— А я-то, наивная, думала, что условности придуманы для того, чтобы их нарушать? — задумалась Оля. — Или я в чем-то не права? Пойду, узнаю.
Сказав это, воодушевленная девушка натянула на себя курточку и выскользнула за дверь
На улице, прислонившись к корявому стволу дерева, нервно курил герцог Нарайский. Ольга удивленно приподняла бровь, застыв на верхней ступеньке крыльца. Она до этого момента ни разу не видела Стика с сигаретой и должна была признаться, что прерывистые глубокие затяжки невероятно идут этому высокому сильному мужчине с напряженной спиной. Казалось, его поза небрежна и естественна, но при внимательном рассмотрении можно было заметить, как напряжены мышцы, как дрожит в смуглых пальцах огонек сигареты. Стикур, не поворачивая головы, еще раз глубоко затянулся, и Ольга невольно отметила, что курящий Стикур это намного лучше, чем Стикур орущий. С сигаретой его губы стали еще притягательнее, а аристократичные черты слегка разгладились, делая лицо более привлекательным.
— О чем ты? — хрипло отозвался изумленный герцог из темноты, и Оля с нарастающим, паническим ужасом поняла, что сказанула лишнего, только вот вопрос «Что?» — А может, я вовсе и не думала, а тихо рассуждала себе по нос? — от этих мыслей Ольге поплохело и она с тоской заключила, что, наверное, зря вылезла на улицу.
Пока мозг соображал, как бы выйти из этой щекотливой ситуации, непривыкшее отступать тело жило своей жизнью. То есть, придерживаясь руками за шаткие перила, спустилось с крыльца и по тропинке направилось к деревьям. От раздумий Олино сознание очнулось, только когда Стикур оказался совсем рядом, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Вдыхая сладковатый дым сигареты, девушка в очередной раз сказала себе, что по-видимому относится к тому типу людей, которому лучше не думать вовсе: все размышления не приводят ни к чему хорошему, только отвлекают от реальности, и в результате неизбежно приводит к проблемам. Поэтому Оля решила больше не отвлекаться от реальности сегодня, тем более, реальность эта была очень даже ничего. Мозг послушно, даже с радостью отключился, выпуская на свободу сумасбродные инстинкты.
— Что ты куришь? — девушка с интересом уставилась на тонкую черную палочку, зажатую у Стика между указательным и средним пальцами. Герцог ничего не ответил, а просто удивленно посмотрел в глаза стоящей перед ним высокой рыжей беспредельно наглой девушке. Посмотрел и совершенно неожиданно утонул в золотом мареве зрачков. Стик понял, что перед ним стоит демон в обличие богини, опасный хищник, толком не осознающий свою силу. Он хотел отступить, вырваться из плена иллюзий, но не смог. Тихо шепнув, — А можно попробовать мне? — Оля забрала из его ослабевших пальцев сигарету и прикрыв от наслаждения глаза, глубоко затянулась.
Что-то непривычно крепкое обожгло легкие и затуманило голову. Девушка едва не закашлялась, но смогла сдержаться и затянулась уже осторожнее, смакуя незнакомый изысканный вкус табака. Стикур резко вздохнул, внезапно осознав, что на какое-то время забыл об этой потребности организма. Он смотрел на красивые изогнутые в улыбке губы и полуприкрытые от наслаждения глаза и не мог отвернуться в сторону или уйти. Хотя, может, не «не мог», а не хотел? Стикур с ужасом понимал, что пропадает, проваливаясь в неизведанное нечто. Еще одно движение, стоящего перед ним соблазнительного тела, еще одна, такая возбуждающая затяжка, откровенный взгляд или взмах длинных ресниц и все. Он не сможет ни сдерживать, ни контролировать свое тело, которое уже было готово кинуться навстречу этой рыжей колдунье.
Курящая женщина — это еще хуже, чем женщина в казино! Каркал задери весь женский род, почему же тогда ему безумно нравится наблюдать за тем как Ольга осторожно, стараясь не глотнуть лишнего, делает затяжку, как ее тонкие изящные пальцы, словно лаская, держат сигарету. Она ведь и в самом деле курила. Не придуривалась, и не делала вид, а курила самый крепкий табак, когда-либо выращенный на плантациях герцогов Нарайских.
Оля из-под опущенных ресниц наблюдала за тем, как гневно герцог на нее смотрит. Луна давала достаточно света и позволяла разглядеть, как напряглись скулы Стика, а руки сжались в кулаки. На его совершенном лице отражалась внутренняя борьба, попытки взять под контроль свои чувства. Ольга довольно улыбнулась, у нее все же получилось вывести из себя этого сноба. Разговор уже однозначно не получился. Девушка небрежно выкинула на снег докуренную сигаретку, задумчиво наблюдая, как медленно гаснет маленький огонек. Когда она подняла глаза, то обнаружила, что герцог гораздо ближе, чем ей того хотелось бы. Она чувствовала его дыхание на своей щеке и могла хорошо разглядеть слегка прищуренные, изучающие глаза. Стик собирался задать какой-то вопрос, а Оля не была уверена, что хочет его слышать и, что самое важное, сможет достойно на ответить. Поэтому девушка сделала единственное, что на тот момент пришло ей в голову из возможных способов заставить парня замолчать хотя бы ненадолго. Она слегка привстала на цыпочки и чуть повернула голову. В общем и целом, Стикур полностью был виноват сам. Зря он подошел настолько близко, невинный маневр Оли привел к тому, что готовые начать разговор губы Стика скользнули по удачно подставленным Олиным губам, еще хранившим запах дорогого табака. Поцелуй получился сам собой, и было очень трудно определить кто же его первым начал, а вот закончила первой Ольга. Сделав над собой невероятное усилие, стараясь прогнать нахлынувшие чувства, она отстранилась от такого притягательного тела со словами:
— А ты не такой холодный, герцог, каким пытаешься казаться. И условности для тебя значат значительно меньше, чем ты думаешь. Про моральные нормы я молчу.
Ольга быстро исчезла в доме, оставив Стикура одного справляться со своими чувствами, среди которых не на последнем месте была злость на то, что его провели как последнего идиота. Этот поцелуй вырвал наружу такие сильные эмоции, о существовании которых у себя, Стик даже не подозревал.
Барона Моколского настолько достал творящийся в его поместье беспредел, что он уже третью ночь не мог нормально спать и есть, самочувствие изрядно ухудшилось, даже пришлось вызвать лекаря, который сочувственно покачал головой и дал совет спать чуть больше и прекратить пить. Это окончательно расстроило мужчину, так как заботливая жена с энтузиазмом восприняла докторские советы и вмиг лишила благоверного последней радости — спиртного. Спать при этом у барона так и не получалось. Он мотался, словно неприкаянный по коридорам своего загородного дома доводя до полуобморочного состояния пуганных слуг и натыкаясь то и дело на призрачную девушку, которая с каждым днем становилась все наглее и в ее грустных глазах появились нехорошие злые огоньки. Скот так и пропадал, то тут, то там возникали небольшие, локальные пожары и это невероятно бесило барона. В общем, он воспылал к ведьме лютой ненавистью. Даже его, давным-давно пропитый и проигранный в карты мозг смог связать появление в доме рыжей ведьмы и начало череды отвратительных неприятностей. Конечно, с одной стороны, долги следовало отдавать и, вполне возможно, что все злоключения были связаны именно с этим. Но барон просто не верил, что проклятая ведьма не приложила свою руку к этим неприятностям. Как бы то ни было, мерзавку необходимо найти и как следует проучить, а если получится и выведать что-нибудь полезное.
