– Бурное у вас прошлое, я смотрю, – усмехнулся Сварог.
– Ну что вы… Это из-за истории с дурачком с Волчьей. Не
слышали?
– Нет.
– А история занятная. Жил-был дурачок, сын мастера из
Серебряной гильдии. Совершенно безобидный, в лечебницу не отдавали, благо семья
зажиточная, могли прокормить. Сидел себе целыми днями на заднем дворе и лепил
из глины все, что на дурацкий умишко взбредет. Особенно любил делать домики.
Дурак дураком, но лепил весьма-таки искусно, во всем остальном был
совершеннейший кретин и неумеха, кроме этого. Родня не препятствовала – двор большой,
место есть, чем бы ни тешился, лишь бы на улицу не выходил… Много у него было
налеплено всякого, и в том числе – огромная модель Равены. Года два трудился,
получилось недурственно для дурачка. Конечно, модель была весьма
приблизительная, и все же… Просиживал он над ней часами: куколок по улицам
переставляет, спички бросает, иногда, простите, на крыши мочится – и так далее,
всех деталей я и не знаю, никто ж не присматривался… А потом занесло во двор
одного головастого студента из Ремиденума. У всех, кто был причастен к той
истории, до сих пор осталось стойкое убеждение, что кое-какими официально
запрещенными способностями студент тот обладал. Подробности темны и туманны –
но, в конце концов студент обнаружил, что многие забавы дурачка потом отражаются
на жизни реального города. Грубо говоря, дождь идет там, где он пописает, дому,
который разломает, либо сгореть суждено, либо появится в нем какая-то беда…
Словом, прослеживается четкая взаимосвязь, и это не совпадение, не натяжка.
Студент, очень похоже, языка за зубами не удержал. Полицейскую логику для
данного случая понять предельно легко.
– А ежели этот дурак завтра по королевскому дворцу – по
модели, то есть – поленом стукнет?
– Совершенно верно, – поклонился мэтр Анрах. –
Уловили мгновенно. Прискакали люди из Багряной Палаты, исчез дурачок, исчезли
вообще все обитавшие в доме, да и парочка соседей вдобавок – из тех, что язык
за зубами не удержали. И студент исчез, даром что сын маркиза. Велено было
считать отныне, что не было никогда такого дурачка, и глины не было, и отца с
матерью, и вышеупомянутых соседей. Всем все привиделось. Краем уха я слышал
потом, что модель месяц держали в подвалах Багряной Палаты, водили туда особо
доверенных профессоров… – он злорадно ухмыльнулся. – Но поскольку дело
было чересчур уж серьезное, приобрело размах – оказалось позже, что и Багряной
Палате все эти чудеса привиделись, и затерялся наш дурачок где-то за облаками…
Но не уверен, что и там отыскали разгадку. Помню превосходно этого парня:
кретин законченный, слова не мог членораздельно выговорить, мычал и гугукал, не
более того… Если вам так уж интересно, поинтересуйтесь у знакомых, чем эта
история кончилась…
Сварог пропустил мимо ушей очевидную иронию. Не из одного
благодушия – с ним творилось что-то странное и неладное. Он тряхнул головой,
проморгался как следует. Но это подступило вновь – на миг исчезли уютная
комната с пылающим камином, собака, мэтр, ряды книг на массивных полках. И
вместо всего этого врывалась, прямо-таки впечатывалась то ли в зрачки, то ли в
сознание… скупо освещенная улица, темный дом. Под черепом пугающе, необъяснимо
пульсировал настойчивый зов. Все чаще надвигались, все дольше задерживались
перед глазами эта улочка и этот дом. И Сварог отчего-то не испытывал страха,
хотя в его нынешнем положении следовало бы пугаться всего непонятного.
– Что с вами? – встревоженно спросил Анрах.
Сварог зажмурился. Теперь улица и дом с высоким крыльцом, с
горбатой крышей неотвязно стояли перед глазами вместо ожидаемой темноты. Открыл
глаза – комната, никаких видений. Но зов не утихал, Сварог знал теперь, что
кто-то угодил в беду, и это не морок, не иллюзия, не ловушка. Знал, и все тут.
Стоило ему вновь зажмуриться, перед глазами вспыхнули, накладываясь на
потускневшее слегка изображение незнакомой улочки, две руны – «ра» и «агор». И
знак из Древесного алфавита – Тар, символ самшита.
– Все в порядке, – быстро сказал Сварог, открыл глаза,
попытался улыбнуться самым естественным образом, и это, видимо, у него неплохо
получилось – Анрах спокойно взял у него модель и пошел прятать обратно в шкаф.
Пес бдительно приоткрыл глаза, шевельнул ушами и вновь погрузился в чуткую
собачью полудрему, не видя поводов для вмешательства.
Чем бы ни было это видение, оно пришло извне. Кто-то звал
его, попав в беду, кто-то из своих – это сочетание рун и знака было паролем
Гаудина. Знак соответствовал нынешнему дню недели – через полчаса, когда
настанет полночь, вместо Тара к рунам добавится Шел… Сварога твердо заверили,
что никто посторонний не в силах этот пароль разгадать, а на чем зиждется эта
уверенность, он расспрашивать не стал, чтобы не забивать голову совершенно
бесполезной информацией. И он знал, что времени у него мало. Неужели Брагерт
прибыл в Равену? И попал в беду?
Он встал, отодвинув стул:
– Мне пора. Очень на вас надеюсь, хотя понимаю, что никаких
гарантий быть не может…
Он быстро сбежал по каменным ступенькам, посмотрел
вправо-влево, словно ожидая подсказки. И она тут же последовала – в виде
непонятного ощущения, неизвестно откуда взявшейся стойкой уверенности, что идти
следует непременно налево, мимо заброшенной пивоварни, сгоревшей от молнии пару
лет назад, мимо полуразвалившегося забора, неизвестно зачем ограждавшего
заросший лопухами и лебедой пустырь, мимо низенького домика, где из-за плотно
зашторенных окон все же пробивались мерцающие разноцветные вспышки и на десять
уардов вокруг тянуло замысловатой смесью химической вони – там в поте лица
трудился алхимик. На ходу Сварог оглянулся и обычным зрением, не задействуя
«кошачий глаз», посмотрел на дом Гая. На третьем этаже слабо светилась парочка
окон – Мара дежурила.
Оставалось надеяться, что дом, куда его ведут, расположен
внутри «волчьих флажков». В одиночку, ночью, он, правда, миновал бы любые
кордоны, но сие – лишние хлопоты…
Спустился с холма. Дальше потянулись прилично освещенные
улицы. Какой-то частичкой сознания Сварога прочно завладел чужой зов – не лишая
свободы воли, что с ним было бы невозможно, его тем не менее словно бы вели за
руку, прямо-таки автоматически разворачивая на перекрестках. Ночная жизнь
продолжалась, ничуть не нарушенная грандиозной облавой, – люди во все
времена обладали великолепной способностью как бы не замечать непонятных им
загадочных забав власти, если только это не касается тебя самого и в твою
персональную морду не тычут казенной алебардой… Заслоняя звезды и огни на
городских холмах, чернели воздушные шары. Дворяне в этих кварталах почти не
обитали, так что серенад под балконами не наблюдалось. Но пьяных гуляк
попадалось немало, проезжали редкие извозчики, неподалеку под фонарем лениво
рубились двое дуэлянтов, прошла ватага вездесущих студентов Ремиденума,
прикидывая, похоже, что бы им учинить для нарушения ночного покоя мирных
обывателей. В глубине темной подворотни торчала кучка определенно уголовного
элемента – они, притихнув, заинтересованно уставились на Сварога, но ближе не
подошли – с трезвым и вооруженным решили не связываться. Пару раз попадались
конные полицейские – обычные разъезды, не усиленные, тройки черно-красных.
