– Ну… долго. Шея совсем онемела, хорошо, локти
упереть догадалась.
– А мозг все выползает?
– Да!!!
– Дорогая, у тебя мозгов чайная ложка! Откуда
взялся целый килограмм серого вещества, а? Расколись твоя идиотская башка на
две половины, из нее ничего бы не вытекло, потому что течь нечему! Сейчас ты
выглядишь полной кретинкой с тестом на башке!
Не успела я переварить эту информацию, как
Вовка сунул мне под нос знакомый лоток.
– А ну, отвечай живо, где это взяла и что в
нем лежало?
– Замороженное дрожжевое тесто, – пролепетала
я, – я хотела испечь к ужину пирог с конфитюром.
– Зачем бросила коробку на заднее сиденье?
Почему не положила в багажник.
– Там прохладнее, а на упаковке написано:
«Оттаивать в течение нескольких часов», вот я и подумала…
– Что ты сделала? – окрысился Вовка.
– Подумала…
– Каким местом, а? Похоже, в твоем организме
одна извилина, да и то ты на ней сидишь! На коробке написано: размораживать,
только вскрыв крышку! Да опусти ты грабли наконец, смех смотреть!
Я осторожно оторвала руки от головы и уставилась
на них. Липкая беловато-желтая масса, пахнущая ванилином, покрывала мои ладони.
– Вот, – Вовка тыкал мне в лицо
разорванной коробкой, – инструкция по применению случайно осталась.
Неужели было трудно прочитать? А? Ну скажи?
Я стала выскребать из волос комки того, что
должно было стать вкусным пирогом. Значит, сдобная масса в упаковке сначала
разморозилась, потом, как и положено, начала резко увеличиваться в размерах, и
в самый неудачный момент, когда я влезла в автомобиль и хотела открыть окно,
упаковка под напором теста взорвалась. Звук разрываемого лоточка из фольги я
приняла за взрыв. А тесто, вылетев наружу, «приземлилось» мне на затылок.
Вообще говоря, более дурацкой ситуации и не придумать. Вернее, такое даже
придумать нельзя, подобное может случиться в жизни с очень ограниченным числом
людей, с теми, кого принято называть невезунчиками. Честно говоря, мне кажется,
что я единственное существо на земле, попавшее в столь кретинскую ситуацию!
– Ну и отчего ты решила, что кто-то задумал
покуситься на твою жизнь? – вопрошал Вовка.
– Ксюшу-то… – начала было я и прикусила язык.
– Ну-ка, выкладывай, – с быстротой
электрочайника вскипел Костин, – живо! Кто такая Ксюша, говори, не
задумывайся!
– Моя знакомая, – забормотала я, –
она ехала в троллейбусе, а тут как бабахнет! Мина взорвалась!
– И давно сие случилось? – прищурился
Вовка.
– Вчера, – бойко ответила я, – вот,
я находилась под впечатлением, поэтому так неадекватно отреагировала. Знаешь, когда
повсюду постоянно что-то взрывается, становишься нервной.
– Что-то я не помню сообщений о таком
происшествии в столице, – сухо перебил меня Вовка.
Я запоздало прикусила язык. Да уж, сглупила!
Но ничего, сейчас вывернусь:
– А кто сказал, что Ксюша в Москве? Она давно
в Израиле, знаешь, какой там терроризм!
– Это та особа с компотами?
Я быстро закивала. Ну и память у Вовки. Где-то
перед Новым годом нам позвонила Руфина Марголис, давняя подруга Катюши, живущая
уже лет десять в Иерусалиме.
– У нас такой кошмар, – затараторила
она, – я хожу с противогазом, а Яша весь автоматами обвесился. Война
опять! Вот думаю, может, нам ящик-другой компотов из супермаркета приволочь, а?
Чтобы все услышали разговор с Руфиной, Катюша
включила громкую связь. Домашние очень удивились последнему заявлению.
– И зачем тебе компот? – растерянно
спросила Катя. – Ну там спички, соль, сахар, крупа…
– Да этого всего у нас полно, – зачастила
Руфина, – вдруг война больше чем обычно продлится? Ну не неделю, а месяц?
Из дома-то не всегда и выйдешь, только когда воюющие стороны обедают или спят.
Мы без сладкого после обеда остаться можем!
– Что у них за война такая странная? –
растерянно спросил Вовка, когда Руфина повесила трубку. – С перерывом на
обед! И компот не самое главное в тылу!
Наверное, звонок Марголис произвел на Костина
слишком сильное впечатление, если он до сих пор о нем помнит, но, на мое
счастье, Костин забыл имя и фамилию «девушки с компотом».
– Ага, – кивнула я, – она, Ксюша.
Вовка секунду смотрел мне в глаза, потом, буркнув:
«Езжай домой, да вымойся как следует», – со всего размаха хлопнул дверцей
моих «Жигулей».
Я хотела было сказать фразу, которую в таких
случаях произносит Сережка: «Дома у себя так дверью холодильника хлопай», но
удержалась, не стоит сейчас злить майора, вон как над ним потешаются менты,
просто согнулись от смеха.
Глава 21
К Топильской я приехала за пять минут до
указанного времени. Двухэтажное здание, больше похожее на типовой детский
садик, пряталось в глубине зеленого двора, дверь украшала табличка «Центр ТИС».
Я вошла внутрь и уперлась в рецепшен.
Очевидно, создатели этого учреждения прибегли к помощи психологов, обустраивая
интерьер. Все здесь было нацелено на то, чтобы у человека сложилось
впечатление: тут ему обязательно помогут. И охранник у двери, и служащая за
стойкой носили белые халаты и шапочки с красным крестом. В углу стояла
пластиковая емкость, украшенная надписью: «В целях стерильности очень просим
вас надеть бесплатные одноразовые бахилы». Стены украшали дипломы и
свидетельства в рамочках. Одним словом, у впервые зашедшего сюда человека тут
же появлялось ощущение: он явился не в шарашкину контору, не к прохиндеям,
которые дурят наивных людей, делая вокруг них пасы руками, а к солидным
докторам, более продвинутым, чем их коллеги, и использующим не совсем обычные
методы борьбы с болезнью. Все тут казалось продуманным до мелочей. На рецепшен
сидела не хорошенькая девушка, а женщина средних лет, чуть полноватая, с
простым, добрым лицом. Такая сразу вызывает к себе расположение.
– Здравствуйте, – расплылась она в
улыбке, – вы в первый раз?
– Да.
– И к кому хотите попасть? Проблема со
здоровьем?
– С чем же сюда еще можно прийти, если не с
болячками? – удивилась я.
– Ну, разное случается, – цвела улыбкой
администратор, – в семье отношения не складываются, может, пьет кто, или
дети от рук отбились…
– Вы беретесь и за психологические проблемы?
Дежурная улыбнулась еще шире:
– Скажем так: мы оказываем действенную помощь
в любых случаях.
