— Кто вы?
— Это Праселк, — тихонько проговорил Будимир.
Брови старика прыгнули вверх.
— Батюшки-светы, никак меня признали! Теперь и я тебя узнал, отрок, ты сын Седьмого, не так ли? То-то, чую, русским духом потянуло, духом силы. Сначала думал — померещилось старому телепню,
[9]
больно пара неподходящая, ан нет, не померещилось. А папочка-то где, малый?
— Вот мы его и ищем, — нашелся Ростислав, озадаченный проницательностью и знаниями хаббардианца.
— Понятное дело, — усмехнулся Праселк. — Знакомая песня. Только здесь его нетути. Ни на Хаббарде, ни вообще в хроне. Придется вам идти по тропе дальше. Помочь?
— Спасибо, обойдемся.
— Я так и предполагал. Теперь вам уже и в селение идти не надо?
— Пожалуй, мы все же прогуляемся до этого вашего города… как его?
— Иокфеил.
— Интересно взглянуть на заколдованного дракона.
— Дело ваше, скатертью дорога. Могу порекомендовать не прямой, но достаточно безопасный путь. Отсюда по дороге идите на север, до урочища Врянь, там когда-то располагался ядерный центр, увидите. От урочища повернете на восток, до болота, а там по холмам выйдете к реке Хайфай. По ней и доплывете до Иокфеила. Только ни в коем случае не идите прямо, через ущелье Карачаровское, пропадете.
— Почему?
— Кто-то поставил там Чертовы Ворота. Прощайте, туристы, может, еще свидимся.
Праселк взмахнул посохом и исчез.
Ростислав и Будимир молча смотрели на то место, где он стоял. Обоим было ясно, что такие встречи случайными не бывают. Их ждали. То ли Вуккуб, то ли его родственница баба Домна каким-то образом сообщили на свою бывшую родину о возможном появлении землян, и первым их обнаружил далеко не самый приятный хаббардианец, доставивший много неприятностей Никите Сухову на Свентане — Святой Руси еще во время первого похода.
— Это он выпустил одного из навьев — Кщеря, — сказал Будимир, вздыхая с облегчением. — Когда папа искал меч Святогора.
— Да, я помню, Такэда рассказывал об этом.
— Папа мог убить Праселка, но не стал этого делать.
— Правда? Об этом твой учитель не говорил. А сам Праселк знает об этом?
— Наверное, нет.
— Жаль, тогда бы он имел хоть каплю сочувствия, а то и отблагодарил бы. Что такое Чертовы Ворота?
— Не знаю, — смутился Будимир. — Первый раз про такие слышу.
— Я тоже. Будем надеяться, нам они не встретятся. На всякий случай последуем совету и обойдем ущелье с воротами. Идем на север? Где тут у них север?
Будимир посмотрел на неяркое, сплющенное рефракцией атмосферы солнце Хаббарда и пальцем показал направление. Через несколько минут они шагали по лесу, оставив позади выжженную равнину с остатками броненосной армады.
Глава 3
Дорога еще вполне годилась для того, чтобы по ней не только ходили пешком, но и ездили. Покрытая сизо-синим материалом, похожим на растрескавшийся асфальт, она шла точно на север, никуда не сворачивая, и через два часа вывела путешественников к необычному объекту, похожему на взорванный изнутри и застывший при взрыве холм, поросший густой красной травой. Высота «холма-взрыва» достигала не менее сотни метров, и тянулся он на полкилометра, перегородив дорогу. По-видимому, это и был ядерный центр, о котором говорил Праселк. Кто его взорвал и почему он застыл в таком положении, можно было только догадываться.
От урочища повернули на восток и долго шли по красивой роще со светлокорыми деревьями, слегка напоминавшими березы, но с узкими и длинными, а главное — жгучими, как крапива, листьями. В роще было полно грибов, так что сердце заядлого грибника, которым был Ростислав, заставило его замедлить шаг. Однако, понимая, что в чужих лесах опасно собирать незнакомые грибы, даже похожие на земные, он с сожалением заставил себя обойти грибные заросли.
Добрались до болота, повернули к появившимся холмам. Здесь им повстречалась любопытная птица, похожая на сороку, только молчаливая, и начала преследовать путешественников, то появляясь, то исчезая за деревьями. Ростислав отметил, что это была первая увиденная ими птица, да и вообще живое существо, не считая Праселка. Леса в этих местах стояли дикие, угрюмые и пустые.
Вскоре лес отступил, как бы съежился, ушел в землю, выродился в кустарник и траву. Холмы торчали из этой густой непроходимой чащи, как длинные голые горбы и гряды, тянувшиеся на многие километры. По ним действительно передвигаться было легче, чем по ложбинам, и путешественники старались выбирать вершины гряд, пока это было возможно.
Дошли до глубокой и узкой долины, действительно напоминавшей ущелье. Праселк не зря назвал его Карачаровским, так как трава и кустарник, заполонившие долину, были темно-коричневого, фиолетового и черного цвета. С вершины холма она просматривалась хорошо, и Будимир первым обратил внимание на две скалы в центре долины, похожие на столбы, соединенные вверху подобием перекладины.
— Чертовы Ворота… — кивнул Ростислав. — Не соврал хаббардианец, странно…
Долину обошли изрядным крюком, слева, по ровному валу с крутыми боками, похожему на оплывшую крепостную стену. Вал весь был испещрен ямками, как голландский сыр, только цвет имел другой, серо-зеленый, и рос на его боках один сизый бледный мох.
Вообще цвета Хаббарда, во всяком случае, в той местности, где оказались земляне, не отличались разнообразием и все концентрировались в узких полосах спектра: фиолетовые, коричневые, темно-зеленые, черные, серые, с редкими просверками красного и светло-сиреневого. Но ни одного яркого, насыщенного, спектрально-чистого, какие демонстрировала природа Земли. Природа Хаббарда казалась недоброй, мрачной, больной, давила на психику и не принимала гостей. Хотя вполне могло быть, что на этом районе все еще лежала печать древнего заклятия, уничтожившего едва ли не все живое.
Вал уперся в следующий холм с двумя вершинами и ровной дорожкой посредине из того же синеватого «асфальта», что и дорога, начинавшаяся от сожженной бомбами и ракетами равнины. Ростислав изрядно устал и шел все медленнее, хромая сильнее обычного. По всему было видно, что и Будимир устал, но молчал, не имея привычки жаловаться. Ростислав остановился, сдерживая вздох.
— Отдохнем или дойдем до следующего холма, пока дорожка ровная?
— Дойдем, — согласился Будимир.
Ступили на «асфальт», шершавый, упругий, как резина. Идти стало легче. Слева и справа поднялись крутые ребристые стены с блестками каких-то минералов, похожими на сотни крошечных глаз. Будимир замедлил шаг, ворочая головой во все стороны, глаза его расширились, под глазами резче выступили круги.
