— У меня от нее уже изжога, —
пожаловался Алик. — Наверное, жениться надо.
Я окинула взглядом одетого в мятые тряпки,
похоже, год не мывшегося Модестова и вздохнула.
Кто же согласится с таким в ЗАГС идти? Но
вслух произнесла совсем иную фразу:
— Супругу придется содержать — одевать,
обувать, кормить.
— Сама себе на жизнь заработает, —
сыто икнул Алик. — Налей чаю, а… Впрочем, деньги у меня есть, не проблема.
Я наполнила кружку, поставила ее перед
начинающим дремать Модестовым и продолжила:
— А если ребенок родится, тогда как?
Алик распахнул смежившиеся веки.
— Такого не надо!
— Но женщины в основном хотят детей.
Модестов крякнул, потом решительно ответил:
— Ну.., пусть приходит сюда, приберет,
постирает, поесть приготовит, а потом к маме отправляется. И ребенок пусть у бабки
живет, там орет!
Я улыбнулась.
— Тебе нужна не жена, а домработница.
— Ой, беда! — затряс давно не мытой
головой Великий Али. — Уже нанимал! Прикинь, она «клаву»
[3] мокрой тряпкой тереть стала. Я
в туалет отошел, прихожу — мама родная, какая жуть происходит! Чуть не убил
дуру.
Я покосилась на Алика. Надо же, он,
оказывается, все-таки ходит в туалет, до сих пор думала, что царь Алиленда
держит около рабочего кресла горшок, чтобы от монитора не отрываться. Может,
предложить ему купить биосортир и водрузить у компьютера? Впрочем, сейчас не
стоит дразнить Модестова, моей целью является не объяснение Алику общепринятых
норм жизни, а воскрешение Клифа. Момент для подобного разговора образовался как
раз самый подходящий — наш боженька плотно покушал и мирно попыхивал
сигареткой. А еще он покинул на время компьютер.
Я совершенно не разбираюсь во всяких играх, но
предположила, что на данном этапе Алиленд все же разгромил Гардор, иначе бы
Великий Али сейчас, словно ополоумевший, стучал по клавишам.
Итак, начнем.
— Понимаю, — кивнула я, —
домработница на самом деле поступила ужасно.
— Кошмар! — оживился Алик.
— Тебе нужен помощник.
— Зачем? — насторожился боженька.
— Приятный мальчик, школьник, который
хорошо разбирается в компьютерах. Он не станет тереть мокрой тряпкой работающий
агрегат, сумеет заменить тебя на то время, когда тебе нужно будет отойти по
делам.
— Еще чего! — окрысился Алик. —
Заменить меня? Взять на себя управление Алилендом? Ты, похоже, на голову упала.
Это мой город, мои подчиненные, я их властелин! Я! Я! Я!
Видя, что Алик по непонятной причине начал
впадать в агрессию, я решила заехать с другой стороны. А сначала надо слегка
успокоить разнервничавшегося господина.
— Ты помнишь всех граждан Алиленда по
именам?
Модестов схватил кружку с чаем.
— Ну, когда город только заселялся, знал
всех, потом пипл разросся, теперь общаюсь лишь с членами Совета и некоторыми
особо отличившимися людьми, лично вручаю ордена, медали, научные звания.
— Научные звания? — вытаращила я
глаза.
— Ну да, — кивнул Алик. — У нас
есть профессора, академики, а еще писатели, артисты, им дают премии за книги и
спектакли.
Щеки Модестова порозовели, глаза начали
блестеть.
— Знаешь, — быстро продолжила
я, — а твой город очень популярен.
— Мы сильны! — закричал Алик. —
Лучшие люди стекаются к нам, а всякая шваль оседает в Гардоре!
— Но кое-кто из твоих жителей перестает
правильно оценивать действительность, считает Алиленд настоящим.
— Он и есть настоящий.
— Алик, очнись, город существует лишь на
просторах Интернета!
— Ты чего ко мне привязалась? —
начал злиться Модестов, потом встал и пошагал в комнату.
Я побежала за ним.
— Аличек, постой! Понимаешь, кое-кто из
алилендовцев слишком серьезно воспринял игру. Вот у моей близкой приятельницы
есть сын, замечательный мальчик, радость мамы.
— Какое мне до него дело? —
бормотнул Модестов, хватая «мышку».
— Он жил в твоем городе, хотел жениться,
но потом его прогнали. Может, по-вашему, за дело, однако ребенок совсем
ополоумел, говорит о самоубийстве. Думаю, ты даже не слышал имени
провинившегося гражданина, но подумай: паренек способен умереть по-настоящему!
— За пустяк из Алиленда не вытурят, я
добр, — на полном серьезе заявил Модестов. — Жесток, но справедлив.
Только людей следует держать в строгости, иначе начнется анархия. Я очень
хорошо понял эту истину и сумел сделать так, что приказы господина выполняются
мгновенно. Я — бог.
Последнее высказывание настолько обозлило
меня, что я не выдержала и ехидно заявила:
— Можно подумать! И что, все, прямо-таки
все распоряжения боженьки исполняются?
— Да.
— У вас вроде демократия?
— Верно.
— И тем не менее приказ хозяина не
обсуждают?
— Нет.
— Право, это не вяжется со свободным
обществом, — ввязалась я в ненужный спор.
— У нас тоталитарная монархическая
демократическая республика, — на полном серьезе ответил Модестов. —
Городом управляет Совет мудрых, он принимает законы, а я осуществляю общее
руководство. Не нравится Конституция — отменяю.
Вот тут я расхохоталась в голос. Потом
попыталась справиться с собой и произнесла:
— Значит, ты диктатор.
— Нет, добрый бог. Ласковый,
демократичный правитель, — обиделся Алик.
— Но так не бывает. Хорошо, государь мил
и заботлив, в городе царит счастье, но тогда не все твои приказы люди исполнят
мгновенно. Кое на какие требования ответят «нет».
Модестов снисходительно глянул на меня, потом
ткнул пальцем в экран.
— Смотри, сейчас убедишься в абсолютности
моей власти и торжестве демократии.
Глава 20
Я уставилась на экран.
