- Это случайность! - завопила я. Но было слишком поздно. Я
воспользовалась метафизическими силами. Либо она не понимала, насколько слаб
мой контроль в некоторых отношениях, либо использовала случившееся, как
предлог, чтобы начать схватку. В любом случае ничего хорошего.
Грэхем предложил мне свою руку, и я ее приняла. Он втащил
меня и Натаниэля наверх по ступеням. Его рука в моей была обычной рукой, просто
теплой рукой. Может, он и не был вооружен, и может, не умел быть осторожным, но
в тот момент никто другой не смог бы поднять меня на ноги, не усложнив
положение дел. Подняв глаза, я заметила, что Эдуард придерживает Олафа за
живот, или, скорее, за нижнюю часть грудной клетки. Олаф хотел помочь мне
подняться по ступеням, а Эдуард ему этого не позволил. Заглянув ему в глаза, я
сразу поняла, в чем дело. Они не обладали такими психическими способностями,
чтобы отличить рвущихся наружу зверей от ardeur’а, особенно в самом начале
процесса. Эдуард не хотел попасть под его действие, и был твердо намерен не
дать под него попасть Олафу. Я отбросила эту мысль в ту переполненную клетку,
куда складывала все тревожившие меня мысли на протяжении последних нескольких
дней и часов. Потом подумаю.
Мы уже бежали по ступеням. Грэхем держал меня под правую
руку, но ведь мы сегодня не собирались доставать оружие, если я правильно
понимаю.
Глава 43
Когда мы ввалились в парадную дверь, все лица обернулись к
нам. Вестибюля не было, так что мы трое сразу оказались на виду у толпы. Мы с
Натаниэлем дышали так, словно пробежали не меньше мили, и только Грэхем был
спокоен. Эдуард и Олаф заняли позиции с обеих сторон нашей маленькой группы,
Мика же обходил нас по широкой дуге. Он что, все еще боролся со своим зверем? Я
верила в то, что он справится. Обязана была верить, потому что кое-что я не
смогу доверить никому другому.
Площадка перед церковной кафедрой стала чем-то вроде сцены.
На ней стояли три человека в масках. Двое, стоявших слева, не могли быть никем,
кроме Коломбины с Джованни. Она выглядела очень элегантно в облегающем
шутовском костюме Арлекина красных, синих, белых, черных и золотых цветов,
поверх которого было накинуто короткое подобие юбчонки, претендующей на признак
скромности. Золотая трехрогая шапка с бубенчиками хорошо сочеталась с этим
костюмом. Ее маска оставляла открытым белый подбородок и ярко-алые губы.
Мужчина, стоявший рядом, был намного выше ее и одет в белую маску, такую же,
какую они прислали нам первой. Его лицо казалось белым пятном, заключенным в
темный ореол плаща с капюшоном, прикрывавшего его от макушки до пят. Наряд
завершала черная трехрогая шапка. Вместе они смотрелись контрастно - яркое и
темное, цветное и бесцветное.
Третья фигура в маске стояла по нашу сторону «помоста»,
рядом с Жан-Клодом и его вампирами. Дамиан и Малькольм стояли в шаге позади
Ашера. Но фигура в маске принадлежала не вампиру.
Он выглядел скорее так, словно собрался на садистскую оргию,
чем на карнавал. Маска была кожаной и прикрывала большую часть его лица, даже
затылок был прикрыт капюшоном. По широким плечам, затянутым в кожаный жилет, и
чуть более светлой версии летнего загара я узнала в нем Ричарда. После всего,
что случилось, он все же стоял на стороне Жан-Клода. За ним возвышались Джейк и
еще некий охранник из волков.
Ашер стоял по другую сторону от Жан-Клода, и его волосы
отражали свет, словно золотое руно. Ремус с горсткой гиен стоял за его спиной.
Большая часть вампиров Жан-Клода рассыпалась веером вокруг сцены. Но Элинор и
нескольких других не было, потому что Жан-Клод заставил их держаться отсюда
подальше. Если мы сегодня умрем и сумеем прихватить с собой Арлекина, он
доверил Элинор восстановить вампирскую группу города. Истина с Нечестивцем
присутствовали, вместе с Хэвеном и его львами. Рафаэль с крысами тоже был на
сцене. С нашего конца сцену окружало целое море оборотней, из-за чего двое из
Арлекина выглядели одиноко. Я отчасти сожалела, что нам предстоит битва не на
выносливость. Казалось, такой вид сражения мы вполне могли выиграть. Конечно,
Арлекин догадался пошпионить за нами, и они знали наши возможности. Может, у
них было больше одной причины предложить нам метафизическую схватку вместо
физической.
Мой пульс начал замедляться. Мы направились по проходу,
Грэхем немного впереди, мы с Натаниэлем все еще рука об руку. Мика держался
поодаль. Хотелось бы мне прикоснуться к нему, но он был прав. Нам нежелателен
сейчас еще один визит наших зверушек. Эдуард с Олафом прикрывали тылы. Я
думала, мы дойдем до сцены, надеялась прикоснуться к Жан-Клоду и Дамиану, но
Коломбина решила по-другому.
Ее сила забурлила над собравшимися невидимым туманом. У меня
перехватило дыхание. Я почувствовала, как ее сила коснулась нескольких
вампиров, и те словно поперхнулись ею. Как и я сама. Отпустив руку Натаниэля, я
ухватилась за спинку ближайшей скамейки. Что бы тут ни происходило, я не
хотела, чтобы это перекинулось на него.
- Анита, - позвал он, - что не так? Я чувствую силу, но…
Я покачала головой. Ее сила не позволяла мне говорить. Она
была совсем легкой, словно в рот попали перья - легкие, воздушные и
смертельные. Вампиры стояли, держась за скамейки, или падали на пол. Я изо всех
сил старалась не упасть, таращась при этом на вампиршу в клоунском наряде.
Если, конечно, кого-то в таком изящном одеянии можно назвать клоуном. Я вдруг
поняла, что больше не задыхаюсь. Сила предлагала не смерть, а всего лишь конец
свободной воле. Ее воля была так велика и сильна, что это означало рабство. И я
это чувствовала. Она могла контролировать нас в той же степени, в какой я
контролировала поднятого мной зомби. Да… ее сила чем-то напоминала мою. Она
могла контролировать вампиров… но почему же она так сильно воздействует на
меня?
Ее сила изящным пальчиком вонзалась в мозг, давя мою силу
воли.
- Будь моей, - шептала сила. - Будь моей.
Ко мне прикоснулся Натаниэль. Его сила прошла по моей коже,
отгоняя это холодное прикосновение. Я снова могла думать и чувствовать, сделать
глубокий вдох.
И тут пробудилась к жизни моя собственная сила. Моя некромантия
и что-то еще, что-то, что и было ею, и одновременно не было. Я попыталась
оформить эту силу в осторожный, настойчивый толчок. Но в том, что произошло,
ничего осторожного не было. Я ударила по ее силе, словно молотком, прямо в эту
убеждающую мягкость. И тут же почувствовала под этой обманчивой мягкостью
стальную основу. Все обман. Там не было ничего мягкого, совсем ничего.
«Подчинись» - выдохнула ее сила. «Будь моей, и я позабочусь о тебе, решу все
твои проблемы, только будь моей». Я вскрикнула от этих лживых слов. И утопила
ее голос в своем сознании, в чистой силе, - все равно что взрывать отель, если
комната не понравилась. Ее сила лопнула и отступила, и я вдруг обнаружила, что
стою в проходе, хотя и не осознавала, что двигалась с места.
Я стояла, держа руку Натаниэля в своей. Я чувствовала
пульсы, медленное течение крови в дюжинах вен. Вампиры обернулись и посмотрели
на меня, потому что выбора у них не было. Я уничтожила ее силу и заменила ее
своей собственной. С дюжину вампиров еще не кормились сегодня, поэтому так
медленно бились их сердца, так медленно текла кровь. Нам была нужна еда.
