— Измываться над тобой!? — Через миг кабинка приоткрылась, и на Эмили брызнула вода. Девушка отступила на шаг, но было поздно.
Мокрая рука быстро втянула ее внутрь, и мощные потоки воды за одну секунду промочили всю ее одежду. — Мое терпение было бы уместнее для святого! — проревел Люк.
«Святой» было не совсем подходящим словом, которое она применила бы сейчас для описания Люка. Его обнаженное тело показалось ей греховно великолепным, способным воспламенить кого угодно.
— И перестань смотреть на меня так, cherie, если не готова к последствиям.
— Я не смотрю на тебя так. Просто ты…
— …волную тебя, — с ухмылкой договорил он, загородив собой дверь кабинки. — И ты волнуешь меня, cherie. Я никогда не хотел ни одну женщину сильнее, чем тебя.
— Люк, нет!
Эмили еще пыталась бороться против невероятного притяжения между ними, к которому добавлялся жар от горячего пара.
Люк выключил воду и крепко обнял девушку.
— Я пришла сюда, чтобы поговорить о Жан-Клоде, — пролепетала Эмили. — Я не хочу этого.
— А я чувствую, что твое тело именно этого и требует, cherie.
Куда опять подевалась ее гордость, когда Люк начал целовать ее? Все мысли покинули ее голову, не оставив ничего, кроме сводящего с ума желания!
Люк сорвал с нее намокшую одежду, и Эмили задрожала от ощущения его близости, когда он прижал ее к стене.
Надо остановить его, ведь они идут по дороге, которая ведет в тупик, но огонь, пылающий в его глазах, застил ее разум. Исчез холодный отчужденный бизнесмен, внушающий страх, и на его месте оказался страстный мужчина, который в первые месяцы их брака не выпускал ее из своих объятий. Эмили вновь почувствовала себя желанной.
— Ты хочешь этого так же, как и я, — простонал он ей в ухо и, слегка прикусив мочку, стал покрывать поцелуями ее тело.
Даже если бы Эмили и хотела остановить это, она бы не смогла, поскольку уже оказалась втянута в вихрь изумительных чувственных ощущений. Девушка задрожала, когда его губы опустились еще ниже.
Внезапно Люк выпрямился, поднял жену на руки и понес к кровати. Эмили приоткрыла глаза.
— Вот куда я должен был принести тебя в нашу первую брачную ночь. На это ложе, где все жены Вайонов отдавали себя своим мужьям, — сказал Люк, сверкнув глазами, и Эмили поняла, что они быстро приближаются к той роковой черте, за которой уже не будет возврата. — У тебя еще есть полминуты, чтобы остановить меня, ma petite, — предупредил он, но Эмили уже не могла.
Она наслаждалась в объятиях мужчины, которого любила.
Пробормотав проклятье, Люк уложил ее на кровать, и они, слившись в единое целое, закружились в танце любви. Этот танец нельзя было назвать нежным. Перед Эмили был мужчина, утоляющий застарелый голод и заставляющий ее отвечать ему со всей страстью, которую она уже была не в силах скрыть.
Эмили вцепилась в его плечи, когда он вновь страстно поцеловал ее. Все дальше и дальше, все выше и выше вел он ее в этом незабвенном танце любви, когда нарастающие волны ощущения достигли вершины, и Эмили погрузилась в омут блаженства.
— Эмили!
Ее имя вырвалось из его уст. Возможно, им двигало желание оскорбить ее. Но не было победителей в этой борьбе, лишь проигравшие, подумала она, сдерживая внезапно нахлынувшие слезы.
У них был секс в его самом примитивном виде, призванный утолить голод. По крайней мере, для него, решила она печально. Люк не смешивал желание с любовью, но для Эмили желание и означало любовь. И хотя она только что побывала на вершине блаженства, ее сердце разрывалось от переполнявших ее слов, которые он не хотел слышать.
— Думаю, мы только что доказали, что развод нам ни к чему. — Его самодовольство уничтожило остатки ее самоуважения. — И должен признать, что твоя преданность супружескому долгу произвела на меня глубокое впечатление.
— Меня не волнуют твои впечатления, — сказала Эмили, прерывающимся от едва удерживаемых слез, голосом.
На мгновение он замер.
— Эмили…
В его голосе прозвучали неожиданно мягкие нотки, которые она решила игнорировать.
Люк высечен из того же твердого камня, что и его средневековый замок, и любой намек на его мягкость существовал, по-видимому, только в ее воображении.
— Убирайся к черту, Люк. Мы оба получили, что хотели. Мы квиты.
Эмили молила, чтобы он ушел до того, как она расплачется. Слезы окончательно унизят ее.
— Как пожелаешь, cherie. Я предлагаю тебе остаться здесь и отдохнуть. Ты выглядишь очень… утомленной, — тихо сказал Люк, направляясь к двери. — Кстати, Робин планирует провести сегодня небольшую вечеринку, и у тебя есть шанс познакомиться с моими друзьями, живущими неподалеку. Им тоже хочется познакомиться с новой хозяйкой замка Монтьяр.
— Ты хочешь сказать, что Робин уже здесь?
— Естественно. Где же ей еще быть?
— В самом деле, где? — невнятно пробормотала Эмили, потрясенная открытой демонстрацией его жестокости, и силой своей боли.
Робин, потрясающая красавица и, вне всякого сомнения, любовница ее мужа, здесь, в замке! У Эмили исчезли последние надежды наладить отношения с Люком.
Он остановился и нетерпеливо вздохнул.
— Теперь, в основном, я буду жить, и работать в замке, а Робин — моя личная помощница. К тому же очень талантливый организатор.
Брови Эмили мгновенно взметнулись вверх, и она призвала на помощь все свои актерские способности, чтобы посмотреть на Люка с холодным презрением.
— Я уверена, что организационный талант является наименьшим из всех ее положительных качеств. Но поступай, как знаешь. Мне просто хотелось бы узнать, кого из нас ты представишь в качестве хозяйки замка? Я предлагаю тебе поразмыслить об этом на досуге, — сказала она, имея в виду под словами «хозяйка замка» хозяйку его души, и вздрогнула, когда Люк хлопнул дверью с такой силой, что та чуть не слетела с петель.
Только тогда Эмили бросилась головой на подушку и разрыдалась. Она плакала, пока у нее больше не осталось слез, и, измученная, заснула, не ведая, что вернулся Люк. Он долго смотрел в заплаканное лицо жены, потом накрыл ее одеялом и ушел.
Глава пятая
В моей памяти должен навсегда запечатлеться этот день, ведь я впервые взял сына на руки, думал Люк. Но мысли его были заняты женщиной.
Женой.
Эмили.
Ее имя крутилось у него в голове, дразня и мучая его. Выругавшись, Люк пошел в столовую, вспоминая, как совсем недавно она таяла в его объятиях. Он вспоминал ее стоны. А то, как Эмили прокричала его имя, он не мог забыть даже теперь, когда до званого обеда оставался всего час. Какого черта нужен ему этот обед, если все, чего он действительно хочет, так это пойти наверх и заняться любовью со своей женой! Медленно и нежно, что искупило бы долгие месяцы их разлуки.
