Ярослав сделал неуловимый жест рукой, и трубка исчезла. И тут же мгновенно исчез дым. Не так, словно его высосала незримая вытяжка, а сразу – будто в кинопленке просто вырезали сцену растворения дыма.
– Воплощение зла, Демон, Гасящий Миры, как его называют во многих Вселенных, черпает свою небывалую силу из энергии поглощенных им душ, энергии погубленных вселенных. Сражаться с ним обычными силами бесполезно. Тело его будет гибнуть, а сам он – осваивать новые тела и продолжать опустошать души… Только равный ему по силе, тот, кто впитает в себя энергию множества миров, сможет его одолеть…
– Но мы ведь не можем поступать, как он, – возразил Стас. – Ведь мы не убийцы. Где же взять еще одного такого монстра?
– Самому стать им, – спокойно сказал Ярослав. – Именно потому мы и здесь.
Он протянул руку в центр круга из кресел.
На раскрытой ладони лежал маленький прозрачный кубик.
– Что это? – спросил Стас, хотя понимал, что услышит в ответ.
– Это последняя воля наших ушедших, – тихо сказал Ярослав. – Собранная энергия тысяч угасающих вселенных…
– Экстракт… – потрясенно прошептал Копатель.
Нет ничего приятнее разрушения…
Разрушения в каком угодно виде. В разрушении знают толк те, кто взрывает жилые дома и самолеты. Только наивные люди могут поверить в то, что выдвигаемые при этом политические требования имеют хоть какой-то смысл!
Ложь и ханжество! Имеет смысл только тот сладкий миг, когда что-то цельное, гармоничное и полезное вдруг по твоей воле превращается в кучу бесполезного хлама! Вот ты коснулся пальцем кнопки – и воздух наполняют запах паленого мяса и полные боли стоны. Вот чем действительно наслаждаются сторонники террора! Почему же они стесняются этого? Что за секрет, что за лицемерие?
В чем смысл – взрывать себя в толпе людей? Неужто и вправду во имя великих идеалов, в интересах своего народа и религии? Чушь! Весь смысл только в сознании того, что через мгновения ты разлетишься на грязные ошметки! Вот ты есть – и вот вместо тебя лишь куски грязного мяса, мозги вперемешку с костями черепа. Такое удовольствие грех доставлять себе одному – и ты тащишь с собой за компанию еще с десяток-другой людей – тех, кто просто не понимает этого утонченного наслаждения саморазрушением.
Но если такие радикальные шаги вам пока не под силу – можно действовать медленно и постепенно, благо, так велик выбор средств развалить себя, подтолкнуть к разложению и гниению заживо. Алкоголь и наркотики – та же бомба, только взрыв ее чудесным образом растянут во времени и в сумме имеет куда более мучительный, сладостный эффект…
Демон, Гасящий Миры испытывал двойное, ни с чем не сравнимое удовольствие: вначале – когда разрушал хрупкую человеческую душу, грубо извлекая ее из скорлупы тела. А затем – когда выжимал эту душу, словно губку, жадно подставив разинутую пасть.
У Демона не может быть собственной свободной воли. Им движет только страсть. Страсть к разрушению. По сути – само разрушение, хаос, как закон природы, неизбежно вторгающийся в любую щель, где дает слабину высокоорганизованная материя. Чем сложнее устроена материя, тем с большим наслаждением будет вгрызаться в нее хаос.
О, эти души были невероятно тонко организованы! В этом мире люди жили долго, их сознание было полно полезной информации и сложных переживаний, их внутренние вселенные огромны и невероятно энергоемки!
Никогда еще Демон не испытывал такого удовольствия, как превращая в жмых людей этого мира, прозванного почему-то Финальным! Если это и был финал – то, несомненно, в его пользу!
Однако же и в любом приятном деле стоило сделать паузу и заняться текущими вопросами. Сюда, в этот мир, его старые друзья принесли некий ключ. Предмет, обладание которым было важным составляющим его страсти.
Он уже не помнил, что это за ключ, зачем он – но страсть жила в нем, она диктовала его поступки, служила единственной мотивацией к действию.
Демон нехотя оставил на время в покое людей этого мира.
Они никуда не денутся. Чего нельзя сказать наверняка про гостей, принесших сюда вторую половину ключа – ту, что недостает ему для целостности этого маленького кристалла.
Что ж, он заберет ключ, а потом попробует на вкус экстракт из надоевших ему ныряльщиков… или нейронавтов? Трудно вспомнить…
Как же это было давно…
* * *
Стас уходил в горы. Подальше от населенных мест. Потому что с того момента, как он приложит к бугорку за ухом маленький прозрачный кубик, он перестанет быть человеком.
Он станет опасен для жителей этого мира. Так же, как и для своих собственных друзей.
Потому что он прикоснется к запретному.
Неизвестно кем и для чего создан человек. Неизвестно его смутное прошлое и уж совсем темно и неясно будущее. Устройство его тела и сознания – вечная загадка, лишь дразнящая отдельными открытиями на пути познания.
Человек не знает толком, что он должен делать в этой жизни, на что прилагать усилия и чего избегать. Он бредет, словно слепой, натыкаясь на стены, падая в бурные воды и обжигаясь о раскаленные камни.
Таков его путь.
Но одну вещь человек знает твердо, с самых ранних дней своего существования: он не должен причинять вред другому человеку.
Это табу было всегда. Как и тысячи поводов и способов нарушить его.
Сколько бы ни оправдывались творцы добра – для всех и каждого в отдельности, сколько бы ни взрывали себя самоубийцы в доказательство собственной правоты, ясно одно: только человеческая жизнь имеет ценность в этом мире.
Потому что это – Вселенная.
И сейчас Стас чувствовал невероятную тяжесть своей ноши – маленького сверкающего кубика с последними секундами жизни тысяч коллапсирующих миров. Во имя жизни и безопасности своего родного мира эти люди прервали собственную жизни чуть раньше. На мгновения. С тем, чтобы влить оставшуюся энергию своих умирающих вселенных в общий котел – маленький и невероятно емкий накопитель.
Люди не знают, откуда взялись в их мирах эти устройства, и вообще – устройства ли это или что-то другое. Люди не знают сути действующих в мире законов. Они всего лишь изучают их и умело пользуются. Поэтому никто не мог бы с уверенностью сказать, что в эти последние секунды, когда угасающее сознание добровольно превращалось в экстракт, миры не были все еще населены живыми людьми.
Это были всего лишь догадки, разговоры с самим собой. Но от этого на душе не становилось легче.
Одно Стасу было ясно стопроцентно и безо всяких сомнений: все, что он делает, направлено только во благо одного-единственного мира – его собственного, того, в котором живет он и близкие ему люди.
Так уж повелось, что, несмотря на генетически сидящую в нас заповедь, запрещающую причинять зло себе подобным, мы готовы на куски рвать тех, кто посягнет на то, что нам дорого. Ни на секунду не дрогнет рука мужчины, чтобы убить того, кто угрожает жизни его детей. Никто не назовет убийцами тех, кто уничтожит сотни людей «по ту сторону» линии фронта.
