Врагов отец Мефодий не имел, с бандитами на дороге мог всегда договориться, поэтому ездил в Москву без опаски, один. Из Ярославля он выехал на видавшей виды «десятке» в пять утра, чтобы прибыть в столицу к заутрене. Проехал Красные Ткачи, Шопшу, Семибратово, а за мостом через речку Устье его остановил передвижной патруль ГАИ.
Отец Мефодий был гражданином законопослушным и заглушил мотор, хотя порядок движения не нарушал и скорость на трассе держал в пределах допустимого. Что остановка была ошибкой, он понял слишком поздно, когда сотрудник ГАИ подошел к машине вплотную и наклонился к водителю. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, ведя сверхбыструю пси-дуэль взглядов, потом отец Мефодий побледнел и откинул голову на спинку сиденья.
– Кто вы?!
– Истребитель Закона, – не удивился вопросу инспектор.
– Какого?
– Переноса вины.
– Я не слуга и не проводник этого закона.
– Но и не гонитель. Ваш ниен лас
[11]
переполнен. Но как сказал один умный человек: не принимайте жизнь слишком серьезно. Вам все равно не уйти из нее живым
[12]
.
– Кто вас послал?
– Эта информация вам уже не пригодится.
Отец Матфей, рука которого дотянулась до креста на груди, усиливающего ментальную мощь владельца, напрягся, собираясь начать отступление, но сделать ничего не успел. Две пули из револьвера «удар» калибра двенадцать с половиной миллиметров, выпущенные практически в упор, разнесли ему голову.
Бабуу-Сэнгэ узнал о смерти отца Мефодия вечером восемнадцатого мая. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о целенаправленном воздействии на Союз Девяти. Удар был тем более страшен, что никто не знал причин ликвидации двух кардиналов, а уровень ликвидации был явно выше возможностей местных силовых структур. Действовал кто-то очень сильный, способный рассчитать векторы перемещения кардиналов и владеющий формулами магического контроля Среды. Люди Круга, прошедшие Посвящение II ступени, какими были кардиналы Союзов Неизвестных во всем мире, в принципе должны были почуять опасность и соответствующим образом подготовиться к нападению. Но все говорило о полной внезапности атак, не позволившей Блохинцеву и отцу Мефодию вовремя отступить, сманеврировать, ответить на удар и применить свои немалые экстраординарные возможности.
Конечно, в стране существовали силовые структуры, способные поставить целью уничтожение Союза, «чистилище», например, или СС Рыкова. Но Герман Довлатович сам был озадачен случившимся, а у ККК вряд ли хватало на это средств. И все же «чистилище» надо было проверить, чтобы в будущем быть уверенным в его непричастности к конфликту.
В глубине души Бабуу-Сэнгэ был уверен, что к убийству Блохинцева и отца Мефодия «чистилище» не имеет отношения, однако задание на анализ его действий, планов и возможностей дал: прежде всего своим специалистам из личного манипула, затем москвичам – Рыкову, Голованю и Юрьеву. Не верил координатор Союза Девяти и в некое предупреждение свыше. Если человека хотят предупредить, в голову ему не стреляют. Да и не существовало силы, которая могла бы заниматься устрашением людей Круга… кроме самих людей Круга!
Бабуу-Сэнгэ задумался и кивнул сам себе. Интуиция подсказывала, что он близок к истине. Одна смерть кардинала может быть случайной, две – это уже почти закономерность. Союзом явно занялась какая-то мощная суперпрофессиональная команда ликвидаторов.
Подумав еще немного, координатор Союза Девяти прямо из своей кельи – он находился в подземном бункере настоятеля, расположенном под храмом Гаутамы, – создал через астрал канал связи с куратором Союзов Неизвестных Земли Хуаном Креспо:
«Смиренно прошу прощения за беспокойство, монсеньор. У вас найдется минута на общение?»
«Слушаю вас, координатор», – ответил Креспо, находившийся в это время в своем кабинете в здании ООН в Нью-Йорке.
«Мы понесли потери. Убиты Блохинцев три дня назад и сегодня отец Мефодий. Следов киллеры не оставили никаких».
«Этот процесс начался во всех странах. По моим сведениям, Союзы в общем потеряли к нынешнему моменту более сорока человек в тридцати государствах».
«Что это такое, по-вашему?»
«Судя по масштабам отстрела кардиналов, за нас взялась какая-то мощная система типа российского «чистилища», только рангом выше. Но кому это понадобилось, зачем, какие цели преследуются – неизвестно».
«Не пробовали советоваться с иерархами?»
«Вы же знаете, границы реальности перекрыты. Но я, конечно, связался кое с кем в «розе». Иерархи в неведении».
«Хранители?»
«По обыкновению хранят молчание».
«Что посоветуете делать, монсеньор?»
«Защищаться, дорогой Бабуу. Искать убийц. Анализировать причины нападений. Когда наберется достаточный объем информации, я соберу общий Сход. Будьте осторожны, координатор».
Ощущение присутствия рядом верховного контролера Союзов пропало. Бабуу-Сэнгэ посидел еще с минуту в позе лотоса на полу своей уютной кельи и вызвал тем же манером Рыкова. Маршал СС обладал колоссальными возможностями получения информации и мог уже иметь кое-какие сведения.
Астральная связь не срабатывает мгновенно, как включается свет при повороте выключателя. Прошло несколько секунд, прежде чем поисковая система астрала нашла «приемник» – мозг Германа Довлатовича. И в тот же момент Бабуу-Сэнгэ показалось, что Вселенная завибрировала и посмотрела на него сквозь призрачные стены астрала – оценивающе, пристально, тяжело, с угрозой.
Координатор Союза Девяти съежился, превращаясь «в элементарную частицу», вышел из канала связи и осознал себя сидящим в келье с залитым потом лицом. Так смотреть – из многомерия «розы реальностей» – могло только одно существо из всех живущих – Монарх Тьмы.
Но Бабуу-Сэнгэ ошибался, это был не Монарх!
Глава 5
ХАКЕР-РАЗВЕДКА
Нельзя сказать, что Василий не встречался с женщинами после ухода Ульяны с Матвеем Соболевым и Иваном Парамоновым, но тоска по ней не проходила, и рандеву с представительницами прекрасной половины человечества происходили редко, только когда бунтовала плоть. Однажды он познакомился с девушкой, похожей на Ульяну до перехвата дыхания, до умопомрачения, даже длиной и цветом волос. Несколько встреч жадно ждал совпадений, откровений, общности интересов, каких-то волшебных открытий и изменений милого лица, но с каждой встречей облик новой знакомой отдалялся от образа Ульяны, что больно ранило и раздражало Котова, так что в конце концов стало ему совсем плохо, будто он обманывал не только себя, но и Ульяну, и девушку, весьма привлекательную во всех отношениях, кстати, и умную. Но встречаться с ней он больше не стал.
