– Да ну? Слабо верится. – В глазах халдейки было недоверие, смешанное со смехом.
Мне захотелось взять свои слова обратно и врезать по наглой размалеванной физиономии, но первого я делать не стала, а второе, к сожалению, было не в моей власти.
– Почему слабо верится? Я не вижу другого выхода. В данной ситуации мое сопротивление не значит ничего. Так зачем мне усугублять ситуацию. И так все погано.
– Ты чертовски права. – Халдейка уже смеялась в голос. – У тебя нет другого выбора. Ложись на диван, так удобнее. Отпустите ее.
Я послушно устроилась на уже знакомом узком диване и протянула руку, ненавидя себя за то, что не сопротивляюсь. Халдейка, казалось, подслушала мои мысли.
– Даже жалко, что ты не сопротивлялась, – ухмыльнулась она, прокалывая мою вену. – Мне бы очень хотелось разукрасить твою физиономию, а повода нет. Печально. Ты мне не нравишься, ты спала с Дамиром. Но, увы, я не жестока, а ты не совсем идиотка, поэтому просто придется взять у тебя кровь.
При этом Летта улыбнулась так, что мне стало совсем неуютно и я отвернулась, изучая массивную дверь на противоположной стене. Больно не было. Сначала я вообще не испытывала ничего, а потом закружилась голова и заклонило в сон. Мое сознание медленно ускользало. Деревянная резная дверь казалась теперь расплывчатым пятном, я хотела что-то сказать, что-то очень важное, но не могла – язык перестал мне повиноваться.
– Ты ее убьешь! – возмутился хриплый голос у меня над ухом.
«Кого ее?» – отрешенно подумала я.
– Смеешься? – Летту я пока узнавала. – Она же вампирка! Вот если ты мне принесешь кол…
– Перестань, ты же понимаешь, что забрала у нее слишком много крови!
– Ну и что?
– Марго будет недовольна.
– Она не узнает. – Последнюю фразу блондинка произнесла с ощутимым нажимом.
– Когда-нибудь ты доиграешься…
– Когда-нибудь мы все доиграемся.
Интересно, это у меня было чумное состояние или, правда, фраза прозвучала очень двусмысленно?
– Летта, я говорю тебе серьезно! Прекращай! Это не кончится добром!
– Эд, заткнись, пожалуйста, все под контролем!
– Она почти ребенок!
– Она – моройка, и ты не знаешь, сколько ей на самом деле лет.
Внезапно открылась дверь, и заинтересовавший меня спор прервался. Я попыталась сфокусировать взгляд на вошедшем. Получилось плохо. Зато нос уловил новый запах – человек. Я сглотнула и непроизвольно дернулась, но встать сил не было, приходилось только судорожно вдыхать пьянящий аромат.
– Госпожа, Марго просила зайти… – Голос принадлежал, скорее всего, молодому напуганному парню. Я чувствовала выброс адреналина и слабый отголосок страха, отвращения и… жалости. Он жалел меня!
– Ты не смеешь заходить без стука! – взвилась Летта. – Убирайся!
Я понимала, с чем связана ее злость. Загляни парень на пять минут раньше, он был бы уже мертв. Голодная, я бы успела преодолеть эти несколько метров, и никакие халдеи не смогли бы меня остановить. Но сейчас я уже слишком слаба. Мне осталось только поймать взгляд парня и тихо застонать, перед тем как захлопнется дверь. Я достигла своей цели. Не знаю, как это поможет, но паренек запомнил меня и, что самое главное, пожалел. Он считал Летту стервой, а меня – жертвой. И еще я ему понравилась. Хорошо. Я не умела читать мысли, но все эмоции человеческого прислужника халдеев читались на лице. Тем более я знала себе цену и представляла, как сейчас выгляжу. Красное и без того короткое платье разорвано на боку и задралось, открывая резинку чулка, одна тонкая бретелька сползла с плеча, волосы в беспорядке, на теле синяки – как такую не пожалеть?
Я не слышала, когда ушли халдеи – впала в забытье и снова очутилась в знакомом сне недалеко от Дамира. Черт бы его побрал! Странно, в обморочном состоянии общаться с ним было проще, халдей сразу же поднял голову и уставился на меня щелками глаз. Я старалась не смотреть на его опухшее лицо, но не получалось. Взгляд притягивал, и я против воли приблизилась. Внезапно халдей начал бледнеть, растворяться, и я уже успела порадоваться, что странный сон будет недолгим, но вместо Дамира показалась дорога. Обычная, ничем не примечательная. Питерский КАД и указатель на Гатчину. Я неслась по шоссе со скоростью легкового автомобиля. Послушно застревала в небольших пробках и тормозила на красный свет. Свернула на проселочную дорогу с выбоинами, проехалась по какому-то небольшому городку и затормозила у обнесенного забором особняка.
«Там», – хрипло шепнул Дамир, и я рывком села на диване, но сразу же об этом пожалела. Перед глазами потемнело, а желудок свело судорогой голода, и я застонала. Кровь – это единственное, о чем сейчас думалось. Кровь. Я готова была убить за один глоток. Стало совсем плохо. Руки мелко дрожали, а лоб покрылся холодной испариной. Я уже почти забыла про сон. Меня не волновала судьба Дамира, мне нужна была кровь. Срочно и много. Чем больше, тем лучше. Губы пересохли, и я с усилием их облизала. Легче не стало, сейчас бы немного попить – это хоть чуть-чуть притупит голод, но до двери в ванную комнату чертовски далеко. Для этого нужно сползти с дивана, а сил нет.
Я чувствовала, как за дверью ходят люди. Сладкие, пульсирующие кровью, когда они приближались к двери, я непроизвольно облизывалась и громко стонала. Один раз шаги стихли совсем рядом, и даже повернулась дверная ручка, но ничего не произошло. Я застонала громче и шепнула:
– Помогите… – Не уверена, что меня услышали, но человек в коридоре замер, и скоро раздались его торопливые удаляющиеся шаги.
Я зарычала от безысходности. Кровь, как же мне нужна кровь! Эта мысль очень скоро вытеснила все остальные, я чувствовала, как удлинились клыки и стало поверхностным дыхание, мысли путались. Я уже не понимала, где нахожусь и что произошло. Остался лишь голод. Во мне почти не было крови. Я уже не стонала. Только вздрагивала, почуяв желанный аромат за дверью. Уже не надеялась, когда в замочной скважине повернулся ключ. Я вся вытянулась и приподняла голову, принюхиваясь. Там притаился человек.
Молодой парень осторожно скользнул в комнату, я ощутила насыщенную адреналином кровь, которая мне так нужна. Я не видела его, но по запаху поняла, что это тот прислужник халдеев, который заглядывал в комнату раньше. Он заметил мои хищные, удлинившиеся клыки и отпрянул. Парень метнулся к двери, а я была слишком слаба, чтобы догнать, пришлось простонать:
– Пить… – Голодный морой, как правило, почти не соображает. Он превращается в животное. Хитрое, расчетливое, готовое на все ради крови. Тихий стон сработал, и еда замерла у двери.
– Ты – моройка, – нерешительно отозвался парень, все еще соблюдая осторожность.
– Я очень хочу пить, – как можно тише и слабее ответила я, чувствуя, что он колеблется. Приходилось усилием воли прятать клыки и ждать. Надеяться, что он примет нужно решение. Подчинится, сдастся. – Я слишком слаба, чтобы тронуть тебя. – Ложь. Она стала частью моей жизни, я редко говорю правду. Ложь интереснее. Парень нерешительно двинулся в мою сторону, замер, понимая, что в комнате нет воды. Я подсказала.
