Уже давным-давно махнули рукой на электричество. Любой, кто взялся бы за это дело, рисковал попасть под удар все еще бродящих по округе корректоров. От водопровода и канализации, соответственно, отказались тоже.
Люди постепенно переходили на какой-то промежуточный средневековый быт. Однако логика событий подсказывала, что на этом процесс распада не завершится. В следующем поколении наверняка появятся светлые головы, которые захотят внести в жизнь необходимые улучшения. Истребив и их, корректоры столкнут мир еще дальше – к мрачному средневековью, а следом – очевидно, к родовому строю или еще дальше. Пока, наконец, земляне не сравняются по уровню культуры с Покровителями.
Хотя в последнее время корректоров становилось все меньше, и люди робко надеялись, оглядывая ставшим уже привычным «постъядерный» пейзаж.
Многие города напоминали теперь полуразрушенные крепости, где стенами служили многоэтажки, а наблюдательными башнями – телевышки. Люди учились объединяться в ополчение. Это им понадобится – ведь скоро придет пора разбиться по племенам и родам…
Многие города все еще могли противостоять набегам диких мохнатых орд. Но что они могли сделать против внутреннего врага, разъедающего население изнутри? Корректором мог оказаться сосед. А мог – и собственный брат.
Человечество жило по инерции. Благо, сильна была эта инерция цивилизации, а еще сильнее – привычки и традиции людей, с которыми они никак не желали расставаться.
Еще пока не было проблемой подстрелить бродящего по соседству мамонта – безобидного и даже полезного гостя из чужого мира. Мамонтов набежало изрядное количество: здесь в изобилии был корм, а привычные звероподобные охотники предпочитали пока охотиться на домашний скот – так было легче. Проблема голода все еще маячила в перспективе. Но можно было не сомневаться: когда-нибудь она заявит о себе и Покровителям придется искать новую планету…
Иногда жители парализованных городов с удивлением наблюдали огромные таборы цыган, что снова появились на разбитых дорогах. Как ни странно, ни коррекция, ни нашествие дикарей цыган не коснулись. Более того, те почувствовали какое-то усиление собственного положения. Таборы двигались спокойно и беспрепятственно, иногда приближаясь к городам, торгуя и занимаясь мелким жульничеством, как и сотни лет назад.
Наделенные фантазией (и информированные) люди даже улавливали какое-то духовное родство между цыганами и Покровителями. Такое же отсутствие стремления к оседлой жизни, смутное представление о собственном происхождении и дальнейшем пути. Только дорога, да минимум скарба…
Земля менялась, менялись люди. И менялись не в лучшую сторону. Можно ли было им омочь?
Наверное. Только сделать это могли те немногие, что оставались пока изолированными в тайном подземном городе. Что ждали и не знали, смогут ли они освободить свою творческую энергию на благо родной планеты или останутся безвестно погребенными под толщей пустой породы.
…Несмотря на все злоключения, Акира сумел закончить свой фильм. Это было его первое анимэ, родившееся из жизни. Жизни более удивительной, чем самый смелый вымысел.
И теперь ему предстояла самая странная премьера…
Акира смотрел на приближающийся в окружении бегущих Сингу грузовик и не мог сдержать волнение. Грузовик въехал на «площадь» безымянного пока поселения «беженцев из-под земли» и остановился.
Из кабины выпрыгнули Жека и Санек.
– А ну, давай, выгружай! – крикнул Санек. К грузовику немедленно подбежали несколько добровольцев. Главарей свирепых племен беженцы боялись и уважали.
– Только осторожно! – сказал Жека. – Груз очень хрупкий…
…– Ну, как тебе аппаратура? – довольно спросил Санек. – Ты не представляешь, чего стоило разыскать эти проекторы. В городах – хаос. И такое ощущение, что кинотеатры уничтожали в первую очередь.
– Но зачем? – рассеянно спрашивал Акира, бережно поглаживая большой аппарат, напоминающий чем-то гиперболоид инженера Гарина.
– Я думаю, большие залы напоминали Покровителям их любимые пещеры. И они очищали их от ненавистных вещей… Кстати, труднее всего оказалось даже не найти проекторы, а убедить Сингу не разрушать их. Мне едва хватило авторитета. Так что, ты уж не подведи…
Акира лишь бледно улыбнулся в ответ. Откуда он мог знать – удастся ли им осуществить задуманное?
Ютака смотрел на сцену. То, что происходило там, нельзя было назвать искусством. Нельзя было считать игру его «актеров» чем-то серьезным. Это понимал даже мальчишка.
Но в словах, движениях, даже мимике, которую трудно было понять на страшных физиономиях чудищ, пробивалось что-то новое. Новое для этого жестокого и безжалостного мира.
Это было что-то человеческое.
Не уродливое, искаженное, похожее на жуткую пародию, а что-то наивное и живое.
И чудища-зрители с удивлением смотрели на своих преобразившихся собратьев. Потому что в их темный мир пробивалось что-то новое, странное и дразнящее.
Нет, конечно же, чудовища не бросятся сломя голову просить прощения у несчастных людей. Они навсегда останутся чудовищами и никогда не станут такими, как мы.
Но ведь Ютака и хотел совсем другого: он хотел мира между двумя расами. Ведь кто возьмется решать – чудовища или люди имеют больше прав на существование? Если ты весь покрыт шерстью, у тебя огромные клыки и налитые яростью глаза – это еще не значит, что ты хуже кого бы то ни было. Это означает просто, что ты другой.
И людям придется с этим мириться.
Так же, как и чудовищам.
И тут Ютака с удивлением увидел в толпе хохочущих зрителей девчонку лет десяти. Она сидела между двумя монстрами и ничуть не боялась! Она заливисто хохотала, глядя на ужимки неугомонного Чи, и била локтем задремавшее чудище, как бы призывая того перестать храпеть на всю округу, а обратить внимание на сцену.
И Ютака понял – он был прав! Конечно, это всего лишь начало – но раз он не один такой, значит, действительно, возможно взаимопонимание между нами!
Ютака смотрел на девочку среди чудовищ и видел, как сквозь асфальт пробивается тонкий зеленый росток…
А что будет дальше?
Увидим!
Сингу и Иеху пришли в долину, к этой скале неохотно. Они, насупившись, смотрели, как Акира вместе с помощниками, готовит аппаратуру к показу. Они, тихо пока, выражали свое неудовольствие: еще бы – их привели поклоняться «мертвым вещам»!
Ропот нарастал, однако авторитет Санька и Жеки не давал решимости протестовать в полный голос.
Акира очень волновался. У него все сыпалось из рук, поэтому помощники, наконец, вежливо предложили ему присесть в складное кресло, а сами продолжили подготовку: соединяли проектор с компьютером, настраивали трансформаторы, проверяли готовность дизельного генератора.
