Обычно уже при этих словах уши Алисы начинали
улавливать деликатный храп, издаваемый мамой. Отец тоже затихал, и в гостиной
повисала тишина. Девочка осторожно, сквозь небольшую щелку в веках, глядела на
родителей и видела: оба спали. Лица старших Палкиных в этот момент теряли
жесткость, папины сурово сдвинутые брови разлетались к вискам, мамины всегда
стиснутые губы размягчала легкая улыбка. Увидав впервые метаморфозу,
случившуюся с предками, Алиса удивилась до крайности, но потом, исподтишка
наблюдая за Кирой и Павлом, стала испытывать к ним жалость. У девочки сложилось
ощущение, что и папа и мама играют в жизни некие придуманные для себя роли, а
на самом деле они беззащитные и несчастные.
Глава 5
Образ жизни, который Павел навязал своей
семье, многие назвали бы правильным. Занятия спортом, ограничение в питании,
отход ко сну в одно и то же время, размеренное существование без особых
стрессов… Сейчас люди в разных странах мира пытаются продлить свои годы
подобным образом, питаясь ростками сои и выпивая в немереных количествах
зеленый чай. Неизвестно, мечтал ли Павел Палкин дожить до глубокой старости или
просто получал удовольствие, «строя» жену и дочь, но только, когда Алисе
исполнилось шестнадцать лет, папа умер от инсульта — правильный образ жизни не
подарил ему долголетия.
Рыдающая девочка краем уха слышала, как доктор
монотонным голосом говорил остолбеневшей Кире:
— И что вы хотели? Нелеченая гипертония,
высокий холестерин, камни в желчном пузыре, ишемическая болезнь сердца, в
легких какой-то непонятный процесс, язва желудка… Ни одного органа здорового.
Он небось пил запоем!
— Даже не прикасался к водке, —
растерянно забормотала Кира, — вообще никогда.
Врач хмыкнул:
— Вы могли не знать. Алкоголики очень
хитрые. На работе нажрутся, скажут жене, что в командировку уехали, а сами в
запой ударяются.
— Ну да, — неожиданно кивнула
Кира, — Павел часто мотался по стране, работа такая. Хотя точно не скажу,
чем он занимался, военный человек, тайну соблюдал. Впрочем, и не поняла бы
технических деталей. Муж что-то инспектировал, но он вел абсолютно трезвый
образ жизни.
Доктор махнул рукой.
— Понятно, вы просто не знали правду. А я
в курсе, каким образом в воинских частях проходят всякие инспекции. Утром
покажут двор с выкрашенной травой, потом обед, баня, ну.., кхм… Ладно, какой
смысл сейчас толковать, что да откуда взялось, когда ваш муж умер.
— Он так заботился о своем
здоровье, — ошарашенно протянула Кира. — Зарядка, диета, ни разу
спать после десяти вечера не лег. Как же так?
Реаниматолог вытащил сигареты и спокойно
парировал:
— Кто не курит и не пьет, тот
здоровеньким умрет. Не знает пока медицина точного объяснения, отчего один
гуляет, на все правила плюет и живет чуть ли не два века, а другой над собой трясется
и в сорок лет в ящик играет. По мне, так надо меньше заморачиваться тем, как
надо жить, а просто жить.
Очевидно, слова доктора сильно повлияли на
Киру, потому что она разительно переменилась.
Алиса лишь удивилась: мама на следующий после
похорон папы день стала совсем другим человеком. Для начала она купила паласы и
застелила ими все полы, приговаривая:
— Всю жизнь из-за Павла по голым доскам
ходила, теперь хоть перед смертью побалую себя.
Баловать себя Кира принялась постоянно. В
холодильнике получили прописку копченая колбаса, сыр, масло, котлеты… Женщину,
словно маятник, шатнуло в иную сторону — каша была изгнана из рациона Палкиных
навсегда. Мама сняла «учительские» костюмы, которые неизменно носила, да не по
году, а десятилетиями. Теперь Кира облачалась в вызывающе короткие платья,
кофточки-стрейч, плиссированные мини-юбчонки и лаковые сапоги-ботфорты. Волосы
Кира вытравила добела, а лицо принялась густо покрывать макияжем. У Алисы
сложилось впечатление, что мамочка, словно маленький ребенок, вырвалась из-под
опеки старших и теперь самозабвенно делает все, что ранее запрещалось строгим
опекуном.
Ясное дело, что в жизни Киры начали появляться
и мужчины. Где мама находила кавалеров, дочь не знала, только все они были
словно близнецы: лохматые, гораздо моложе ее, в бесформенных свитерах и с тупой
речью малообразованных людей. Очень скоро Кира открыла для себя и алкоголь.
Нет, запойной пьяницей дама не стала, на улице в луже не спала, но каждый вечер
заканчивался теперь в некогда тихом доме Палкиных распеванием песен.
Алиса не разлюбила маму. Девочка жалела Киру и
старалась ей не мешать. Если мать притаскивала очередного мужика, дочь тихо
сидела в своей комнате, зубря анатомию. С первого захода Алиса не сумела
поступить в медицинский институт и решила попасть в цитадель знаний кривым
путем — через училище. Она видела: те абитуриенты, которые имели
среднеспециальное образование, да еще работали медсестрой в больнице, спокойно
прошли на первый курс. Все мысли Алисы были лишь об учебе.
В конце концов девушке удалось осуществить
мечту: она обрела диплом. Но в процессе обучения поняла, что карьера терапевта,
хирурга или невропатолога ее не привлекает, ей намного интересней работать с
лекарствами. И Алиса стала фармацевтом. Сначала она проходила практику в аптеке,
потом пришла туда на работу и вскоре стала заведующей.
Тот, кто справил сорокалетие, хорошо помнит,
что в прежние времена в аптеках лекарства не только продавали, но и готовили.
Терапевты не ленились выписывать сложные рецепты, по которым лично для вас делали
необходимое средство. Причем чаще всего стоило оно копейки. Если меня не
подводит память, то за микстуру от кашля (так называемые «капли датского
короля») следовало отдать в советские времена десять копеек, а хорошо известная
всем тогдашним молодым мамам «серая мазь» от опрелостей и диатеза стоила
пятачок. Помогали эти нехитрые снадобья замечательно. Впрочем, имелись и
другие, не менее проверенные лекарства: капли Зеленина принимали сердечники,
мазь Смородинского служила барьером от вирусных респираторных заболеваний. Да,
они не пахли бананом, не обладали вкусом клубники, но помогали отлично.
Потом настала иная эра, подросло поколение
врачей, ориентированных лишь на готовые препараты, и столичные аптеки
мало-помалу превратились в обычные торговые точки. Теперь одни магазины имеют
на прилавках продукты, другие одежду, третьи посуду, а четвертые лекарства,
удивляться тут нечему.
Алисе подобное положение вещей показалось не
правильным, и она возродила в своей аптеке провизорский отдел. Палкина,
например, советовала молодым мамам:
— Нечего тратиться на всякие новомодные
штучки, да и толку от них нет. Возьмите-ка лучше нашу микстурку от кашля…
