Когда Костя шел по улицам рядом с Валерием, на
лицах встреченных ими женщин появлялись приветливые улыбки: надо же, какой
хороший отец с не менее замечательным сыном. А это был именно тот эффект,
которого добивался хитрый, изворотливый, словно змея, наставник Ведерникова.
Валерий был мошенником. Мужчина находил
богатую женщину, втирался к ней в доверие, а потом, ограбив, бросал дурочку.
Возраст жертв его не волновал: от восемнадцати до ста. Семейное положение тоже.
Если очередная «дама» имела мужа, это было даже лучше — такие женщины боялись
огласки и никогда потом не затевали шума.
Впрочем, хорошо знакомый с Уголовным кодексом
Валерий никогда не брал ничего у своих «подруг» тайком — он вел себя таким образом,
что глупышки сами вручали любимому необходимые суммы: на покупку свадебных
принадлежностей, оплату пира, просто в долг.
Поняв, что стала жертвой афериста, дамочка
(если она, конечно, не боялась мужа) неслась в милицию, рыдая, выкладывала
людям в форме свое горе и слышала в ответ:
— Вы же лично вручили ему средства,
насилия-то применено не было. В чем тут криминал?
И где расписка? Нету?
И это было чистой правдой. Валерий Леонидович
работал под собственным именем и фамилией, он не скрывал места своей прописки в
отдаленном районе Москвы, его нельзя было притянуть к ответу за использование
чужого паспорта.
Негодующие тетки неслись к негодяю домой и
натыкались на запертую дверь.
Валерий отсиживался в Прюкове. Вот об этой
берлоге не знал никто, по документам избушка принадлежала другому человеку.
Аферист хорошо знал: злоба кипит в бабах лишь в первый момент, потом она
утихнет и через пару месяцев можно снова начинать охоту.
За год до знакомства с Костей у Валерия началась
полоса неудач. Несколько женщин, с которыми мошенник попытался завязать
знакомство, раскусили его сразу, причем «обломы» случились один за одним.
Валерий Леонидович затосковал и начал
размышлять, где он делает ошибку. Вроде ведет себя, как обычно, так почему же
тетки мгновенно проявляют подозрительность?
И тут случай свел его с Костей. В одно
мгновение Валерий Леонидович сообразил, что нужно делать и в чем состоял его
просчет. Он-то привычно прикидывался начинающим художником, пока не признанным
гением, который в будущем непременно создаст великие картины. Но ведь Валерий
старел, и прежняя «одежка» перестала вызывать доверие.
Теперь имидж стал иным: интеллигентный научный
работник, пишущий кандидатскую диссертацию. С легкой грустью в голосе Валерий
сообщал женщинам:
— Увы, в моей жизни имелось много тяжелых
испытаний. Была любимая жена, которая ушла к более молодому и богатому. Нынче в
цене деньги, а не душевные качества. Кукушка оставила мне сына, и я, продолжая
заниматься научной работой, воспитываю мальчика.
Тут же очередной пассии демонстрировался Костя
— маленький, щуплый, в очках, с книгой под мышкой.
Это был безошибочный вариант. Жалостливые бабы
моментально проникались к парочке материнскими чувствами и начинали активно
ухаживать за «папой» и «сыном».
Валерий изменил своим правилам — теперь он
представлялся чужим именем и занимался банальным воровством. Оказавшись в
квартире очередной жертвы, «папенька» и «сынок» действовали не торопясь. Пока
Валерий вел с хозяйкой длительные беседы за «жизнь», «ботаник» Костя бродил по
комнатам, отыскивая тайники, нюх на захоронки у Ведерникова был замечательный.
Далее ситуация развивалась стандартно: Валерий подливал даме в питье
снотворное, дожидался, пока та засыпала, и они с Костей вытаскивали часть
ценностей. Все не брали никогда. Через некоторое время женщина приходила в
себя, и Валерий находил повод, чтобы на что-то «обидеться», и уходил, хлопнув
дверью, унося с собой награбленное.
До поры до времени все эти «шалости» сходили с
рук, но потом мошенникам элементарно не повезло: одна из жертв оказалась
устойчивой к снотворному, она лишь задремала на пару минут.
Очнувшись, женщина поняла, что в ее квартире
шарят грабители, и сумела тихонько вызвать ментов.
Костю с Валерием взяли на месте преступления и
осудили, парочка оказалась за решеткой.
Ведерникову на тот момент уже исполнилось
восемнадцать, и хоть по виду парень выглядел семиклассником, «загремел» он на
полную катушку.
Глава 30
Выйдя на свободу, Костя принялся за старое.
Работал один, без сильно постаревшего Валерия,
но занимался прежним «ремеслом».
За колючей проволокой Константин стал «умнее»
и теперь не повторял ошибок Валерия Леонидовича. Он имел дело лишь с замужними
женщинами, такими, которые не хотели терять супруга, думали просто тихонечко
погулять на стороне, а попадали в лапы к шантажисту. Старая, как мир, уловка,
но действовала она безотказно.
Костя начал получать неплохие деньги, снял
небольшую квартирку, в родительские апартаменты не заглядывал, но исправно
оплачивал все счета.
Правда, один раз ему в голову пришла идея
продать апартаменты, и Ведерников нанял законника, чтобы решить проблему. Костя
полагал, что его соседка по лестничной клетке абсолютная идиотка, которая
сочтет за счастье получить отремонтированную и меблированную двушку. Но тетка
оказалась отнюдь не дурой, и вопрос о продаже жилплощади повис в воздухе.
Константин временно отказался от идеи и решил, что так даже лучше: прописан в
районе Садового кольца, фактически живет в ином месте, найти его довольно
трудно.
Неизвестно, чем бы завершилась карьера
Ведерникова, скорей всего, он бы снова попал в тюрьму, потому что сколько
веревочке ни виться, а конец покажется. Но тут случай снова свел Ведерникова с
человеком, который сыграл в его жизни даже большую роль, чем Валерий
Леонидович.
Кстати, тут, наверное, будет уместно упомянуть
о том, что портрет Ведерникова нельзя рисовать одной черной краской. Валерий
Леонидович стал инвалидом, но Костя не бросил учителя — поместил его в один из
подмосковных санаториев, исправно оплачивал проживание, питание и лечение,
приезжал к нему с гостинцами. Все-таки в душе Ведерникова имелись и благородные
чувства…
Костин замолчал, схватил бутылку воды, сделал
пару глотков и спросил:
— Пока все понятно?
— Да, — кивнула я. — Сначала
возник было вопрос, откуда ты узнал некоторые подробности биографии, которые
были известны лишь погибшему Константину, но теперь все встало на свои места.
Думаю, Валерий Леонидович жив, и ты сумел разговорить его.
— Верно, — кивнул Костин, —
едем дальше.
