Если за время моих отлучек по каким-либо делам Менга заводила дружков, то я всегда знал об этом. Трудновато скрыть подобные вещи от эмпата… Впрочем, ей это и в голову не приходило – скрывать. Она не чувствовала никаких угрызений совести по этому поводу. Подозреваю, что она просто не знает, что это такое. А если в её душе и мелькало лёгкое сожаление, то только в том случае, если короткая интрижка оказывалась недостаточно удовлетворительной для её сексуальных запросов. Не то чтобы мне это было слишком уж отвратно, нет, собственнических чувств я не испытывал. Так, досадное недоразумение – не более того. Зато я знал наверняка, что по отношению ко мне Менга не испытывает даже этого – ей абсолютно все равно, где я бываю и с кем. Лишь бы ей это не мешало. И все же иногда где-то в глубине её души мелькало что-то, похожее на обычную человеческую привязанность. Всего лишь лёгкий намёк. И как бы я ни строил из себя «одинокого охотника», такие моменты, чего уж скрывать, бывали для меня приятны.
Другой разговор, чего в ней больше: достоинств или недостатков? Я и сам бы не сумел сказать в точности. Иногда она ведёт себя так вызывающе бездушно, что хочется, вопреки въевшейся в плоть и кровь внутренней сдержанности, сорваться и хрястнуть этой красивой головой о ближайшую стенку. А иногда приходишь в неподдельное восхищение и начинаешь думать, будто другой такой женщины на свете не сыщешь. Одним словом, скучать она мне не даёт…
После очередного глотка «Алых парусов» я, наконец, почуял того, кого Менга так ждала, скрывая своё нетерпение за пустой болтовнёй. Ориентируясь на его внутреннее состояние, я прямо видел, как быстро, нервно идёт этот человек. Подсознательный страх пополам с тревогой катили впереди него зябкой волной.
И когда, брякнув колокольчиком двери, он вошёл, я сразу же ощутил, какое облегчение испытала Менга: она ждала именно этого парня.
Я не стал оборачиваться, предоставив Менге разбираться с ним самой, живность в аквариуме пока мне была более интересна. Рыбка и черепашка к этому времени поменялись ролями: золотистая особь, спасая свои пышные плавники от назойливых знаков внимания, развернулась и принялась долбить плоскую черепашью головёнку, а когда та в испуге спряталась в свой нательный «особняк», в ярости попыталась разобрать и «крышу». Только загнав несчастную в самый дальний угол, агрессивная рыбина успокоилась и вернулась к своим водорослям, чтобы закончить прерванный завтрак.
Тем временем Менга хорошо разыграла удивление по поводу «внезапной» встречи с вошедшим и на весь зал отпустила «шпильку», в которой на центральном месте фигурировала костлявая задница гостя. А он в ответ заверил, что тоже чрезвычайно рад её видеть. Лично мне это было понятно и без слов. Назвал он её, естественно, Ксаррой. Это её настоящее имя. Менгой её называю только я, и только мне позволено это делать. Я не мог не обратить внимания, что, в отличие от неё, этот тип был удивлён совершенно искренне, безо всякой липы, что меня слегка озадачило. Выходит, он и не догадывался, что кто-то может его здесь перехватить… да, самое подходящее словечко – перехватить, ибо именно этим подруга и занималась, развлекая меня своими сплетнями.
Затем Менга поднялась из-за стола и шагнула ему навстречу, а тип вознамерился было её обнять, но, видимо, глянул в мою сторону и сдержался. Несмотря на то, что я по-прежнему сидел к нему спиной. Что ж, молодец, умеет трезво оценивать ситуацию. Я бы, конечно, не полез в бутылку из-за такой ерунды, но откуда ему об этом знать? Вот я и говорю – имелось у этого парня элементарное благоразумие по отношению к незнакомым людям и к их пристрастиям.
За неимением лучшего, тип отпустил Менге комплимент по поводу её новой внешности – новой для него, что же касается меня, то этому имиджу она следовала с начала нашего знакомства. Получается, давненько он её не видел. Она же, назвав его Хэнком, подвела к нашему столику, усадила сбоку и представила нас друг другу. На что тип, только сейчас разглядев моё лицо, с трудом выдавил пару вежливых слов, а я предпочёл промолчать, так как я ему своего приглашения не посылал.
Этот Хэнк оказался довольно молодым парнем лет двадцати шести, в потрёпанной куртке-ветровке и застиранных до белизны брюках-всепогодках. Невысокий, худощавый, светловолосый и синеглазый. Короткая стрижка цельная, без модных нынче выкрутасов с выбриванием полос по шевелюре вдоль и поперёк. Черты лица достаточно правильные, чтобы назвать его красавчиком, но нездоровая бледность кожи в компании со светлой двухдневной щетиной несколько портили общий вид. Типичная комнатная крыса, редко выбирающаяся на солнце и свежий воздух, дитя урбанизированного общества. Похоже, парень из тех, кто питается как придётся, спит когда придётся и одевается во что придётся. Подобная неразборчивость наводила на совершенно определённые умозаключения. Либо парень совсем полный разгильдяй, – а Менга вряд ли с таким стала бы связываться, – либо просто слишком сильно поглощён собственной работой и мало думает о том, что его окружает. Насчёт его работы у меня уже сложилось определённое мнение, и это мнение было не в его пользу. Особенно потому, что когда-то он питал к Менге нечто гораздо большее, нежели простую дружескую симпатию, судя по той горечи и тоске, охватившей его в тот момент, когда он её увидел – сейчас эти чувства стушевались за натужной приветливостью и немного усилившейся бледностью, когда до него наконец дошло, кто же я такой.
Проклятье галтов, я знаю, что по местным меркам у нас, шелтян, не слишком привлекательная внешность, но иногда реакция окружающих вызывает раздражение. Почему-то у встречных-поперечных обязательно возникает опасение, что я непременно кого-нибудь покусаю. Странные все-таки человечки, можно подумать, мне больше нечем заняться.
Менга, не теряя времени, перевела болтовню на новый объект своего внимания.
После первых же слов из их разговора выяснилось, что этот парень – самый обычный хакер. Чего-то в этом роде я и ожидал. Менга работала в небольшой фирме, кропавшей софт для дешёвых низкокачественных лоцманов, так называемых «вторников», невысокая цена которых была доступна самым бедным слоям населения. И её должность главы службы безопасности, которую она занимала в этой фирме, звучала слишком претенциозно для столь захудалой конторы. Зарплата там была невелика, поэтому неудивительно, что в свободное время подруга подрабатывала посредником среди сословия хакеров, взламывавших базы данных как раз таких контор, в одной из которых она отвечала за безопасность. Промышленный шпионаж – рядовое, обыденное явление для технотронного сообщества Новы-2, особенно на фоне неизменного политического и экономического соперничества Девяти Правящих Домов, заправлявших всей жизнью планеты.
Ещё через несколько минут мне стало ясно, что Менга знала об этом парне все – не только то, что он сюда придёт, но и с чем придёт, однако продолжала умело разыгрывать «случайность» встречи. Причём, обладая нужной информацией и ловко ведя нить беседы, она заставила его самого сказать все, что хотела услышать.
Я мысленно усмехнулся – с этой тактикой Менги я знаком давно. Любит поиграть на чужих слабостях и просчётах, причём никогда не делает этого без выгоды для себя. Определённо запахло деньгами, и деньгами немалыми, – иначе Менги здесь бы не было, она никогда не разменивается на мелочовку.
