Анет кивнула и тихо заплакала, прижавшись к его плечу. В первый раз на Арм-Дамаше это было не проявление ярости и жалости к себе любимой, а слезы боли и отчаяния, вызванные страхом за судьбу близких людей.
– Тихо, не плачь, – шепнул ей Дерри. – Не все еще потеряно. Эльрун пытался вывести меня из себя, и его слова вполне могут оказаться ложью. Тем более он ничего не сказал про Стика. Я не верю, что этот упырь мог такое забыть. А раз Стика нет ни с нами, ни в плену у Сарта, значит, надежда есть. Он сделает все, чтобы вытащить мага. Верь в это. А мы с тобой двинемся дальше, и, если повезет, они еще нас догонят. Не переживай раньше времени.
Анет благодарно шмыгнула носом и вытерла зареванные глаза грязным рукавом рубашки. Не то чтобы она поверила словам Лайтнинга, судя по прозвучавшей в его голосе горечи, он сам не очень верил в то, что говорил. Но они все же дали ей хоть какую-то надежду, и жизнь стала казаться чуть радостнее. Она поняла, что не может устроить истерику, потому что Дерри просто не вынесет этого. Если Стик и Дир стали близкими Анет совсем недавно, то Дерри знал их всю жизнь. Девушка с ужасающей ясностью вдруг осознала, насколько тяжело далось Лайтнингу решение бросить их в беде, уж намного тяжелее, чем ей самой. Поняв это, Анет стряхнула с глаз последние слезы и осторожно поднялась, с сомнением глядя на начавшие вновь кровоточить раны Лайтнинга. Она, не задумываясь, пожертвовала частью своей и без того ущербной рубахи, превратив ее в топик, и изъявила желание попытаться перевязать порезы, на что Дерри отрицательно покачал головой.
– Раны будут кровоточить, и через пять минут ткань пропитается насквозь, – пояснил Дерри свое нежелание. – Вот если бы как-то остановить кровотечение.
– Прижечь? – поинтересовалась девушка.
– Чем бы? – тоскливо вздохнул Лайтнинг, наблюдая, как она вплотную подошла и положила ему на плечо свою холодную руку. Анет закрыла глаза и сосредоточилась, панически боясь выпустить слишком сильное пламя, которое навредит ксари. Дерри вздрогнул под ее рукой, но не проронил ни звука, и девушка осторожно, стараясь не смотреть на потемневшие края раны, переложила руки с плеча на бок. Когда все было закончено, Дерри благодарно кивнул Анет и помог ей справиться с бинтами.
– Ну что, идем? – последний раз шмыгнула носом Анет.
– Сейчас, – отозвался Дерри тихим голосом и неожиданно прижал стоящую рядом девушку к себе. Анет вздрогнула от неожиданности и тут же обмякла, доверчиво прижавшись щекой к груди Дерри. Ксари положил подбородок ей на макушку и, закрыв глаза, запустил руки в ее длинные шелковистые волосы. – Все будет хорошо, – едва слышно сказал он, скорее себе, нежели Анет, и осторожно отодвинул ее от себя, давая знак, что пора идти. Девушка вдохнула, отряхнула штаны от налипшей на них грязи, луковых перьев, картофельных очистков и шелухи от семечек; кое-как заплела спутанные волосы в косу и ополоснула зареванное лицо колодезной водой. Дерри уже ждал ее на выходе из этого помойного тупика.
ГЛАВА 20
О том, что неприятности на то и неприятности,
чтобы идти одна за другой…
Вечерело. Улицы города почти опустели. Лишь некоторые припозднившиеся прохожие чуть ли не бегом передвигались по ставшим с наступлением вечера мрачными улицам, стараясь скорее оказаться дома. Дерри шел вперед, не оглядываясь на спешащую сзади Анет. Вдалеке мелькнула водная гладь – они приближались к набережной, на которой ксари договорился встретиться с осведомителем. Лайтнинг надеялся, что Маран не подведет и не устроит им никакой пакости. Дерри неплохо знал тайный кодекс осведомителей и поэтому особо не волновался. Но чем лизняк не шутит, в этом мире возможно все, и от предательства и засады не застрахован никто и ни при каких обстоятельствах. Именно поэтому он так внимательно выбирал место для встречи. Небольшой причал упирался в неподвижную гладь Темного моря и хорошо обозревался со всех сторон. Лайтнинг специально пришел чуть раньше назначенного часа, чтобы проверить окружающие причал доки на предмет засады. Не обнаружив ничего подозрительного, он оставил Анет за грудой ящиков неподалеку, а сам отправился к воде поджидать Марана. Над водой кричали чайки противными и тонкими голосами. Дерри не представлял, почему они летают так поздно. На его взгляд, вся рыба должна была бы давно уснуть, как и вечно голодные птички. Впрочем, Лайтнинг не считал себя специалистом по флоре и фауне Арм-Дамаша, поэтому только пожал плечами и на птичьи крики внимания обращать не стал, решив, что это какие-нибудь ночные чайки. Тем более недалеко от Темного моря могло водиться все, что угодно. Еще несколько столетий назад воду моря признали небезопасной, запретив использовать для бытовых нужд, а также вылавливать и продавать всю водящуюся в ней живность. Купаться в Темном море тоже было нельзя, но на запреты мало кто реагировал. Очень крупную деликатесную рыбу, гигантских мидий и устриц, а также якобы целебные водоросли продавали на всей территории Арм-Дамаша за бешеные деньги, одна контрабандная партия была даже два месяца назад завезена во дворец. По всему побережью расположились небольшие курортные поселочки, рекламирующие целебные грязи, возвращающие молодость, потенцию и очень полезные при радикулите. И самое главное, армдамашцы, прекрасно осведомленные о том, что вся вода в море заражена неизвестными науке и магии вредными веществами, все равно толпами валили отдыхать на «целебные» воды и с удовольствием лопали подозрительно больших мидий, считая подобное кушанье деликатесом. Еще бы, много таких продуктов точно не сожрешь, вполне и помереть можно. Прецеденты, между прочим, периодически случались, но людской энтузиазм не убывал.
Анет сидела за огромными ящиками, насквозь провонявшими рыбой, и ругалась на Дерри, который в очередной раз приволок ее в какое-то непривлекательное место, даже желудок, который еще час назад немилосердно урчал, требуя еды, заткнулся, сраженный наповал ароматами Влекрианта. Девушка решила, что в ее памяти этот город так и станется под кодовым названием «Вонючий». Солнце совсем село, и Анет с неудовольствием отметила, что практически ничего не видно, она проползла немного вперед в надежде что-нибудь рассмотреть. Уверения Дерри, что ему ничего на встрече угрожать не может, почему-то не убедили ее, и волноваться от искреннего голоса и честных глаз ксари Анет стала еще сильнее. В темноте причала почти не было видно и невозможно различить, где он заканчивался и начиналась вода. Дерри, светлая шевелюра которого отливала серебром в холодном лунном свете, стоял у самой кромки воды, а Анет казалось, что прямо на мгновенно затвердевшей водной глади. От поверхности моря луна практически не отражалась, темная вода словно поглощала легкий мерцающий свет. Дерри неторопливо прошелся из стороны в сторону, всматриваясь в улицу, и остановился, видимо ожидая идущего к нему человека. Анет смутно различила только тень. То ли мужчина был черноволосым, то ли его с ног до головы укутывал плащ.
Тень приблизилась почти вплотную к ксари, и мужчины о чем-то оживленно заговорили, но из своего укрытия Анет не могла разобрать ни слова. Вскоре собеседник Дерри нагнулся, старательно пытаясь достать что-то из складок плаща, через какое-то время он вытащил свиток и, оживленно жестикулируя, передал его ксари, который терпеливо ждал, держа наготове руку с зажатым в кулаке кольцом. Посланник, получив перстень обратно, слегка склонил голову в поклоне, выражая признательность, развернулся на каблуках, накидывая капюшон плаща на голову, и пошел прочь от причала.
