«Не думай, что подобными доводами можешь чего-то добиться от меня».
«Ну, пожалуйста!»
«Пожалуйста — кто?»
«Пожалуйста, Хозяин».
«Ах, ты достучался до моего сердца! Получи же новую подсказку. Чем пожарный отличается от пожарника?»
«Ничем. Это одно и то же».
«Степень твоего невежества перестает забавлять меня. Пожарник и погорелец — вот это одно и то же».
«Значит, пожарник — это тот, кто горит, а пожарный — тот, кто тушит».
«Вот именно. Многие в детстве мечтают стать пожарниками. А могли бы стать пожарными. Не повторяй их ошибок».
«Это и есть твоя подсказка?»
«Я сказал даже больше, чем собирался».
«Но я ни черта не понял! Кроме того, что у слов „пожарник“, „пожарный“ и „жарка“ — общий корень».
«Ничего не понимать — это твой конек, тупышка».
«Что ты сказал!»
— Извини, что ты сказал? — вскинул голову Олег.
Столяров только фыркнул.
— Ну ты даешь! На костер, что ли, засмотрелся? Я говорю, пошли отсюда, чего стоять-то.
— Пойдем. А далеко?
— Пять верст по буеракам, — непонятно ответил Михаил.
Однако Гарину хватило пяти шагов. Он остановился рядом с маленькой, точно для бюреров здесь поставленной, дверцей в стене. ДСП горит хуже дерева, поэтому и сама дверца, и нарисованные на ней красные буквы «ПК» довольно хорошо сохранились. Олег повернул ручку и заглянул внутрь. За дверцей в небольшой нише в стене, как и следовало ожидать, обнаружилась труба с вентилем и свернутый кольцами брезентовый рукав с алюминиевым стволом на конце.
— Думаешь, сработает? — заинтересованно спросил Столяров.
— Ну, попытаться-то можно, — ответил Гарин.
— Это точно! Лишь бы вода была в трубе. — Михаил потрогал вентиль. — Ржавый, сволочь! Но вроде что-то зашуршало. Так, я тяну рукав. Когда скомандую, врубай напор, понял?
— Понял. Только в самое пекло не суйся, ладно?
С брандспойтом в руке Столяров двинулся в сторону «жарки». Дождавшись, когда запищит браслет, он остановился, потом отступил на три шага и крикнул:
— Врубай!
Олег до упора открутил вентиль пожарного крана. Брезентовый рукав задергался, из плоского становясь объемным, и выстрелил водяной струей на пять метров вперед. Послышалось шипение. Яркие сполохи заплясали над тем местом, где быстро росла черная от золы лужа. Михаил направлял струю то на пол, то на потолок, то на стены, как будто окроплял святой водой загаженную бесами комнату, а бесы яростно шипели и огрызались в ответ огненными вспышками. Вскоре пространство коридора заволокло горячим паром, напоминающим о турецкой бане. Из тумана виднелась только спина Столярова. В своем скафандре он был похож на пожарника из будущего. То есть, конечно же, на пожарного. Теперь-то Гарин понимал разницу.
Поразительно, но в какой-то момент Олегу захотелось поблагодарить безумного маньяка за своевременную подсказку. Разумеется, он не стал этого делать.
«Не напрягайся, — проворчал Пси-Мастер. — Я давно уже не жду от людей благодарности».
«Но я ничего не сказал!»
«Ты думаешь, я читаю только те из твоих мыслей, которые явно адресованы мне?»
«А разве нет?»
«Твоя наивность смешна. В трех с половиной извилинах твоего мозга трудно что-нибудь утаить. О чем бы тебе хотелось поговорить? О том, как ты изменил Марине с ее сиреневой водолазкой? Или о том, как едва не назвал Столярова папой?»
«Заткнись!»
«Или о том случае в общественном туалете, когда…»
«Заткнись! Лучше расскажи, что ты чувствовал, когда пули разрывали твой череп и мозги разлетались по комнате!»
«О! Это было больно», — сказал Пси-Мастер и замолчал.
— Опять заснул? Вырубай! — скомандовал Михаил, и Гарин бросился к вентилю.
— Все? — спросил он.
— Вроде бы. Последнюю пару минут не было ни единой вспышки.
Олег на всякий случай бросил еще три болта, которые без приключений плюхнулись в черную лужу на полу, доходящую до щиколоток.
— Можно идти, — подтвердил он.
Глава двадцать третья
Пол фойе был усыпан крупными стеклянными осколками. Дверь, ведущая наружу, была закрыта и забаррикадирована сваленными в кучу столами, креслами и кушетками, но высокие панорамные окна по обе стороны от входа осыпались внутрь. Судя по дальности разлета осколков, когда-то по ту сторону витрины взорвалось что-то серьезное.
— Ну что, выходим? — спросил Столяров.
«Нам выходить?» — переадресовал его вопрос Гарин, однако не получил ответа.
— Подожди, мне надо подумать, — сказал он.
— Только не долго, — предупредил Михаил. — Похоже, скоро стемнеет.
Олег уставился в окно. Тяжелые тучи висели низко в небе и как будто никуда не двигались. Капли дождя падали на асфальт вертикально, словно по выверенным со строительным отвесом линиям. Слева виднелось большое серо-зеленое здание почти кубической формы. Помимо него, на площадке перед фойе, которая просматривалась метров на триста, не было никаких серьезных построек, только мелкие и разрушенные. Далеко справа угадывался берег крупного водоема.
«Напомни хоть, что было в прошлой подсказке», — попросил Гарин, но ему снова никто не ответил. Тогда он попробовал вспомнить сам. Как там было? Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Опять какая-то сказочная чушь! Долго ли, коротко ли шел Иван-Царевич…
— Ну ты вспомнил? — нетерпеливо спросил Столяров. — Я не уверен, что мы извели всех кровососов в округе. Скоро ж проснутся, повылазят.
— Да сейчас я! — отмахнулся Олег.
Ни высоко, ни низко. Сколько это примерно может быть в метрах? Пять? Десять? Гарин попытался отыскать на улице предмет или строение подходящей высоты, но обнаружил только похожий на циркуль столб с электропроводами. Залезть на столб и ползти по проводам? Но куда? В сторону ЛЭП?!
Он высунулся из разбитого окна и увидел справа другой столб. Целую вереницу столбов. Строго говоря, это были скорее колонны грязно-серого цвета, расставленные через каждые пять метров, которые поддерживали что-то вроде коридора. Он располагался не высоко, но и не низко, примерно на уровне третьего этажа. К тому же коридор был крытым, и о том, кто решил бы им воспользоваться, было бы трудно сказать, находится ли он внутри здания или снаружи. И об этом тоже было в подсказке! Метров через пятьдесят коридор разделялся на два рукава: один сворачивал к бело-зеленому кубу, а другой уходил куда-то далеко вправо.
— Ни высоко, ни низко. И внутри, и снаружи, — пробормотал Олег и обернулся к Михаилу. — Ты знаешь, что это за сооружение?
