– Жаворонок, Уилл, – закричал Мельхиор. – Я
тоже так подумал. Жаворонок, Уилл! Они не летают далеко.
Уилл на четвереньках добрался до планшира и,
ухватившись за него руками, подтянулся и встал на ноги. За бортом ничего не
было видно. Туман одеялом висел вокруг, и в кабельтове от корабля ничего нельзя
было разглядеть. Но это был туман – а он появлялся только при значительной
разнице температур между недалёкой землёй и поверхностью моря. Именно это он
пытался вспомнить сегодня утром. Туман в море, а теперь ещё жаворонок. А
теперь… Он перегнулся через борт и начал всматриваться в воду. Какая зелёная,
какая холодная. Какая зелёная! Не было больше нескончаемой голубизны бездонного
океана. Зелёная. И постоянно светлеющая, кроме тех мест, где багровые водоросли
прицепились ко дну. Ко дну?
Уилл отшатнулся от борта.
– Мельхиор! – заорал он. – Мельхиор! Поднимайся
на ноги, парень. Быстрее. Мы должны бросить якорь.
– Якорь? – Мельхиор уставился на него. – Не
сошёл ли ты с ума, Уилл? – Возможно. Но не настолько, чтобы напороть корабль на
какой-нибудь риф. У нас нет сил добраться до берега вплавь, парень. Мы должны
остановить корабль. Иди сюда.
Он соскользнул по трапу, чувствуя, как к его
мышцам каким-то чудом возвращается часть былой силы.
– Мастер Адамс? В чём дело? – похожий на
лунатика Ян ван Оватер показался в дверях носового кубрика.
– Земля, Ян, земля! – завопил Уилл. – Не
просто островок. Море слишком мелкое и на слишком большом пространстве. Мы
должны бросить якорь. И поскорее.
Он забрался на нос. Мельхиор поковылял за ним.
Ещё несколько человек показались из носового кубрика. Ван Оватер, Гильберт де
Коннинг и даже ещё двое. Кто бы мог подумать, что на борту корабля оставалось
ещё целых шесть человек, способных передвигаться! Но вот они стоят здесь,
помогают ему навалиться на брашпиль. И секунду спустя раздался громкий всплеск
якоря. Все ещё увлекаемый лёгким бризом, «Лифде» продвигался вперёд. Уилл
вытравил около двухсот саженей якорной цепи и закрепил её. Корабль стал
медленно разворачиваться носом к ветру, паруса захлопали и повисли.
– Да, здесь, конечно, неглубоко. – Гильберт де
Коннинг пытался разглядеть что-нибудь в тумане. – Но где же ваша земля, мастер
Адамс?
– Она там. Там. А туман скоро исчезнет – как
только солнце поднимется достаточно высоко. А теперь все наверх, мы должны
убрать паруса.
Уилл сбежал по лестнице, чуть не упав в конце,
и, обретя равновесие, поспешил к кормовой каюте. Распахнув дверь, он ввалился
внутрь.
– Якоб! Якоб! Ты здесь, Якоб?
На койке что-то зашевелилось, и мешок костей и
высохшей кожи с клочками волос на голове повернулся к нему, оказавшись
человеком.
– Я слышал крики. Говорят, земля? Какая земля,
Уилл? Уилл сел так резко, что у него поплыло перед глазами. Он почесал в
затылке.
– Как раз этого я не знаю, Якоб. Но будь то
рай или ад, это всё же лучше, чем пустой океан.
Рай или ад? Он склонился ко второму. Потому
что эти люди не могли прийти из рая. Он стоял у планшира с шестью голландцами,
способными таскать ноги, и смотрел на приближающиеся лодки. Странные лодки,
пережиток какой-то древней эпохи, похожие на испанские галеры, но слишком
маленькие для путешествий через океан, без каких-либо надстроек, а вместо
паруса у них болтались какие-то жалкие клочки материи. Кажется, у них нет даже
киля.
Даже весла казались слишком короткими. Но это
как раз не выглядело странным, потому что люди, сидевшие в лодках, были ростом
чуть повыше школьника, с чёрными блестящими волосами и мускулистыми телами
жёлто-коричневого цвета. Работавшие вёслами из одежды имели только набедренные
повязки, но на носу каждой лодки стояло по полдюжины воинов, одетых в доспехи
из металлических пластинок. На головах у них были плоские металлические шлемы с
пластинками для защиты носа и рта. Вид они имели грозный и в то же время слегка
комический. Впрочем, их оружие к смеху не располагало, хотя и было несколько
устаревшим с точки зрения европейцев. Каждый воин был вооружён двумя мечами –
длинным и коротким, висевшими на цветном поясе, и в дополнение к этому копьё и
лук странной конструкции – не такой, как мощный английский лук, вырезаемый из
цельного куска дерева, а собранный из нескольких частей. Впрочем, размером он
был со своего обладателя и, несомненно, не менее мощный.
– Что это за люди такие? – прошептал Гильберт
де Коннинг. – Может, зарядить пушку?
– Зачем? – возразил Уилл. – Даже если предположить,
что у нас шестерых хватит сил, чтобы выкатить её сюда и разогнать эти создания,
разве мы не умираем с голоду? Мы должны молить Бога, чтобы они оказались менее
дьявольскими, чем их наружность.
Потому что земля, теперь уже ясно видная,
выглядела многообещающе. Солнце поднялось высоко и разогнало остатки тумана, и
Уилл увидел коричневый песок пляжа, а за ним – ярко-зелёные возделанные поля,
поднимающиеся аккуратными террасами к храмам, темневшим на горизонте. Правее
виднелись крыши города. Но что за крыши! Даже на таком расстоянии Уилл видел их
необычайную конструкцию.
– В любом случае, – сказал Мельхиор, – нам
бояться нечего. Все посмотрели в ту сторону, куда он показал рукой, и увидели
на ближайшем судне знамя – крест, вписанный в круг.
– Христиане, – пробормотал Ян ван Оватер. –
Дай Бог, чтобы они не оказались папистами. Смуглые желтокожие люди подводили
свои хрупкие судёнышки уже к самым бортам и карабкались по якорной цепи наверх.
– Мне это совсем не нравится, – прошептал
Мельхиор Уиллу. – Может быть, хотя бы зарядим оружие?
Уилл взглянул на палубу. Гильберт де Коннинг и
Ян ван Оватер стояли у дверей носового кубрика. Остальные два десятка членов
команды лежали внизу, совсем беспомощные. А на планшире уже показалось не менее
пятидесяти пришельцев. Если они задумали захватить корабль и перебить команду,
то можно считать, что они это уже сделали.
– Спокойно, – пробормотал он. – Будь как можно
увереннее, Мельхиор. Ничто так не сдерживает нападающих, как уверенность.
