
за тебя, отдавая тебе свою энергию, как и положено в экстренных случаях, -
сообщила Белль и погладила мой лоб, проведя пальцем по линии подбородка.
Движение было рассеянным, так гладят обивку дивана, на которой сидят. - В твоем
сознании были маски Арлекина, ma petite. Они что, объявились на вашей
территории?
Мне хотелось попросить ее прекратить называть меня ma
petite, но выражение ее лица было довольно дружелюбным, и я ответила
утвердительно.
- Покажи, - попросила она.
- Не «расскажи», а «покажи»? - переспросила я. - Как?
- Ты принадлежишь моей линии. Как мы делимся силой?
На нахмурилась ей в лицо.
- Поцелуй меня и просто подумай об этом, и я буду знать то,
что знаешь ты.
Я так и не узнала, поцеловала бы я ее добровольно или нет,
поскольку Белль не дала мне выбора. Она прижалась к моему рту своими рубиновыми
губами, и на меня снова напало удушье. Дышать было невозможно. Я стала
отталкивать ее, и она послала в мое сознание мысль: «Думай об Арлекине».
Прозвучало это приказом, и мой разум послушался.
Я припомнила встречу с Малькольмом и его страх. Вспомнила
свидание с Натаниэлем и обнаруженную в туалете маску. Затем вторую маску, на
этот раз с музыкальными нотками, и договоренность о встрече. Затем вспомнила о
поставленной на мне отметине, запахе волка и Джейка, защитившего меня.
Последним воспоминанием была картина того, как я видела своих мужчин
умирающими, призрак за спиной Ричарда и кормление от Рафаэля. Здесь она
замедлила ток моих воспоминаний, оценивая силу короля крыс, затем позволила
памяти двигаться дальше, к тому моменту, когда я воспользовалась энергией
Рафаэля, чтобы атаковать тех, кто напал на нас. Последний образ Белль
остановила. Она уставилась на бледные лица вампиров, их длинные волосы и
мерцающие глаза - карие и серые, соответственно. Она прошептала: «Мерсия, и
Нивия». Воспоминания закончились, и Белль Морт теперь просто лежала рядом,
откинувшись на подушки.
- Ты их знаешь, - прошептала я.
- Да, но я их знала еще до того, как они вошли в Арлекин.
Личности входящих в его состав членов - это большая и темная тайна. Они -
шпионы, и секретность - это та кровь, что течет в их венах. Их руками Арлекин
нарушил самое строгое свое табу.
- Какое еще табу? - полюбопытствовала я.
- Они беспристрастны, ma petite, совершенно беспристрастны,
иначе как бы они могли поддерживать справедливость? Они присылали вам черную
маску? Я не видела этого в твоих воспоминаниях.
- Нет, только две белых.
Белль засмеялась, ее лицо осветилось радостью. Мое сердце
сжалось от боли, но вовсе не от физической. Мне было больно так, как бывает,
когда видишь кого-то, кого некогда боготворил, и их смех напоминает тебе, за
что именно любил. Но при этом ты прекрасно знаешь, что этот смех больше никогда
не будет предназначаться тебе.
- Тогда они нарушили закон, закон, которому поклялись
следовать. Если они не передавали черную маску, то не имеют права убивать. Для
Мерсии и Нивии это будет означать смерть, но для их приятеля, Арлекина, - нечто
похуже.
- Что же?
- Роспуск. Арлекина больше не будет, и те, кто из них
выживет, будут вынуждены вернуться в свои линии, к своим прежним мастерам.
Беспристрастность Арлекина - цена за освобождение от связи с их создателями.
Они сами по себе - воплощение закона, но если они же и нарушают этот закон, то
им конец.
- И почему это… - мне пришлось глотнуть воздуха, чтобы
закончить фразу, - …тебя так радует?
Белль надула губки и сказала:
- Бедняжка, тебе так больно. Я помогу.
- Спасибо за предложение, но… - задыхаясь, произнесла я. -
Зачем тебе нам помогать?
- Затем, что вы - живые свидетели того, что может уничтожить
власть Арлекина.
- Какая тебе разница? - выдохнула я.
- Некогда они были личными стражами Госпожи Тьмы. Она
просыпается, теперь я это точно знаю.
- Но когда она проснется, у нее их уже не будет?
- В яблочко, - улыбнулась Белль.
- И тебе я… мы… нужны живыми.
- Да, - подтвердила она, посмотрев на меня так, как смотрит
ястреб на раненую мышь - жадно, предвкушающее.
- Тебя это злит? - прошептала я и закашлялась. Не думаю, что
проблема была в моей глотке. И дело даже не в Жан-Клоде. Что-то было неладно с
Ричардом.
- Я вовсе не ненавижу вас, ma petite, - ответила Белль. - Я
не ненавижу то, что может быть мне полезно, а ты, ma petite, судя по всему,
можешь оказаться весьма полезной мне.
