Днища стоявших за его спиной бочек были расписаны самыми
разными сюжетами, и хозяин эти творения подгулявших художников берег свято –
вполне могло оказаться, что лет через полсотни его внукам отвалят за что-нибудь
из этого золотом по весу. Бывали прецеденты.
Сварог купил бутылку «Драконьей крови», отлитую с
полукруглой ручкой, что было удобно как для ношения, так и для кабацких драк.
Лениво поинтересовался:
– Ну, как оно, если – в общем и философски глядя?
– Да сплошная хреновина, – сказал хозяин. –
Философски-то глядя. Полгорода вон заперли. Ночью по улицам призраки шастают.
Дождемся, гномы из-под земли полезут…
– Они ж вымерли начисто, гномы, – сказал Сварог.
– Это такой народец, что пакостить будет, даже начисто
вымерши… Племянник у меня не смог поехать за вином в Традесант, не выпустили.
Алмаз короны, ха! Бабушке моей рассказали бы, любила покойница байки слушать и
сама травила, что твой боцман… – Он перегнулся поближе к Сварогу и понизил
голос: – Вот насчет колдунов – это верно. Колдуны появились. Выходит, не всех
извели…
Сварог насторожился, но виду не подал. Выложил на стойку
пяток серебряных сестерциев и показал на помещавшуюся особняком бочку с розовым
дургарским – оно было не по карману доброй половине присутствующих, но своих
денег стоило. Хозяин налил серебряную высокую чарку – не долил, понятно, чисто
автоматически – и перед лицом очевидной прибыли невольно стал еще
словоохотливее:
– Если ищут алмаз, зачем заставляют смотреться в зеркало?
Нет, маркиз, верно вам говорю про колдунов. Человек опытный такие вещи чует за
версту – по тому, что носится неуловимо и воздухе… В городе видели Немого Пса.
А если эта зверюга бродит ночами и выискивает кого-то, как встарь, жди беды.
– Врут, – сказал Сварог, в жизни не слышавший про
Немого Пса. – Пить меньше нужно, не увидишь ни псов, ни крыс…
– Кто его знает… Только Немого Пса видел и Буга-Скрипач, а
он при белой горячке зрит исключительно лягушек, привычка такая у человека… Да
и от белой горячки его отделяло добрых полведра. Как увидел Пса, бежал от
Мельничной до холма, побросав бутылки – полные, заметьте, от него такого при
любых горячках не дождешься, будь они белее снега… Влетел ко мне – краше в гроб
кладут, а уж я его всяким видал. Клянется, что Пес шлялся по Мельничной и
вынюхивал, тварь, улицу, да обстоятельно так. А за ним тащились бесшумно трое в
плащах и каталанах, и кому это быть, как не Проклятым Егерям? Значит, жди беды.
И все оттого, что до сих пор где-то лежат не погребенными косточки герцога
Юнтеса…
Сварогу стало скучно, он допил вино, вышел на улицу и
направился вниз, к самому почти подножию холма, где обитал учтивый народ,
огульно окрещенный «алхимиками». Обособился он не без причины. Во-первых,
ученые эксперименты там порой завершались крайне шумно, и осколки после взрывов
разлетались крайне далеко. А во-вторых… После разговора с Гаем о некоторых
весьма небезопасных научных дисциплинах Сварог стал подозревать, что «алхимики»
обособились не из мизантропии – их туда выжили, на окраину…
Начинало темнеть, кое-где появились фонарщики с высокими
лестницами. Помахивая бутылкой, Сварог спустился по мощеной пологой улочке,
напоминавшей ему ялтинские, свернул налево – и едва не выхватил пистолет, когда
наперерез ему метнулся из переулка жаркий язык пламени – но это всего лишь
репетировал в гордом одиночестве уличный глотатель огня.
– Смотри, забор не подпали, опять по морде получишь, –
сказал Сварог, уже знакомый с местной скандальной хроникой. Снова свернул
налево, поднялся на высокое крыльцо каменного домика, дернул старинную ручку
звонка в виде змеи, глотающей собственный хвост, – символ то ли познания,
то ли вечности, то ли того и другого, вместе взятого. В глубине домика
задребезжало, гулко пролаяла собака, смолкла. Скрежетнул засов, на пороге
появился мэтр Анрах, всмотрелся, узнал:
– А, маркиз… Заходите.
Камин ярко пылал, и на столе горела лампа под колпаком из
тончайшего фарфора, белого, с просвечивающими синими рыбами и алыми
водорослями. Чертовски уютная была лампа, и дорогая. Судя по ней и кое-каким
другим вещичкам, Анрах знавал и лучшие времена.
Сварог по заранее рассчитанному маршруту прошел к столу и
сел. Здоровенный пастушеский пес, серый, кудлатый кураш, молча поднялся, отошел
подальше и шумно улегся в углу, положив голову на лапы. Сварог все время чуял
на себе его спокойный загадочный взгляд – но так случалось каждый раз, когда он
сюда приходил, и он привык.
Хозяин поставил на стол пузатые серебряные чарочки,
отодвинул толстую потрепанную книгу – названия на черной кожаной обложке не
было. Сварог содрал лезвием кинжала смолу с высокого горлышка бутылки, раскачал
кончиком пробку, выдернул.
– Прочитали? – спросил Анрах.
Сварог достал из кармана небольшой толстый томик: «Записки
искателя затонувшего континента Альдарии, составленные по опыту трех своих
собственных морских путешествий, а также по рассказам и свидетельствам,
почерпнутым из бесед со сведущими людьми». Тисненное серебром название занимало
всю обложку, едва осталось место для маленького якорька внизу.
– Каково же ваше мнение?
– Занятно, – сказал Сварог. – Но аргументов
маловато. Если они вообще есть… Альдария должна была существовать, потому что
должна же она была существовать, черт возьми! К этому, если вдумчиво прочесть,
все аргументы и сводятся. Записки Гонзака, подтверждающие его теорию, у него,
конечно же, украли…
– Действительно, – кивнул Анрах. – Боюсь, что
бедного профессора разыгрывали все, кому не лень. Грех не подоить богатого
бездельника, готового раскошелиться на подозрительных «лоцманов» и еще более
подозрительные «древние карты». Да и «записки Гонзака», цитируемые им, ничуть
не похожи на стиль Гонзака и пестрят скорее сегурским жаргоном… Хорошо еще, что
для профессора все кончилось благополучно и кровопускание устроили только его
кошельку, а не ему самому…
– А что, были примеры и печальнее?
– Случались. Взять хотя бы Гонтора Корча. Не слыхали? Лет
десять назад у него вышла крайне интересная книга, «Ночные колеса». О ночных
извозчиках. То, что они сами рассказывали. В основном, конечно, смешные и
грустные истории из жизни гуляк и бытия ночной столицы. Влюбленные парочки,
ночные бандиты, охота за должниками… Но попадаются весьма странные и загадочные
случаи, которых извозчики, люди недалекие, сами выдумать никак не могли…
Прочитайте, если попадется. Ночные извозчики – это целый мир, микрокосм со
своими легендами, фольклором, даже со своими призраками и специфическими
суевериями. С этой же точки зрения Корч хотел описать и Фиарнолл, крупнейший
торговый порт на восходе. Упоминается в хрониках уже четыре тысячи лет назад.
Между прочим, Корча и автора «Альдарии», несмотря на все несходство, объединяет
одно – оба отчего-то придерживались сенсационной версии, имевшей одно время
хождение, но быстро забытой – будто роверен Гонзак пропал вовсе не в наших
полуночных губерниях, а где-то неподалеку от Фиарнолла. Но Корч из Фиарнолла не
вернулся. В портах, случается, самый разный народ исчезает бесследно. А уж в
Фиарнолле… Ходят слухи, там едва не лишился головы даже небезызвестный герцог
Орк…
