Кровь проступает сквозь повязку на плече Картера Тибодо, и красные розочки расцветают на его синей рубашке, но он — во всяком случае, какое-то время — боли не чувствует. Картер не пытается бежать. Широко расставляет ноги и укладывает на землю первого, кто оказывается в непосредственной близости от него. Это Чарльз Норман по прозвищу Коротышка, которому принадлежит антикварный магазин на шоссе номер 117, расположенный у самой административной границы города. Коротышка падает, зажимая руками рот, из которого льется кровь.
— Назад, говнюки! — кричит Картер. — Назад, сучьи дети! Никакого грабежа! Назад!
Марта Эдмундс, которая сидит с дочерьми Расти и Линды, наклоняется, пытаясь помочь Коротышке, и за свои старания получает удар кулаком по скуле от Френка Дилессепса. Она отшатывается, держась за скулу, в изумлении смотрит на молодого парня, который только что ударил ее… а потом оказывается на Коротышке: ее сбивает с ног нахлынувшая волна несостоявшихся покупателей.
Картер и Френк пускают в ход кулаки, но успевают нанести только три удара на двоих, прежде чем их отвлекает жуткий, завывающий крик. Рвется он из груди городского библиотекаря, волосы развеваются вокруг ее обычно спокойного лица. Она толкает перед собой вставленные друг в друга тележки для покупок и скорее всего кричит: «Банзай!» Френк успевает отпрыгнуть, и тележки врезаются в Картера, отбрасывая его в сторону. Он машет руками, пытаясь сохранить равновесие, и, наверное, ему бы это удалось, если б не ноги Джорджии. Споткнувшись о них, Картер падает на спину, и его топчут. Он переворачивается на живот, закрывает голову руками и ждет, когда все закончится.
Джулия Шамуэй снимает, снимает, снимает. Возможно, на фотографиях проявятся лица, которые она знает, но в видоискателе Джулия видит только незнакомцев. Толпу.
Руп Либби достает пистолет и четырежды стреляет в небо. Выстрелы раскатываются по теплому воздуху, шумные и помпезные, череда звуковых восклицательных знаков. Тоби Уилен ныряет в патрульный автомобиль, ударяется головой, фуражка сваливается (с надписью желтыми буквами «ПАТРУЛЬНЫЙ ЧЕСТЕРС-МИЛЛА» над козырьком). Он хватает с заднего сиденья мегафон, подносит ко рту и кричит:
— ПРЕКРАТИТЕ ЭТО ДЕЛАТЬ! ОТОЙДИТЕ! ПОЛИЦИЯ! ПРЕКРАТИТЕ, ЭТО ПРИКАЗ!
Джулия фотографирует его.
Толпа не обращает внимания ни на выстрелы, ни на усиленный мегафоном голос. Не обращает она внимания и на Эрни Кэлверта, выбегающего из-за угла здания. Он по-прежнему в зеленом фартуке, который обтягивает то одно, то другое колено.
— Идите к служебному входу! — кричит Эрни. — Вам нет нужды это делать! Я открыл служебный вход!
Толпа намерена сломать все преграды и войти. Люди бьются о двери с надписями «ВХОД», «ВЫХОД», «КАЖДЫЙ ДЕНЬ НИЗКИЕ ЦЕНЫ». Двери поначалу не поддаются, потом замки не выдерживают напора толпы. Первые — их вдавливают в двери — получают тяжелые травмы: у двоих сломаны ребра, у одного растяжение мышц шеи, еще двое отделываются переломом руки.
Тоби Уилен вновь собирается поднести мегафон к губам, потом очень осторожно кладет его на капот автомобиля, на котором они с Рупом приехали. Поднимает фуражку с надписью «ПАТРУЛЬНЫЙ», отряхивает от пыли, надевает. Он и Руп направляются к магазину, останавливаются, понимая, что ничего не смогут сделать. К ним присоединяются Линда и Марти Арсено. Линда видит Марту и подводит ее к горстке копов.
— Что случилось? — спрашивает Марта. Она еще не пришла в себя. — Кто-то меня ударил? Половина лица горит. Кто с Джуди и Джанель?
— Сегодня утром их взяла твоя сестра. — Линда обнимает ее. — Не волнуйся.
— Кора?
— Уэнди.
Кора, старшая сестра Марты, давно уже живет в Сиэтле. Линда задается вопросом: а не получила ли Марта сотрясения мозга? Она думает, что хорошо бы показать ее доктору Хаскелу, потом вспоминает, что тот или в морге больницы, или в «Похоронном бюро Боуи». Расти теперь все должен делать сам, и сегодня он будет очень занят.
Картер буквально тащит на себе Джорджию к патрульному автомобилю номер Два. Она по-прежнему издает эти жуткие лосинодудочные крики. Мел Сирлс очнулся, но еще ничего не соображает. Френки ведет его к Линде, Марти, Тоби и другим полицейским. Из рваной раны на лбу льется кровь, рубашка мокрая.
Толпа вливается в супермаркет. Люди разбегаются по проходам, толкая перед собой тележки или хватая корзины, которые стоят рядом со стендом, где выложены брикеты древесного угля (рекламный слоган: «УСТРОЙ СЕБЕ ОСЕННИЙ ПИКНИК»). Мануэль Ортега, наемный рабочий Динсмора, и его близкий друг Дейв Дуглас прямиком бегут к кассовым аппаратам и начинают нажимать кнопки «НЕ ДЛЯ ПРОДАЖИ», хватают деньги, рассовывают по карманам, хохочут, как безумные. Супермаркет набит людьми, это день распродажи. В отделе замороженных продуктов две женщины дерутся из-за последнего лимонного торта «Пепперидж фарм». В отделе деликатесов какой-то мужчина легонько стукает другого батоном колбасы и говорит, что надо бы оставить немного нарезки другим. Покупатель нарезки поворачивается и отвешивает тумака любителю колбасы. Скоро они катаются по полу, мутузя друг друга.
Вспыхивают еще драки. Рэнс Конрой, владелец и единственный сотрудник «Конройс Уэстерн Мэн электрик сервис энд сэпплейс» («Улыбки — наша специальность»), бьет кулаком Брендана Эллерби, вышедшего на пенсию преподавателя физики Университета Мэна, когда тот первым успевает схватить последний десятифунтовый пакет сахара от компании «Домино». Эллерби падает, но не выпускает из рук добычу, а когда Конрой наклоняется, чтобы вырвать пакет, Эллерби шипит: «Хрен тебе!» — и ударяет Рэнса этим пакетом в лицо. Упаковка разрывается, и сахар белым облаком окутывает Рэнса Конроя. Электрика отбрасывает на стеллажи, лицо у него белое, он кричит, что ничего не видит, что ослеп. Карла Вензиано — ребенок сидит у нее на спине в сумке-кенгуру и таращит глаза над плечом матери — отталкивает Генриетту Клавар от стеллажа с рисом «Тексмати». Крошка Стивен любит рис, он также любит играть с пустыми пластиковыми контейнерами, и Клара намерена позаботиться о том, чтобы ему хватило и риса, и контейнеров. Генриетта, ей в январе исполнилось восемьдесят четыре года, плюхается на костлявый, с годами совсем высохший зад. Лисса Джеймисон толкает Уилла Фримена, которому принадлежит местный салон «Тойоты», чтобы добраться до последней курицы в прилавке-холодильнике. Но прежде чем успевает схватить ее, это делает девушка-подросток в футболке с надписью «ЯРОСТЬ ПАНКОВ», показывает ей проколотый язык и убегает с победным воплем.
За звоном разбитого стекла следуют радостные крики. По большей части (но не все) голоса мужские. Многие покупатели, возможно, планировавшие «УСТРОИТЬ СЕБЕ ОСЕННИЙ ПИКНИК», перемещаются в том направлении. Только вместо «от-кры-ВАЙ» скандируется: «Пиво! Пиво! Пиво!»
Другие спускаются в подвал и возвращаются. Некоторые тащат вино бутылями и коробками. Встречаются и такие, кто поставил картонный ящик с бутылками на голову. Они напоминают носильщиков-туземцев из старого фильма о джунглях.
Джулия — под ее туфлями хрустят осколки стекла — фотографирует, фотографирует, фотографирует.
