Глава 41
Я-то думала, что отвязаться от полиции будет непросто, но
никто меня остановить даже не пробовал. Некоторые из копов бросали на меня
нервные взгляды либо игнорировали, а кое-кто даже недобро таращился. Но никто
не спрашивал, куда это я собралась в компании Мики и Натаниэля. Никого из
офицеров я не знала достаточно хорошо, но такое поведение все равно меня
огорчало. На тот момент это было даже хорошо, но не сулило ничего хорошего в
будущем, когда мне придется с ними работать.
- Они думают, что ты одна из нас, - шепнул мне Мика.
- И это имеет для них настолько большое значение? - мрачно
спросила я.
- Очевидно, да, - ответил он.
Когда мы проходили мимо группы людей, пришедших навестить
раненую полицейскую, Натаниэль приобнял меня одной рукой. Они пришли, потому
что считали меня своей. Но по выражениям их лиц я ясно видела, что сейчас они
так уже не считают. Задело ли это мои чувства? Еще как. Но о своей репутации я
подумаю позже. Сейчас предстояла схватка.
Тут я осознала, что едва не уехала без своего единственного
полицейского эскорта: Эдуарда, и, как ни странно, Олафа. Мне не хотелось ехать
в одной машине с Олафом. Там слишком мало места, чтобы его хватило на нас двоих.
Словно отвечая моим мыслям, из дверей вышел предмет моих мрачных раздумий.
Эдуард шел на шаг позади, и Олаф на мгновение остановил взгляд на мне. На
мгновение я увидела неприкрытое выражение его глаз. Оно, а еще выражение лица,
заставило меня задержать дыхание. Сегодняшней ночью мне предстояло столкнуться
со многим, что вселяло в меня страх, но в эту минуту я боялась только Олафа, и
боялась, как никогда.
Мика сделал было движение, чтобы встать передо мной, как
обычно защищают своих женщин мужчины. Если бы причиной был не Олаф, а кто-то
другой, то я, пожалуй, позволила бы ему это. Шагнув вперед так, чтобы Мика
оставался за моей спиной, я встала перед обоими своими парнями, чтобы
единственной мишенью для взгляда Олафа была я сама. Я ему нравилась, а вот мои
бой-френды - нет. Они ведь стояли у него на пути. А интуиция подсказывала мне,
что люди, оказывающиеся на пути у Олафа, надолго на этом свете не
задерживаются.
Выражение его глаз изменилось с до дрожи пугающего до чуть
ли не восторженного. Олафа я почему-то понимала лучше, чем многих других. И
Эдуард его тоже понимал прекрасно. Нас обоих должен бы беспокоить тот факт, что
мы понимаем кого-то вроде Олафа.
Эдуард прибавил шагу, обгоняя здоровяка. Заговорил он еще на
ходу.
- Анита, тебе бы стоило спасти своего друга от лейтенанта.
- Какого друга?
- Грэхема, - ответил Эдуард, и в его взгляде на секунду
промелькнуло выражение испытываемого им гнева. Из-за чего он злился? Из-за
Питера, Олафа или чего-то еще? Спросить не представлялось возможным, а позже,
если шанс представится, он наверняка соврет.
Эдуард взял меня за руку, чего на моей памяти никогда раньше
не делал. Он подхватил меня за локоть, словно мне была необходима поддержка. Я
могла бы запротестовать, если бы не увидала краем глаза выражение лица Олафа.
Он смотрел на то, как Эдуард меня держит - словно женщину - и удивлялся,
поскольку раньше никогда такого не видел в нашем исполнении. Для Эдуарда я была
чем угодно, только не женщиной. Он провел меня мимо нависавшего грозовой тучей
Олафа, Мика с Натаниэлем последовали за нами. Олаф наблюдал за нашей небольшой
процессией оценивающим взглядом. Я уже прошла через двери, ведущие на
прохладную стоянку за ними, прежде чем поняла, что Эдуард сделал то же самое,
что я не позволила Мике. Он защищал меня, встав между мной и Олафом. Его
поступок был не настолько очевиден, как движение Мики, и я не стала вырываться,
даже когда поняла ситуацию. Из всех знакомых мне мужчин Эдуард, пожалуй, лучше
всех мог себя вести, даже в присутствии крупногабаритного серийного убийцы.
Грэхем тоже был большим мальчиком, знал это и наслаждался
фактом. Но, стоя перед Дольфом, он выглядел замухрышкой. На мгновение я
задумалась, какой крошечной должна казаться на его фоне я сама. Эдуард отпустил
мой локоть, как только мы подошли к ругавшимся. Вообще-то, это пока нельзя было
назвать дракой, но ощущение складывалось такое, что к этому все и идет. А
времени на подобные разборки у нас не было. Жан-Клод со своими вампирами уже на
пути к церкви. Нам тоже пора поспешить.
- С каких это пор федеральному маршалу нужны охранники? -
спрашивал Дольф звенящим от злости голосом. Его огромные руки уже были сжаты в
кулаки.
Энергия зверя Грэхема покалывала кожу, словно сотни
крошечных рыщущих лапок. Тот факт, что его энергия пока ощущалась вроде щекотки
и несильных толчков, означал, что Грэхем очень старается держать себя в руках.
А вот о Дольфе я бы такого не сказала.
Эдуард позволил мне пройти немного вперед, чтобы я
оставалась в пределах их досягаемости, но при этом могла быть услышанной
Дольфом и Грэхемом.
- Эй, Дольф, я забираю у тебя Грэхема.
Дольф бросил на меня быстрый взгляд, не желая спускать глаз
со стоявшего перед ним парня. Я как-то раз видела, как Дольф пытался задирать
Джейсона. У него ничего не получилось, поскольку того было довольно сложно вывести
из себя. В отличие от Грэхема.
Ко мне подошел детектив Смит. Он потирал руки, словно они у
него замерзли. На улице стоял декабрь, но особого холода не было. Смит обладал
некоторыми психическими способностями. Я не знала, какими именно, но
ликантропов и прочих сверхъестественных созданий он чувствовал.
Стоять и спорить с волком-оборотнем ему было явно
некомфортно, но Смит не любил выказывать слабость.
- Лейтенант, маршал Блейк, насколько я понимаю, уезжает.
Своего охранника она берет с собой, поэтому вам больше не стоит беспокоиться о
том, зачем он здесь находится. - Смит говорил спокойно, стараясь, чтобы он
звучал невинно. И это ему неплохо удавалось, при росте ненамного выше моего,
светлых волосах и молодым для его возраста лице. В отряде этот детектив был
новеньким. А куда девался Зебровски? Вот кому удавалось справляться с
настроениями Дольфа.
- Я хочу знать, зачем федеральному маршалу телохранитель, -
процедил сквозь сжатые зубы Дольф.
Грэхем посмотрел на меня, и взгляд словно спрашивал: «Что
ответить?»
Я не хотела признаваться в том, что являюсь человеком-слугой
Жан-Клода и лупой Ричарда, поэтому не знала, что можно ответить. Я редко вру,
если понимаю, что ложь очень скоро откроется. В наступившей тишине вперед
выступил Мика.
- В этом моя вина, лейтенант. Я ведь люблю ее, а она чуть не
умерла. Простите, если то, что я нанял Грэхема, вас расстраивает. Насколько я
знаю, вы женаты. Уверен, вы поймете, как я испугался, когда увидел ее лежащей
на больничной койке. - Иногда я забываю, насколько гладко Мика способен врать.
Конечно, единственной ложью во всем сказанном было то, что Грэхема нанял лично
он. А все остальное, скорее всего, правда.
