- Да, - подтвердила я. - Действительно. А раз такое
случилось со мной, то вполне могло случиться и с другими истребителями. Только
они, возможно, не стали смотреть дальше очевидного.
- Ты хочешь сказать, что они, не будучи близко связанными с
вампирами, просто считают, что хороший вампир - это мертвый вампир?
- Ага.
Зебровски нахмурился, глядя на меня.
- Дольф не единственный считает, что твое проживание с… -
тут он неопределенно махнул рукой в сторону Мики с Натаниэлем, - компрометирует
тебя, заставляет пересмотреть приоритеты в работе. Но я так не думаю. Я считаю,
что это позволяет тебе относиться к вампирам и оборотням так, как это
предполагает нынешний закон. Они ведь считаются равноправными гражданами,
людьми, и ты их таковыми считаешь. Из-за этого тебе становится все сложнее их
убивать, но зато делает тебя лучше в профессиональном плане. Ты ищешь правду,
находишь настоящих преступников и наказываешь виноватых. Остальные же
истребители убивают тех, на кого им указывают. Это делает их профессиональными
убийцами, но в том, насколько они хорошие копы, я не уверен.
Для Зебровски это была потрясающе длинная речь.
- Ты, похоже, серьезно об этом задумывался.
Он выглядел слегка смущенным.
- Пожалуй, так. Я немало времени провел, защищая твою честь
перед остальными копами.
- Я сама в состоянии с этим справиться, - сказала я, и он
снова ухмыльнулся.
- Нет, не в состоянии. Ты не можешь объяснить то, что видишь
в монстрах людей без того, чтобы не упомянуть о том, что фанатичный ублюдок,
который только что ляпнул глупость, людьми их не считает. А мне это сходит с
рук. Я же Зебровски, я могу много чего болтать, не зля при этом собеседников.
Если я все обращаю в шутку, то ты начинаешь злиться. И людей это здорово бесит.
- А он неплохо тебя знает, - заметил Мика.
Я отодвинулась немного, чтобы взглянуть ему в лицо.
- Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?
Он улыбнулся, и я заметила, что Натаниэль тоже старается не
улыбнуться. Они все улыбались надо мной.
- Что такое?
Тут зазвонил мой мобильник, и я вспомнила, что у меня его с
собой не было. Телефон снова зазвонил, и рингтон был тот же самый, что выбрал
для меня Натаниэль, когда я сказала ему, что мне все равно. «Дикие парни»,
Дюран-Дюран. В следующий раз буду осторожнее в выражениях, если он спросит.
Мика выудил телефон из своего кармана и передал мне.
Времени спрашивать, когда он успел прихватить мой телефон,
не было.
- Алло, - ответила я.
- У меня мало времени, - произнес мужской голос. Голос был
мне знаком, но звучал так монотонно, как будто говорил кто-то и знакомый, и
незнакомый одновременно. - В моей церкви Арлекин.
Я направилась вдаль по коридору, стремясь отойти от
остальных. Строго говоря, мне не хотелось, чтобы разговор слышал Зебровски,
пока я не решила, стоит ли полиции знать об этом звонке.
- Малькольм, это вы?
Голос продолжал говорить, словно я ничего не произнесла.
- Коломбина говорит, что она свяжет мою паству клятвой
крови, а иначе грозит сразиться со мной вампирскими силами, ведь это не
запрещено нашими законами. Она утверждает, что ничем противозаконным в нашей
стране не занималась. Обвиняет во всех грехах свою погибшую партнершу. Мне с
ней не справиться, Анита, но я могу передать свою паству Жан-Клоду. Свяжите их
клятвой, делайте что хотите - но спасите от безумия, которое я чувствую в этих
двоих, в Коломбине и Джованни. Дайте мне разрешение сказать им, что они должны
сразиться за этих вампиров с Жан-Клодом, а не со мной.
- Малькольм, это вы? - повторила вопрос я. И тут голос
говорившего изменился, в нем зазвучал страх.
- Что происходит? Кто говорит?
- Эвери, Эвери Сибрук? - спросила я, хотя была почти на сто
процентов уверена, что говорил именно он. Я почти видела его мягкие карие
глаза, короткие волосы и молодое, незавершенное лицо. Ему было чуть за
двадцать, но он казался чересчур невинным, чтобы чувствовать себя с ним
комфортно.
- Анита, это ты?
- Я. Что случилось? Что там сейчас происходит?
- Малькольм дотронулся до меня, а потом я ничего не помню.
Пришел в себя уже здесь, в дальнем углу церкви, с телефоном в руках. - Его
голос понизился до шепота. - Здесь вампиры в масках. Я их не знаю. Кажется,
Малькольм их боится.
- Ты принес клятву крови Жан-Клоду, так что тебе нечего
бояться.
- Что происходит, Анита?
И что мне было на это ответить? «Ты такой слабый вампир, что
Малькольм промыл тебе мозги, как обычному смертному?» Он казался достаточно
напуганным, чтобы я заставляла его почувствовать себя еще слабее.
- Малькольм послал мне сообщение.
- Что? - переспросил он, и тут в трубке послышались какие-то
звуки. Я слышала голос Эвери, немного приглушенный, словно от отвел телефон от
губ, чтобы поговорить с кем-то рядом.
- Эвери?
Голос, ответивший мне, не принадлежал ни Эвери, ни
Малькольму.
- С кем я говорю? - Голос был мужским, и я его не знала.
- Я не обязана отвечать на ваши вопросы, наоборот, вы должны
ответить на мои.
- Вы из полиции? - спросил он.
- Да, - честно ответила я.
- Мы не нарушаем никаких ваших законов.
- Вы пытаетесь захватить Церковь Вечной Жизни нашего города.
Мне это представляется незаконным.
- Мы предложили решить это дело миром. Будет поединок силы
воли и магической силы. В вашей стране вампирам не запрещено сражаться с
помощью своих сил. Мы не станем использовать их в отношении находящихся здесь
людей. Даю вам слово.
- А как насчет вампиров? Они тоже законные граждане этой
страны.
- Мы не предложим им оружия либо других подручных средств.
Ваши законы защищают от вампирских сил только людей. Строго говоря, закон можно
истолковать так, что он защищает только людей, но не представителей сверхъестественных
сообществ.
- Согласно букве закона, ликантропы считаются людьми.
- Как скажете.
- Скажу. Назовите свое имя, - потребовала я.
- Я известен, как Джованни. Мне хотелось бы знать, с кем я
разговариваю.
Честно говоря, я не знала, как он будет со мной говорить -
как с копом, или как со слугой Жан-Клода. Я даже не знала, что в данном случае
предпочтительнее.
- Я - федеральный маршал Анита Блейк.
- А, человек-слуга Мастера города.
- В том числе.
- Мы с госпожой не сделали ничего, чтобы вызвать ваш гнев,
ни в одной из ваших ролей.
