– Кроме Тамбова, Дудаеву ну прямо некуда было податься. Ладно, я понял, пойду работать. Знаешь, последовал твоему совету и хожу на массаж: боли в желудке почти прошли!
Полковник встал, пошел к двери.
– Вот что, Юрий Федорович, – окликнул его Синельников. – Есть очень серьезные сомнения относительно того, что Простатова и Силакова убил один и тот же исполнитель. Хотя в обоих случаях найдены «сертификаты» «ККК», киллеры все же из разных контор.
– Почему?
– А ты подумай, почему о «Чистилище» ни в одной газете – ни гугу, а об убийстве начальника ФАПСИ трубит вся периодическая печать? И это несмотря на негласный запрет – о деятельности «ККК» не писать!
– Кому-то выгодно облить «Чистилище» грязью: мол, и оно совершает ошибки. Но ведь подобное было и раньше с «СК», и ответ «Чистилища» не замедлил себя ждать.
– Вот именно, Федорович. Кто-то провоцирует «чистильщиков» на ответ, кто-то очень высоко сидящий, кому «ККК» – что красная тряпка для быка. – Александр Викторович хмыкнул. – Гляди-ка, заговорил, как поэт.
– Кому-то выгодно и сталкивать спецслужбы, – продолжал Агапов. – И деятель этот действительно сидит на очень высоком троне. Вот бы пошатать этот трон? А?
– Не фантазируй, – проворчал начальник МУРа, – дольше проживешь.
«Чистилище» ответило на вызов, брошенный ему неизвестным организатором убийства начальника ФАПСИ. И уже на следующий день после обвального шквала статей и воплей в печати об «ошибках непогрешимого „ККК“ ответ напечатали четыре газеты: „Известия“, „Комсомольская правда“, „Завтра“ и „Россия“.
Чего это стоило сотрудникам газет, осталось тайной, достоянием же общественности стали судьбы главных редакторов этих органов: двое подали в отставку, один слег в больницу с инсультом, а редактор «Известий» был найден в кабинете с простреленной головой и пистолетом в руке.
Скандал грянул громкий.
Директору ФСБ и начальнику ГУБО позвонил Генеральный прокурор и ледяным голосом осведомился, доколе еще придется терпеть выходки «Чистилища», после чего пригрозил скорой отставкой, если в ближайшее время главари «ККК» не будут пойманы.
Генеральному в свою очередь позвонил премьер-министр, поинтересовавшись, чем занимается прокуратура и ее следственное управление. Срочно собрался Совет безопасности, на котором с резким заявлением о некомпетентности силовых структур выступил начальник службы безопасности президента. После совещания обратная волна реакций покатилась по всем кабинетам чиновничьей рати, полетели погоны, кресла, должности и даже жизни, потому что, кроме главного редактора «Известий», ушел из жизни еще один человек, спикер Госдумы Денисов Аверьян Сафронович, покончивший жизнь самоубийством: он стоял в списке «Чистилища» третьим после министра обороны и Генерального прокурора.
А заварилась каша из-за того, что заявление «ККК» представляло, собой план «работы» «Чистилища» по ликвидации скомпрометировавших себя по уши чиновников, сообщались их подробные биографии, с перечислением дел, поступков и причин, по которым они подлежали уничтожению.
Документ, по сути, вызвал кризис власти в стране, потому что замаранными оказались практически все главные лица государства и высшие сановники, но лишь десятая их часть имела какие-то проблески совести, стыдливости, толкнувшие некоторых служащих уйти с постов, а иных уйти из жизни, застрелившись. Остальные продолжали работать как ни в чем не бывало, прилагая усилия не столько чтобы отмыть черные пятна обвинений, сколько уничтожить силу, осмелившуюся выступить против них, а заодно и кое-кого из конкурентов на пути к большей власти.
На следующий день газеты напечатали опровержение обвинений, предъявленных большинству правительственных чиновников по обвинению в коррупции, хищении государственных средств в особо крупных размерах, строительстве дач за народные деньги… По телевидению долго и нудно выступали члены правительства, министры обороны и внутренних дел, директор департамента строительства и мэр столицы, но скандала замять не удалось. Страна поднялась на дыбы, общественность забурлила и остановить ее можно было только радикальными мерами.
Некоторые из этих мер были гласными: отставка особо запятнавших себя работников высокого ранга, вплоть до второго вице-премьера, замов председателя верхней палаты парламента и заместителей министра обороны, а также начало усиленной кампании борьбы с преступностью. Но параллельно существовал план особо секретных мер, таких, как отстрел без суда и следствия «чистильщиков», поголовные проверки коммерческих структур и чистка аппаратов силовых министерств с целью освобождения их от предполагаемых «диверсантов и шпионов», работающих на «ККК». То, что при этом могут пострадать невинные люди, чиновников в погонах, как всегда, не волновало. Они жили по старому, проверенному веками принципу: чем выше ранг палача, тем чище у него руки.
Прибавилось дел не только у спецов ФСБ, ГУБО, ОМОНа, милиции и армии, но и у профессионалов Главного управления охраны правительственных структур, вынужденных теперь усиленно охранять перечисленных в плане «Чистилища» высших лиц государства. Окружили себя телохранителями даже мелкие – по масштабам страны, но не по личным амбициям – государственные чины из аппаратов обслуживания президента и правительства, а также депутаты верхней и нижней палат парламента. Многие из них еще не попали в черные списки «Чистилища», но рыльце у них было в пушку, и они приняли превентивные меры.
Докатилась волна судорожного реагирования политиков и до силовых институтов.
Начальнику военной контрразведки позвонил министр обороны и в категоричной форме потребовал закрыть дела по ракетному комплексу С-300 и Управлению военного сотрудничества. Посоветовал он также закончить и расследование убийства генерала Голышева. А когда Никушин попробовал было возразить, министр процедил сквозь зубы:
– Тот факт, Андрей Витальевич, что ваша фамилия не попала в список «Чистилища», еще ни о чем не говорит.
Министр обороны бросил трубку, а Никушин, подержав свою в руке, представил рыхлое, брюзгливое лицо Гусева и улыбнулся. Министра можно было понять: спать ему теперь спокойно, как первому из списка, вряд ли удавалось.
– Что он сказал? – поинтересовался находившийся в кабинете полковник Холин.
– Пригрозил, что если не прикроем дела по С-300, а главное – по Голышеву и Тлеубаеву, то я попаду в другой черный список.
Холин помолчал.
– Может быть, спустим дела на тормозах? Гусев просто так грозить не станет, это серьезно.
– Нет, будем работать, как работали, я уважать себя хочу, а не бояться угроз министра. Или «Чистилища».
– Тогда хотя бы возьмите обойму телохранителей; пока не спадет весь этот ажиотаж или пока не…
–..не уберут министра, так?
Холин серьезно кивнул.
– Примерно так. Гусев хочет прикрыть утечку «дыроколов», потому что Голышева убили из НК, а это значит, что он – главный инициатор продажи наших новейших видов оружия.
