Когда она почувствовала, что душу просто выворачивает наизнанку, то тряхнула головой и огляделась. Ее подозрения оказались верными: она заехала на Черные Земли. И теперь это зараженное злом пространство норовило высосать из нее жизненные силы. Вот же проклятье – месяц назад эта земля еще была свободной! Но Черный Риэлтер знает свое дело…
Черные Земли не всем казались столь непривлекательными. Начать с того, что с виду они никак не иллюстрировали собственное название. Более того – захваченные рейдерами Черного Риэлтера территории очень быстро облагораживались. А точнее – полностью заливались бетоном и запечатывались сверкающим тонированным стеклом. Все тут становилось идеально ровным, гладким, со звенящими гранями и ярким красками. Но здесь невозможно было найти даже клочка живой земли, откуда пробивалась бы хоть одна травинка. Зато повсюду стояли бетонные же кадки с искусственными цветами.
Это был рай для тех, чью сущность составляли деньги и власть. Деньги имели здесь свойство расти, как на дрожжах, здесь то и дело моментально создавались огромные состояния.
Но тому, кто хотел пользоваться этими благами, необходимо было соответствовать условиям, которые ставила природа Черных Земель: доброта, сочувствие, искренность считались здесь постыдными пороками. Уродством, недостойным обладателя авторитета и крупного счета в банке. Черные Земли чуяли проявления душевности и сентиментальности – и расправлялись с виновными незамедлительно. Подобные хлюпики мгновенно разорялись и попадали в самые неприятные ситуации, а часто – таинственным образом исчезали.
И потому те, кто ценил особые качества земель Черного Риэлтера, старались убить в себе как можно больше человеческого. Они упорно тренировали в себе циничность и снобизм, соревнуясь друг с другом в эпатаже и подлости. И, надо сказать, многие в этом весьма преуспели.
Капиталы росли и росли, и собственник магических Черных Земель, Черный Риэлтер получал неплохие дивиденды. И оттого, словно одержимый, стремился ко все большему и большему захвату территорий. Интересно, никто и никогда из простых смертных его не видел: глазами, ушами и руками его были рейдеры. Что характерно – сами безглазые, безухие и безрукие. Что не мешало им эффективно использовать пропихнутые ими же через Государственную Думу законы. Надо отдать должное и Думе – Игра немало покуражилась и над ее образом. Так что и законы получались соответственные…
Из-за вновь нагроможденного стекла и бетона появилось вдруг внушительное здание храма Христа-Спасителя, которое предстояло теперь обогнуть. Его Марина не видела уже довольно давно. Да и вряд ли оно раньше находилось именно в этом месте. Впрочем, география Волшебной Москвы имела свойство то и дело меняться самым стихийным образом, так что не это было удивительным. Так или иначе, что-то в облике храма явно резало глаз. Наконец, Марина поняла, что.
У храма не было ни одного входа, ни одного окна. Только сплошной каменный монолит. Вместо креста на центральной маковке торчала вверх красно-белая ферма сотового ретранслятора.
Короткая голубая вспышка застала Марину врасплох. Впереди образовалось препятствие, состоящее из нескольких темных человеческих фигур. Марина от неожиданности слишком резко ударила по тормозам, и мотоцикл занесло, да так, что она с трудом удержала равновесие, скользя гладкому асфальту толстой подошвой высокого ботинка.
Она остановилась и в сердцах чертыхнулась: стало понятно, что со всех сторон ее окружили люди в черных балахонах. Это, конечно же, были вездесущие Агенты Княжества Госбезопасность, того самого, что имело своей резиденцией мрачную Старую Башню на Лубянской площади. Агенты, как обычно, возникли прямо из воздуха. И встреча с ними не сулила ничего хорошего.
– Приветствую вас, бывший Игрок, – язвительно сказала одна из безликих фигур, неспешно выступая вперед. – Что же вы так неосторожны? Заезжаете на проклятые вами же земли. Или вы считаете, что разбойничья атаманша сможет безнаказанно слоняться по этой благодатной территории? После стольких набегов и грабежей, что так любят устраивать ваши шалопаи?
– Чего вам нужно? – выкрикнула Марина.
Она высматривала брешь в стене из Агентов с однозначным намерением вырваться.
– У меня есть ордер на ваш арест, – сладким голосом произнес старший Агент. – И я намерен доставить вас в Старую Башню… Видите как удачно получилось – Черные Земли зажали ваш поганый Университет в кольцо. И погода нам благоприятствует: на небе такое прекрасное темное солнце – совсем не жарко, правда?
До Марины только теперь дошло, что затянувшееся солнечное затмение играет на руку Агентам, и без того почти всесильных под покровительством Черного Риэлтера…
Неожиданно для самой себя она рванула ручку газа. Мотоцикл взревел и наполнил воздух гарью жженой резины. Однако не сдвинулся ни на сантиметр.
Агент коротко и сухо рассмеялся и небрежно бросил:
– Ладно, поиграли – и будет. Отправляйте ее в Башню…
Перед глазами снова сверкнуло, пространство наполнилось мешаниной цветных пятен, резко перехватило дыхание. Марине показалось, будто она проваливается в какой-то глубокий колодец.
Но через мгновение все кончилось.
…Марина сидела перед массивным, темным, невероятно длинным столом. Стол этот доминировал в столь же длинном и темном помещении. Темные портьеры почти не пропускали и без того не особо яркий теперь дневной свет.
Все в этом кабинете – а это был именно кабинет – отдавало невообразимым унынием и безнадежностью. Стены были убраны в темное дерево, вдоль стола стояли стулья с высокими резными спинками, однако это странным образом создавало впечатление не ожидаемого средневекового шика, а какой-то хмурой казенности. На другом конце этого стола высилось массивное кресло – из того же дерева, только несколько изощреннее отделанное. Над креслом на стене весел большой портрет в массивной раме. Кого изображал портрет, понять было невозможно: холст терялся в полумраке.
И там, в этом кресле, ссутулившись, словно ощущая вечное неудобство от всего своего окружения, расположился давний знакомый Марины.
Этот человек (если в нем осталось что-то человеческое), все его окружение и сопутствующая атрибутика вызывали у Марины неизменное отвращение и страх. И до того, как ей суждено было попасть в эту долгоиграющую Игру, она не особо жаловала тех, кто связывал свою жизнь с секретностью, чрезвычайными полномочиями, страхом и подобострастием – всем тем, что дарили обладателям маленькие красные корочки. Отвлеченно она допускала необходимость подобных служб, но не могла понять людей, которые могли ежедневно существовать в среде подозрительности, подлости, мелких служебных интриг и при этом спокойно спать ночами и считать себя вполне достойными людьми. Просто не укладывалось подобное мировоззрение в ее свободолюбивой душе.
Игра же избавила таких людей от утомительной необходимости то и дело предъявлять свои «корочки». Теперь их природа и сущность отражалась в черных бесформенных балахонах, под которыми еще никто не смог узреть ни одного лица. Лишив таким образом возможности скрываться среди людей, Игра, тем не менее, наделила Доминатора и его Агентов небывалыми магическим способностями. Любители, правда, говорили, что служители Княжества вовсе не маги, а владеют лишь набором прикладных приемов из черного раздела магического искусства. Но и этот набор впечатлял.
